Злодейский путь!.. Том 5 и Том 6

— Интересный эффект, — бормотал тем временем старик, рассматривая свои руки. — Я думал, лет десять отнимется, а в итоге потерял все тридцать!

Шен не видел вообще никакой разницы, но решил не сообщать ему об этом. Разве что ему стало кое-что интересно, и он не мог не уточнить:

— Если это дерево действует как омолодитель, почему вы давно так не сделали?

— Ты дурной? — как у несмышленого ученика уточнил старик. — Если бы я один пришел и предложил свои года, дерево бы выпило их все! Все же этот демон не настолько умен, чтобы договариваться с ним о конкретных цифрах. Но вот взамен на года этого юнца я смог отдать определенное количество.

Шен не обиделся на такую фамильярность, хотя в который уже раз отметил, что старик не так прост. И дело не только в его манере речи, Шен отчетливо помнил, что бежал на гору достаточно быстро, и все же старик появился на вершине буквально через пару минут. Пусть Шен и был уже измотан долгой пробежкой, скорости старика можно было только позавидовать.

— Надеюсь, вам стыда хватит не миловаться в моей хижине. Бог вам судья, и все же имейте совесть! — было им напутствием.

Изнутри хибара выглядела почти так же плохо, как снаружи. Муан помог Шену добраться до узкого лежака у дальней стены, накрытого старой драной циновкой. Шен упал на лежак, который сейчас был желаннее мягкой постели. Главное — никуда больше не нужно идти и можно расслабить свои старые кости. Он блаженно прикрыл глаза, но вдруг его подбородок сжали теплые сухие пальцы и заставили повернуться. Открыв глаза, Шен обнаружил, что смотрит прямо в глаза Муана. Тот коротко усмехнулся и выдохнул:

— Ты думаешь, я дам тебе просто так уснуть?

Шен заморгал от этого вопроса так, словно у него начался нервный тик.

Муан, выпустив его подбородок, провел пальцами по шее и потянул вбок ворот одежды, одновременно подцепив и верхнюю, и нижнюю.

Шен, на самом деле испугавшись, попытался заблокировать это движение рукой, но силы оказались не равны. Муан продолжил движение и стянул ткань с его плеча, не взирая на сопротивление.

Свободной рукой он порылся в потайных карманах своей одежды и выудил оттуда невзрачную шкатулочку.

— Эти ссадины требуют обработки. А ты о чем подумал?

Шен потрясенно уставился на него, поражаясь, как Муан смог так ловко его подловить.

— Я просто боюсь щекотки! — справившись с эмоциями, воскликнул он.

Муан тихо рассмеялся, а Шен, наконец, перевел дыхание и закрыл глаза.

— Не щекотись, — буркнул он, отвернувшись лицом к стенке.

Аккуратно подцепив мазь, Муан стал легкими воздушными движениями наносить ее на поврежденные участки кожи.

Сердце его внезапно пустилось вскачь. Кажется, пытаясь смутить Шена, он заигрался и сам едва справлялся с накатившими чувствами. Устыдившись своих мыслей, он аккуратно поправил на старейшине пика Черного лотоса одежду, стараясь не задевать кожу.

— Ал Луар! Вот где ты прозябаешь, щенок!

Ал потрясенно обернулся на этот голос, обладателя которого хотел бы видеть меньше всего.

Перед ним стоял крепкий сухой мужчина с темным от въевшегося в кожу загара лицом. Густые усы прикрывали шрам над верхней губой, а грубо очерченный подбородок делал лицо прямоугольным. Темная ткань его одежды была не по карману простому горожанину, хотя, конечно, не шла ни в какое сравнение с качеством одежды, которая сейчас была на самом Але.

Это был его отчим.

Этот мужчина вызывал в Але смешанные чувства. Он уважал то, что тот вытащил его мать из бедности и обеспечил достойную жизнь, однако при этом как человек он был Алу совершенно неприятен.

— Так и знал, что все это вранье про заклинательский орден! Вместо того, чтобы помогать семейному делу, ошиваешься черт-те где!

Лицо Ала тут же покрылось красными пятнами. Давно уже с ним не говорили в таком ключе.

— В том году показался на глаза матери с какими-то проходимцами, убедил ее, наивную женщину, что это заклинатели! Какая чушь! Так и знал, что ты, бесстыдник, просто сбежал из дома на вольные хлеба!

— Это не так, господин Гун! Я — ученик ордена РР! Я здесь со своим учителем!

Жилка у виска господина Гуна стала пульсировать сильнее.

— Называй меня отец, паршивец! Что за поведение! Люди засмеют, если услышат!

Ал вперил в него взгляд исподлобья.

– У меня никогда не было отца, и вы им не станете. «Господина Гуна» довольно, — твердо произнес он.

— Какой ты стал дерзкий, мальчишка! — воскликнул отчим, а затем залепил Алу пощечину.

Тот не уклонялся, только стоял истуканом, сжав пальцы в кулаки.

— Плевать мне на твой заклинательский орден, понял? Раз уж попался мне, пойдешь со мной, подсобишь! Вперед давай!

Ал не мог сопротивляться этому человеку. Остро желая, чтобы Шен пришел и защитил его, он, опустив голову, поплелся за отчимом.

Сон Шена был беспокойным. В этом сне он отчего-то не был собой.

У нее была большая семья: мать, отец и бабка, три младших сестры и два брата. Она была самым старшим ребенком, самая ответственная, самая скучная и с самой незавидной судьбой.

— У нас не хватает денег, чтобы прокормить семью. Ты же понимаешь, Есу, ты должна сделать это ради своих сестер и братьев. В доме удовольствий у тебя всегда будет, что поесть, ты не будешь нуждаться в деньгах. Это не такой уж плохой путь для девушки.

— Я лучше умру, чем пойду работать в публичный дом!

Отвращение и отчаяние нахлынули на Шена волной. А затем пришла боль, она расползалась от живота.

— Что такое, Есу? Ты не рада? Ты ведь сама сказала, что лучше умрешь, чем позволишь им продать себя. Я просто исполнил твое желание.

Прямо на нее пытливо смотрели разноцветные глаза.

Шен резко подскочил с кровати и в следующие мгновение с удивлением увидел, как мир перед глазами потемнел, словно кто-то выставил вперед черное стекло. От лица отлила кровь, и он зашатался, чувствуя дурноту, а резкая внезапная боль, словно пролезшая из его сна в реальность, обожгла живот. Шен упал на колени, согнувшись и обхватив себя руками.

Больно-больно-больно. Горячая влага на пальцах, что это? Шен вытянул перед собой трясущуюся руку — все пальцы в крови. Это не может быть его кровь. Это ведь не может быть его кровь. Что происходит?

Шен упал на бок, сжался в комок, прижимая руки к кровоточащему животу. Кровь быстро вытекала из тела, образуя большую лужу. Она пропитывала старые серые доски, просачивалась между стыков и каплями орошала черную землю.

— Шен!

Шен вновь подскочил на лежаке, на сей раз не чувствуя былого головокружения.

«Тебе приснился кошмар? Мне показалось, я ощутил физическую боль!»

— Это…

Шен провел ладонью по лицу, стирая наваждение. Нет, он не истекал только что кровью на этом полу, ничего этого не было.