Злой и коварный демон Буратино. Часть I

– Озвучь точную цену, – почесал затылок черт-сотник, одновременно изобразив на лице глубокую заинтересованность.

– Пятьсот золотых монет на брата.

– А не жалко?

– Ни капельки. Ведь Бог велел делиться.

– И на кой они нам сдались?

– Сможете купить любую вещь, какую только пожелаете. Дорогой наряд, породистую лошадь или даже наложницу, согласную на все, лишь бы не быть отстеганной плетью за непослушание. Представляете, будете хвастаться перед другими чертями тем, чего у них в помине не водилось. К слову о наложницах, могу порекомендовать отличный рынок, где за пятьсот монет можно приобрести сразу пять очаровательных созданий самого высочайшего качества. Молодых, стройных и невинных.

– Невинным сюда путь закрыт. Что касается остального добра, то никто из нас не отягощен чувством собственничества, поскольку мы обладаем даром воспроизводить материальные ценности в бесконечном количестве.

– Уму непостижимо! Зачем же вы тогда работаете? Не проще ли было подняться на поверхность да провести в праздном веселье целую вечность?

– Нам и здесь весело. Причем настолько, что слезы на глазах наворачиваются.

– От чего именно?

– От вида твоих страданий, зажравшаяся ты свинья, кому предначертано судьбой томиться на медленном огне семьсот лет кряду. В данном случае считаю такое наказание справедливым.

Развернувшись к мздоимцу спиной, черт-сотник направился к пятому котлу, где притаился безжалостный надзиратель, заставляющий своих подчиненных горбатиться в поле под палящим солнцем все дни напропалую, включая положенные им по закону выходные. Дескать, работа превыше всего и тратить время на отдых непростительная роскошь. Лучше вкалывать не покладая рук от зари до зари, тем самым внося существенный вклад в общее дело.

– И что же мне с тобой делать?

– На вашем месте я бы скостил срок.

– С какой стати?

– Вам бы не знать о том, как облагораживает труд человека.

– Согласен, действительно облагораживает. Однако помимо труда, людям еще нужно заботиться о семье. А когда им этим заниматься, если они вынуждены проводить большую часть времени вдали от дома?

– Причем вообще тут семья? В мире существуют вещи поважнее.

– Тоже спорить не стану. Существуют. И одной из таких важных вещей является содержание в адском пламени тех, кто препятствует продолжению человеческого рода, из чего следует, что ты застрял у нас надолго. Скажем, лет на пятьсот. Ха-ха-ха!

– Позвольте! Разве можно обвинять человека в его тяге к работе?

– Нет, нельзя. Зато обвинять человека в его тяге склонять к работе других еще как можно. Впредь советую быть более сдержанным и не озадачивать людей свыше установленного срока, иначе попадешь сюда снова.

Подойдя к шестому котлу, черт-сотник сам озадачился, потому что в нем плавал душегуб, сосланный в ад на веки вечные.

– Они что там все наверху с ума посходили? – выкрикнул он, не сдержавшись. – Это же против правил.

– Так ведь душегуб, – попытался объяснить черт-подмастерье. – Почти сорок девушек со света изжил. Сущий дьявол.

– Вижу, что не ангел. Но только зачем насовсем присылать? Теперь у нас один котел будет постоянно занят.

– Не обязательно. Его можно временно к кому-нибудь пристроить. И так до тех пор, пока не наступит апокалипсис.

– Молодец! Хвалю за смекалку! Чтобы я без тебя делал? Предлагаю немедленно осчастливить новым соседом баламутку. Уверен, из них получится замечательная пара. Может, потом еще и свадьбу сыграем.

– Не терпится посетить. Чур, я буду сразу у обоих шафером.

Залившись истерическим смехом, несколько крепких чертей, имеющие, помимо темного волосяного покрова в области таза, тонкие козлиные бородки, бросились выполнять поручение старшего собрата, а черт-сотник со своим помощником и остальными подмастерьями отправились знакомиться с седьмым грешником по профессии зазывала.

– Ну, и с чем едят сей экземпляр? – пошутил он, выставив перед собой листок. – Зазывал народ в лавку уличного торговца сладостями, выдумывая небылицы про его товар?

– Совершенно верно, ваше стократное величие! – утвердительно закивал головой помощник. – В результате тридцать человек отравились несвежей чурчхелой, отдав концы на следующий же день. И стоит заметить, основной их костяк состоял из невинных детишек в возрасте от пяти до десяти лет.

– Какая неслыханная дерзость! Посягнуть на жизнь будущих грешников.

– Причем здесь я? – тоскливо произнес зазывала, надеясь снискать снисхождение у черта-сотника. – Товар был не мой. Пусть торговец и отвечает за свои промашки.

– Не сомневайся, после смерти он обязательно за все ответит. Однако речь сейчас идет не о нем. Скажи, ты знал, что чурчхела испорчена?

– Нет, не знал.

– Точно?

– Да, точно. Клянусь всеми святыми!

– Что ж, тогда вылезай из котла и катись отсюда к чертовой матери.

– Вы серьезно?

– Ага! Мы невиновных людей держать в аду не намерены, поскольку количество котлов ограничено. Да и к чему нам невиновные, когда вокруг полным-полно плутов и мошенников?

– Спасибо! Век вас буду помнить!

Придя в дикий восторг, зазывала оттолкнулся обеими ногами от дна котла, всплыл целиком на поверхность и попытался перемахнуть через его закоптившийся бортик.

– Хотя нет, погоди! – внезапно воскликнул черт-сотник, ударив себя ладонью по лбу. – На счет века вышло небольшие недоразумение. Как у вас там говорится? Незнание закона не освобождает от ответственности?

– Причем здесь закон?

– А при том, милый мой, что сперва тебе стоило лично убедиться в качестве товара, и уже потом зазывать народ в лавку для дегустации.

– Иными словами, – подвел итог черт-подмастерье, – наш друг прибегнул ко лжи ради наживы, так как торговец обещал ему за работу крупное вознаграждение.

– Полезай обратно, тупая ты башка! – рявкнул черт-сотник, надавив задранным копытом на плечо зазывалы. – Вместо одного века будешь бултыхаться в котле шесть веков. Все согласно протоколу. И еще нам не мешало бы укоротить твой длинный язычок, чтобы он не молол чушь.

– Это запросто можно устроить, – выкрикнули крепкие черти с бородками, оторвав взгляды от баламутки и душегуба, уютно разместившихся в котле друг напротив друга.