Зловещее сокровище

Повторив цикл дважды, Виктория вернула Семена в исходное положение, перевернув его животом на колено и положив лицом вниз. Путем надавливания на язык проведя очистку дыхательных путей, реаниматоры продолжили возвращать к жизни утопленника. Потребовалось еще четыре подхода, прежде чем он задышал и, повернув голову набок, закашлявшись, стал очищать легкие и желудок от скопившейся там в этом случае губительной жидкости.

Прекраснейшая красотка, обрадованная тем, что ее возлюбленный возвращается к жизни, не замедлила помочь ему в этом, повторив ранее обозначенные мероприятия. Когда все излишки из него были выведены, и к Семену потихоньку стало возвращаться сознание, молодая женщина, пережившая столько волнительных мгновений, обхватила его руками за шею и, осыпая его лицо поцелуями, радостно зарыдала. Ничего еще не осознавший недавний утопленник молча поддался этому неожиданному порыву.

На этот день с поисками решили закончить. Возвратившись на явочную квартиру руководителя освободительного движения, посчитали необходимым вызвать скорую помощь, и только после консультации медицинских работников Багирова смогла в тот вечер полностью успокоиться. Уже с наступлением темноты она зашла в комнату своего дорогого возлюбленного, так как она уже отчетливо понимала, что настало самое время им, наконец-таки, объясниться. Квартира у Юхно была трехкомнатная. Одну занял он сам, а вторую, понимая всю сложную ситуацию, занял Ковальский, в душе не без грусти радуясь, что вот пришло время, и признание состоялось. Теперь он уже вполне официально являлся бывшим возлюбленным прекрасной Виктории (выбирая в этой ситуации между любовью и дружбой, он предпочел, естественно, дружбу). Третью предоставили новоиспеченным влюбленным.

Перед тем, как отправится к себе, молодая красивая женщина посчитала просто необходимым посетить скучающего Аркадия. Зайдя к нему в комнату, она встала прямиком перед ним. Долгое время они молча глядели друг другу в глаза. Постепенно на глазах обоих стали наворачиваться готовые хлынуть обильным потоком очень соленые слезы. Не выдержав душевного напряжения, очаровательная красавица бросилась в объятья уже бывшего своего возлюбленного и отчаянно разрыдалась. Тот, понимая, что это последний раз, когда он может прижать к своей груди любимого человека, не стал ее отталкивать, а наоборот только крепче обнял эту «сгорающую» от стыда прекраснейшую на всем белом свете любимую девушку.

Когда слез уже не осталось, в своем раскаянии ставшая еще более восхитительной прелестнейшая отступница, отводя в сторону влажные глазки, чуть слышно повинилась, отдавая дань некогда дорогому ей человеку:

– Ты ведь меня простишь, Аркадий? Я сама не знаю, как такое стало возможно, но я полюбила Семена. Я понимаю, что очень виновата перед тобой, но с другой стороны ничего не могу с собой в этом случае сделать. Ты же не будешь возражать против счастья своей возлюбленной?

Тут она прервала свою пламенную речь и посмотрела в глаза Ковальского, определенно надеясь «прочесть» в них то, что сейчас творится в душе этого интеллигентного человека, и как он относится к ее откровенной исповеди. Увидев в них жаркую пламенную любовь, без какого-либо намека на отчуждение и враждебность, она продолжала:

– С тобой мы, конечно же, останемся самыми близкими друзьями и станем, как преданные друг другу брат и сестра.

На такую чистосердечную искренность возразить было нечего и бывший уже возлюбленный, обливаясь слезами, срывавшимся голосом произнес:

– Я не держу на вас зла и прекрасно все понимаю: сердцу не прикажешь. Я знаю, что такое Любовь, и потому совершенно ясно осознаю, что между вами сейчас происходит. Я не являюсь законченным эгоистом и счастье любимой для меня превыше всего. В общем, я рад, что все закончилось так, а не как-нибудь по другому.

– То есть, ты отпускаешь меня?
– не до конца еще веря в такое невероятное благородство, с вновь наполняющимися влагой очаровательными глазками, задыхаясь от душивших ее противоречивых эмоций, спросила прекрасная женщина.

– Да. Живите с миром, - только и смог что сказать Аркадий, как к его горлу подступил огромный комок, напрочь сковав речевые способности.

