Зловещий миттельшпиль

— Я его @#$%, и ещё ~#@, $%@ мать! — поражённо изрёк Антон Борисович.

Он зачем-то дал себе пощёчину и проморгался. Но морок, по-видимому, не сошёл, поэтому он дал себе по лицу ещё разок и снова проморгался.

— Не исчезнет, старче, как ты ни старайся, — усмехнулся я. — Ох, как хотелось бы мне, чтобы бронь моя всегда была со мной...

Вот тут-то меня и скрутило по-настоящему серьёзно. От наплыва слабости я упал на бетонный пол мастерской и страдальчески там скорчился, пытаясь вдохнуть.

— Димка, ты как? — обеспокоился кузнец.

Единственное, на что меня хватило — сложить рукой знак «ОК».

— Ну, если всё нормально, тогда я это... — Антон Борисович засуетился. — Тебе воды, может? Аспиринчик у меня ещё есть, а аптечка где-то... Ай, сейчас!

Кузнец покинул мастерскую и убыл в неизвестном направлении.

Но корёжило меня лишь несколько минут, а потом окончательно отпустило.

— Ух... — вздохнул я и поднялся на ноги.

Кираса на месте и теперь я знаю, что она со мною навсегда. То есть до тех пор, пока не будет прострелена или смята.

— О, оклемался? — вернулся в цех Пронин. — А я тебе аптечку принёс и спирт нашатырный.

— Не надо было, — махнул я рукой. — Ну, как?

Антон Борисович скрупулёзным взглядом оглядел мою новую кирасу, обходя меня со всех сторон, чтобы не пропустить ни единой детали.

— Безукоризненная работа, — констатировал он. — Я так не умею даже из стали, а тут аж титан! Такое если только на принтере по металлу из порошка можно сделать, но не тот будет состав. Здесь же, как я понимаю, свойства пластин сохранены?

— Скорее да, чем нет, — не очень уверенно ответил я.

— Тогда вообще замечательно! — довольно улыбнулся кузнец Пронин. — Я же использовал пластины Бр5, самые тяжёлые из тех, что у меня были. Жалко было резать, ох, жалко. Но теперь понимаю, что дело-то стоящее!

Снимаю маску и чувствую субъективно увеличившийся вес. Ходить и бегать можно, но без маски Тесея шибко не порезвишься.

— Она всё так же тяжела, — произнёс я.

— Зато из СВД бронебойно-зажигательную пулю можешь смело принимать! — отринул контраргумент кузнец. — Только поддоспешник какой надеть не забудь, а то рёбрышки переломает будь здоров!

— И кровью не харкай, — усмехнулся я.

— А можешь ещё кое-чего так "переделать"? — с затаённой надеждой спросил Антон Борисович.

— Наверное, — осторожно ответил я. — Но сегодня что-то неохота.

— Чисто по-дружески, за услугу, — попросил кузнец.

— Не-е-ет, за услугу у меня другое, — прошёл я к прислонённому к стенке рюкзаку и вытащил бакшиш.

Ставлю на стол бутылку водки и пять консервных банок с тушёнкой.

— Вот нутром чуял, нормальный ты мужик! — обрадовался кузнец. — Ну, по рюмашечке, чтобы руки не дрожали?!

— Несите рюмки, Антон Борисович, — решительно заявляю я.

— А мне и не надо далеко ходить! — кузнец вытащил два складных стаканчика из внутреннего кармана своей спецовки.

— Надо бы мне тоже портативной тарой обзавестись, — произнёс я задумчиво.

Умелыми движениями разбирающегося человека Пронин разлил водку по стаканчикам.

— Ну?! За успех! — поднял рюмку кузнец.

— За успех.

/2 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Тучков мост/

Если хорошо побегать после возлияния, естественно, не ограничившегося одной рюмкой, то могут случиться две вещи: либо сердечный приступ, либо алкоголь быстро выветрится из организма ввиду частого дыхания.

Не знаю, правда или нет, но смотрел как-то один ролик, где говорилось, что пары спирта испаряются из лёгких, поэтому гипервентиляция лёгких помогает быстро протрезветь. Что-то там насчёт удаления углекислого газа, цепляющего с собой этиловый спирт... Не помню точно.

Где-то на втором километре бега я понял, что уже абсолютно трезв, хотя залил в себя пять рюмок. Но вообще, синька — зло. Потому что в голову дало сильно и я, пока проходил врата, имел сильное желание всё бросить и пойти домой, чтобы отлежаться и оклематься. В итоге пересилил себя, всё же пошёл и протрезвел от бега.

Я тут пробегал мимо хинкальной, которая стоит вместо ветклиники, хотя на карте обозначено иначе. Ну, это та ветклиника, где сидел тот забавный парень, считавший, что зомби-апокалипсис — это первоапрельская шутка или правительственный заговор. И мне стало интересно, а сидит ли он там до сих пор.

Заглянул — нет, не сидел. Выломанная дверь раскрыта настежь, кто-то уже ограбил клинику, попутно опрокинув шкафчики и повырывав выдвижные ящики из столов. Лекарства искали, судя по всему. Нашли, скорее всего. Мог бы и я её грабануть, но в ту пору у меня ещё сохранялись остатки совести и я не пошёл бы на такое.

Но не суть.

Важнее было то, что меня «спалили» некие неизвестные, гоняющие по этой части острова разведывательные дроны.

Можно было свалить обратно, потому что по направлению моего движения вполне вероятны засады, но я решил действовать иначе.

Рассмотрев и изучив дроны, я понял, что это не сверхдорогие военные образчики, обладающие мощными камерами с великолепным зумом, а какие-то представители дешёвого китайского говна с Алика. Они обречены летать невысоко, поэтому отлично наблюдались даже невооружённым глазом. Для наглядности разницы приведу в пример ту хреновину, которая «срисовала» меня на Смоленском кладбище: та штука находилась на высоте что-то около четырёх-пяти километров и с отличной картинкой записала все манипуляции, которые я совершал с французиками. Я не имел шанса её засечь, потому что даже реактивный самолёт на такой высоте можно быстро определить только по звуку. Тут же орудовала маленькая штучка, снабжённая очень мощной камерой — специально интересовался, способные на такое дроны стоят от восьми тысяч баксов. Любопытно, что смотрела эта хреновина именно на Васильевский остров, хотя могла глядеть куда угодно, потому что я не думаю, что у нас особо интересно. Не-е-ет, это контра разведывает, отслеживает у нас любые подозрительные движения... И кто-то у них решил хайпануть дёшево, залив видео в Телегу.

Всего лично меня отслеживают аж три дрона, все три китайщина завзятая, но меня такая хрень сильно беспокоит. Да, я был актёром, но всё равно не люблю, когда за мной следят в любое время вне сцены.

Прекращаю движение к Тучкову мосту, оглядываюсь по сторонам и выбираю жилое здание напротив Детской больницы № 2, которая имени какой-то святой. Ксении? Марии? Не помню.

Забираюсь по удобному фигурному фасаду на крышу трёхэтажного здания, сажусь на дымоход и готовлю подаренную мне сигару к раскуриванию.