Злодейка в деле

Ха! Пусть и слегка завуалированное, но это самое что ни на есть прямое обвинение в желании узурпировать трон. Ладно бы просто слова, они явно упали на благодатную почву — уж очень внимательно на меня теперь смотрит отец.

— Принц Олис… да вы фантазёр, — я заливаюсь смехом, хотя мне ни капли не смешно. — Прошу меня извинить, мне необходимо подготовиться к церемонии.

И, пока никто не опомнился, я покидаю ложу.

Расчёт верный — императоры выходит следом:

— Крессида.

Я оборачиваюсь. В глубине души мне грустно и больно, но я улыбаюсь. Я знаком показываю придворным и караульным отойти, создать для нас с императором круг тишины. О чём мы будем говорить, никого не касается.

— Ваше величество, конечно, знает, что Лёк в компании хана допился до бесчувственного состояния. Как и приятель Лёка. Сопровождающий хана — шаман. С помощью кости иглозуба он взял у Лёка кровь. Мне продолжать? Пап, ты хоть немного подумай. Книга судьбы полезла драться со скуки, да? Я тебя огорчу. Не представляю, было это установлением постоянной связи или воспоминания всплывают обрывками, но когда я схватилась за виски, я видела Книгу. Открытую. Я прочла всего-то строчку. Книга сказала, что хан, воспользовавшись амулетом с кровью Лёка, тайно останется во дворце и через некоторое время после ухода посольства степняков убьёт тебя.

— Кресси…

— Пап, можешь сколько угодно считать меня неправой, но займись шаманом. А мне пора к победителю. И ещё. Можешь считать меня полноправной Хранительницей.

Я отворачиваюсь.

В спину мне летит тяжёлый вздох и безобидное ворчание:

— Вырастил командиршу на свою голову.

Ха!

Фрейлины уже ждут меня в отдельной комнатке, обустроенной здесь же, на трибунах. Я не стану менять платье, этикет этого не требует, а вот накидку возьму свежую, роскошную — так и наряд будет выглядеть обновлённым, и я буду смотреться внушительнее. Фрейлины поправляют начавший обвисать пучок, переделать причёску желательно, но некогда. Ничего, лучше банта небрежность замаскирует тиара.

Солнце конится к закату, а значит наступает время вечерних драгоценностей. Старшая фрейлина открывает шкатулкус гарнитуром, венец которого в буквальном смысле Сапфировая тиара. Тиара не относится к регалиям, однако является защитным артефактом, да и по мелочи обладает другими свойствами, в частности — помогает привлечь внимание.

Пока я привожу себя в порядок, на арене спешно возводят деревянное возвышение. К моему выходу возвышение не только готово, но и застлано синими ковровыми дорожками.

— Моя леди, — у выхода на арену меня окликает Феликс.

— Мой рыцарь. я горжусь вами, — и кивком указываю за своё плечо. — Следуйте за мной.

По традиции первая аристократка империи выходит либо одна, либо в сопровождении сапфиров. Феликс не только не сапфир, он, строго говоря, даже не рыцарь. Ему точно не место на возвышении, но вопреки традиции я приказываю идти. И не потому что он мне на арене нужен, хотя кто занет… Потому что Феликс заслужил награду и право на признание.

Герольд объявляет мой выход.

Когда я появляюсь, зрители на трибунах ликуют. О, это же… благодаря Феликсу. Он поэтому намекнул, что нужно выйти с ним?

Работа принцессы — улыбаться и махать, махать и улыьаться. В иделе у каждого простолюдина должно возникнуть ощущение, что я среди всех я заметила и его тоже.

Ниже возвышения на арене выстроились участники турнира. Невезунчики, выбывшие в первом туре, стоят самым широким полукругом дальше всего. Их ничего не ждёт, разве что какая-нибудь богатая вдовушка предложит службу… в своей постели.

— Сила и опора нашей империи, — мой голос разносится над трибунами. Речь давно пподготовлена папиным Рыжиком. С текстом я полностью согласна, так что моя задача эффектно произнести. Правда, от себя я всё же добавляю. Люди не поймут, если я “забуду” высказаться про поединок нашего рыцаря и степного врага.

Я бросаю взгляд на Рыжика, едва не кувыркнвшегося с болкона, когда я начала свою импровизацию. И чего такой нервный? Я же только начала, а он уже готов. Когда я без приглашения на Совет приду, у него сердечный приступ случится? Надо посовеовать папе хоть ненадолго отпустить хрупкого помощника в отпуск.

Я завершаю речь под громовые аплодисменты.

Взгляд цепляется за… Голыш выполз. В смысле, я случайно замечаю его стоящим во внешнем полукруге участников. С его ранением, не представляю, как он ухитряется стоять. Участникам помогают лучшие лекари империи, но они не чудотворцы. Парень настолько нуждается, что приковылял через боль? Уверена, прямо сейчас повязки намокают кровью.

— Приветствую победителя!

Герольд объявляет имя.

Ближе всех к возвышению четвёрка участников, выстроившихся ромбом — победитель чуть впереди, остальные за ним. Победитель поднимается на возвышение, преклоняет передо мной колено и, склонив голову, на вытянутых руках подаёт мне свой меч.

Я принимаю его оружие:

— Лорд, — победитель получает статус аристократа, но… не наследуемый — кляётесь ли вы с честью и самоотверженно служить империи и его величеству императору Дарну Семнадцатому?

— Клянусь!

Я упираюсь остриём меча в грудь лорда, над сердцем:

— Поднимитесь, лорд.

Свежепосвящённый рыцарь встаёт. Я возвращаю ему меч, который он незамедлительно прячет в ножны. Освободив руки я беру у герольда орден с пышной лазурной лентой и прикалываю рыцарю на жилет, точно на место укола.

Есть сапфиры — те, кто реально служат императору. А есть почётные сапфиры, и именно таким стал лорд. Возможно, он сделает головокружительную карьеру, а возможно, так и не сможет завоевать высочайшее доверие и останется просто почётным. Зато в синем мундире, который ему теперь положен как любому сапфиру.

Церемония окончена, мне следует вернуться в императорскую ложу.

Вместо этого я спускаюсь на арену, мимоходом отмечаю, что герольду тоже пора в отпуск, потому что ещё один нервный — аж вылинял.

Считается, что императорская семья “забирает” лучшего, а остальных претендентов разбирают аристократы в порядке старшинства. Первыми выбор делают герцогские семьи и лишь в конце безземельные аристократы, не состоящие на государственной службе.

Можно сказать, что я аристократов сейчас “обкрадываю”.

Троица финалистов, уступивших лишь победителю, встречает меня с надеждой во взглядах. Но я прохожу мимо. Точно также я игнорирую остальных перспективных бойцов. Точнее, я делаю вид, что оказываю всем без исключения участникам небывалую честь — обхожу их ряды. Я не скуплюсь на похвалу и улыбки, но стать моим рыцарем никому не предлагаю.