Нежно отстранив от себе этого очаровательного до сих пор любимого человека, Ковальский, задыхаясь от переполнявших его чувств и эмоций, уселся на диван, где ему предстояло в эту ночь спать, и, несколько раз махнув в сторону комнатной двери рукой, наконец, смог из себя «выдавить»:

– Иди, иди уже скорей к своему любимому.

Виктория, прижав ладони к лицу, чтобы скрыть вырывавшиеся из ее груди отчаянные рыдания, выбежала из комнаты. Оставшись наедине с собой, бывший ее кавалер – как уже смело можно было называть этого стойкого достойного молодого мужчину – уткнулся головой в подушку и, обильно орошая ее беспрестанно лишившимися слезами, дал выплеск накопившимся у него за последнее время просто нечеловеческим переживаниям.

Немного успокоившись, но еще с красными от длительного плача глазками, Багирова зашла в выделенную им с Королевым комнату. Они впервые оказались наедине, давно уже готовые броситься друг другу в объятья. После перенесенной клинической смерти Семен был еще достаточно слаб и молча лежал на кровати. Поэтому инициативу «взяла в свои руки» прекрасная женщина и, усевшись на краю его кровати, глядя исподлобья, спросила:

– Поговорим?

– Что-то случилось?
– недоумевая, вопрошал пострадавший, разглядывая заплаканную Багирову.

– Да, кое-что приключилось, - нежно отвечала Виктория, перебирая рукой волосы полицейского, - я имела сейчас объясненье с Аркадием.

– Какое?
– все еще не понимая сути происходящего, поинтересовался Семен.

Женщинам всегда труднее первыми объясняться в любви, но после ужасных событий этого дня таиться больше не имело уже никакого смысла. Слова, подходящие для такого необычного случая, подбирались с огромным трудом: обычно на себя эту миссию всегда берут кавалеры, поэтому, не найдя ничего лучше, она совершенно просто сказала то, что уже давно завладело ее сознанием:

– О том, что я очень сильно тебя люблю.

Выпучив от несказанного удивленья глаза, Семен, не веривший в такое свое безграничное счастье, приподнялся с подушки и остался сидеть прямо напротив своей дорогой возлюбленной. С восхищеньем разглядывая эту прекрасную очаровательную и одновременно отважную женщину, он, так же не придумывая никаких вступительных заранее заготовленных слов и речей, попросту произнес:

– Ты не поверишь, но ведь я тоже люблю тебя всем своим сердцем.

Двум любящим людям не нужны никакие долгие разговоры и условленные приличия. Оказавшись рядом и сливаясь в унисон в своем бое, их сердца определенно старались стать чем-то единым целым. Именно поэтому, как только общие признания были сделаны, а существующие условности отброшены в сторону, эти два влюбленных друг в друга очарованных собеседником человека соединились в длительном затяжном поцелуе, заключив друг друга в жаркие волнующие объятия.

Всю ночь они пролежали, прижавшись телами и наслаждаясь этим долгожданным мгновением. Лишь под утро им удалось немного поспать.

Глава XLVI. И снова удача

Как только сон завладел мозгом «Избранного», к нему тут же явился потусторонний наставник. Без каких-либо предисловий, он перешел сразу к делу:

– Завтра, я так понимаю, вы талисман достанете?

– Думаю, да, - сомневаясь, отвечал Королев, - только если она окажется там, где мы будем ее искать.

– Не сомневайся, она будет именно там, - не задумываясь, подсказал беззастенчивый «Дух», - что вы намерены делать дальше?

– Ждать твоих указаний, - усмехаясь, ответил Семен и тут же добавил, - если, конечно, ты не готов их сделать сейчас?

– Как раз об этом я и хочу непременно поговорить, - ничуть не среагировав на насмешку, отвечал призрачный странник, - если ты готов меня выслушать, тогда я начну.

Полицейский утвердительно кивнул головой и приготовился внимательно усваивать заготовленные для него наставления.

– Так вот, - начал служитель потустороннего мира, - как только вы закончите здесь, вам немедленно нужно отправиться в Запорожскую область, а именно: в город Гуляйполе. Там, если ты помнишь, на городском кладбище в одной из усыпальниц спрятан сундук с всем Зловещим сокровищем.