Злоумышленники

Генералу это явно понравилось. Он спросил:

– А в постели что-нибудь случилось, сынок?

– Нет, сэр. Хотя это трудно доказать, а потому я и не стану пытаться.

– Так или иначе, вы не выполнили задания, вам ясно?
– резко спросил Леонард.

Баннистер нахмурился, но спросил меня:

– В принципе ведь вопрос правильный?

– Да, сэр.

– Есть ли у вас какое-то объяснение?

– Одно соображение, сэр.

– Не надо быть таким коротким, сынок, - раздраженно буркнул Баннистер.
– Я знаю, прекрасно знаю, что у вас на уме. Вы профессионал, профессиональный убийца - будем называть вещи своими именами. И вы думаете: если они будут слишком уж давить и загонять в угол, я с ними потом со всеми разберусь. Как лиса с курицами в курятнике. Я прав?

Он оказался проницательнее, чем я предполагал, надо отдать ему справедливость. Я отважился на усмешку и некоторую непочтительность.

– Да, сэр. И вы будете первым.

– Почему? Я, кажется, был не самым резким из собравшихся здесь.

– Я бы разобрался с вами в первую очередь, сэр, потому как очень не хотел бы давать вам свободу действий, пока я разбирался бы с остальными.

– Лестью вы ничего не добьетесь, - сказал он, тоже усмехнувшись.
– И хватит этих "сэров", я ими уже объелся на службе.
– Он прокашлялся и спросил: - А теперь к делу: в чем же были ваши причины не выполнить задание? Вы угодили в ловушку? О`кей. Такое бывает. Ваши инструкции учитывали этот вариант. Если вы не могли ее доставить сюда, ее следовало убить. Почему вы этого не сделали?

– Потому что я понял, что они именно этого от меня и ждали...

Глава 11

Не могу сказать, что от этих слов обрушился потолок. Мак не выразил большого изумления, да и сеньор Солана лишь слегка приподнял брови. Насколько я понял, у мексиканца были проблемы с английским, и потому он не мог следовать обмену репликами с достаточной адекватностью.

Но летный генерал изобразил на лице такую заинтересованность, словно моя догадка отличалась особой новизной и увлекательностью. Леонард, со своей стороны, излучал презрение и даже негодование. Его возмущало мое нахальство - попытаться оправдать свое ослушание таким нелепым образом. Впрочем, другой реакции я от него и не ожидал.

– Неужели вы и правда думаете, что мы поверим...
– начал было он.

– Замолчите, Герб, - раздраженно перебил его летчик.
– Оставьте при себе свои риторические вопросы. Да, он надеется, что мы в это поверим, иначе не стал бы этого говорить. Вы уверены в этом?
– обратился он ко мне.
– На все сто?

– Нет, конечно, не на все сто. Но я слишком сильно опасался этого и потому не нажал на спуск, вопреки всем инструкциям. Мне показалось, что кое-кто неверно оценил положение вещей. Я почуял неладное, когда...

– Но это же курам на смех!
– воскликнул Леонард.
– Если бы Гашеку нужно было убить миссис О`Лири, у него было достаточно времени это сделать собственноручно.

– Думаю, что дело не в этом, - медленно сказал Баннистер.
– Мне кажется, дружище Эрик имел в виду нечто совсем иное.

– Да, сэр. Думаю, что Гашек хотел не того, чтобы она погибла, но чтобы она погибла от руки американского агента.

– Стоп, стоп, маленько назад, сынок, - нахмурился Баннистер.
– Вы сказали, что "почуяли неладное"... Каким образом?

– Я почуял неладное, когда между мной и Гашеком стало подниматься пуленепробиваемое стекло и зашипел газ. Это был знак того, что дело нечисто. Слишком уж все было как в кино. Я не утверждаю, что в реальной жизни не используются фокусы с такси без дверных ручек, но они безусловно не применялись для того, чтобы мгновенно обезвредить человека... Просто, насколько мне известно, не существует такого моментально действующего газа, а если и существует, то никто им не пользовался. Из этого я сделал вывод, что им вовсе не нужно, чтобы я отключился сразу же, они явно хотели дать мне время - ровно столько, сколько нужно для выполнения задания. Других причин у них, судя по всему, не было.

– Просто вы оправдываете себя задним числом, - сказал Леонард.

– Возможно, они попытались воспользоваться медленным, не очень эффективным газом, имея основания полагать, что у вас возникнут сомнения, стоит ли убивать молодую особу, вызвавшую в вас теплое чувство. По крайней мере, у них были основания предполагать, что вы проявите нерешительность...

– Напротив, - возразил я, - у них были основания полагать, что я не проявлю нерешительности. Все их действия указывают именно на это. Я не раз открыто предупреждал их о своих действиях, если мне кто-то попробует помешать. Кроме того, в их глазах я был человеком, у которого всегда чешутся руки пустить в ход оружие: только что я по ошибке пристрелил нашего же агента, именно потому что я якобы люблю убивать. У них не было оснований полагать, что я промедлю хоть секунду, если у меня возникнет хотя бы малейшая возможность нажать на спуск. Вот они мне ее и предоставили.
– Я посмотрел на Баннистера.
– У меня сначала создалось впечатление, что девица представляет для них ценность, что она нужна им живой. Когда же выяснилось, что это не так... Короче, я решил поберечь патроны до тех пор, пока не узнаю истинное положение дел.

Генерал глубоко вздохнул и сказал:

– Вообще-то инструкции, полученные вами, оказались куда более жесткими, чем следовало бы. Кто-то в Вашингтоне, прослушав пленку с показаниями этой девицы, так разволновался, что потребовал срочных действий, не проконсультировавшись с кем-то еще, в том числе и со мной. Поэтому мы не так уж и огорчены результатами вашей командировки - вернее, отсутствием таковых. Что, впрочем, ни в коей степени не снимает с вас ответственности.

– Да, сэр.

– Приказ есть приказ, и его надо выполнять, - сказал он сурово, но потом усмехнулся: - С другой стороны, здравый смысл отнюдь не мешает, особенно в ситуациях, где речь идет о жизни и смерти. Вам известно, что видела эта особа - или что ей, по крайней мере, показалось - в Калифорнийском заливе?

– Да, сэр.

– Как вам это удалось узнать?
– осведомился Леонард.
– Это секретные сведения.

– Как вы сами отмечали, мистер Леонард, - напомнил я, - мне случилось провести ночь в ее обществе. При мне была бутылка бурбона, а ее мучила жажда. Вскоре она сделалась разговорчивой.

– Значит, вы напоили ее и заставили все рассказать?

– В моих инструкциях не было ни слова о том, что я не имею права налить ей виски.

– Вы очень даже независимый оперативник, - сказал Баннистер.
– Даже не знаю, хотел бы я, чтобы вы работали под моим началом или нет.

– Нет, сэр, - отозвался я, глядя на Мака.
– У разных начальников разные представления о дисциплине. В нашем деле мы не можем постоянно держать связь по рации с родным аэродромом. Ну, а поскольку никто ничего мне не рассказал про все это, я решил попытаться выяснить кое-что самостоятельно.

– Мы дадим вам прослушать запись беседы и выясним, насколько эта юная особа изменила свои показания под воздействием виски. Но что вы можете сказать об ее истории?

Я посмотрел на него, потом покосился на Солану и снова на Баннистера. Затем спросил:

– Как мне говорить: честно или дипломатично, сэр?

– Мы не держим ничего в тайне от наших соседей, тут у нас секретов нет.

– Ясно. Тогда, генерал, я вижу три варианта. Первый состоит в том, что девица нагло лжет по причинам, которые нам пока непонятны, второе: она действительно видела настоящий, но странный самолет с ложными опознавательными знаками и летчиками в ложной же форме, третий: она действительно видела то, о чем рассказала, и тогда лжецом оказываетесь вы, сэр, ибо пытаетесь замять что-то в высшей степени секретное, но ошибочно ставшее явным. Прошу меня извинить, сэр.