Змееносец. Сожженный путь
Шрифт:
– Герман, не надо, убери гранату, стараясь говорить спокойно, произнес Женя. Герман, медленно повернул голову, посмотрел на Женю, и тихо сказал:
– Уходите. Это наше, личное. Меня, и Татьяны Леонидовны. А вы уходите.
– Не надо Герман, произнес Саша, поднявшись.
Герман не оборачиваясь, крикнул:
– Все пошли в коридор! Оставьте нас!
И тогда тишину прорезал истошный крик девчонок. Они кричали, пищали, визжали, и, вскакивая с мест, бежали к выходу, подталкивая друг друга. Следом, выходили мальчишки класса, молчали, и смотрели... Через минуту, в классе остались четверо, Саша, Женя, Герман, и учитель математики, Татьяна
– И вы уходите, обращаясь к друзьям, громко произнес Герман. Зачем вам?
– Герман, не дури, сказал Саша. Ты только хуже сделал,- понимаешь? Что теперь будет? Ты же, все разрушил! И жизнь свою! громко говорил Саша, глядя на друга. Ты сам подумай? Кому будет лучше? Саша говорил, и, делая каждый раз шаг в сторону Германа, уже думал о том, как выхватить гранату, из его руки. А Женя молчал, но, кажется и он, стал догадываться, о намерениях Саши. И потому, он тоже, продвигался к парте Германа. Конечно, думали все о разном, каждый о своем, но как минимум двое, не хотели, что бы третий, вырвал "кольцо".
– Стоять! вскрикнул Герман, и резко поднявшись, схватил левой рукой, за рукав платья Татьяну Леонидовну, он прижался к ней телом, придавив гранату, к ее груди.
– Уйдите, закричал он, иначе я вырву "кольцо"! Я сам так решил,- понятно! крикнул он.
– Остановись! вытянув руки вперед, произнес Саша. Не надо. Мы выйдем. Только успокойся,- хорошо?
– Не учи меня прыщ! гаркнул Герман. Ты такой же, как я - ненужный!
– Герман, тихо сказал Женя, ты...
– И ты, топай отсюда, танкист наследный, топай!
– Ладно, кивнул Женя, мы уходим, как знаешь. Пошли Саня, пусть сам, задачки решает, тяжело вздохнул Женя, и направился к двери.
Саша шел следом и видел застывшее от страха лицо Татьяны Леонидовны. Оно стало бледным, ее губы мелко дрожали, а в глазах, стояли слезы... Черные волосы, будто прутья острые, взлохмаченные, и дрожащее, красивое тело, под зеленым платьем. Выйдя из класса, друзья остались у прикрытой двери, что бы подслушать... А в коридоре школы, стоял "гвалт", орали и бегали, кричали, стучали, из соседних классов выбегали учителя и ученики, и посредине всего этого, решительно шагала с огромной металлической линейкой в руках, завуч школы, Валентина Ивановна Репейникова. Небольшого роста, с круглым лицом, короткой стрижкой темных волос, и раскосыми глазами. Лицо ее было решительно и взгляд беспощаден. Подойдя к двери кабинета, она посмотрела на Сашу, потом на Женю, и, прищурившись, сказала:
– Значит Басов. Да? прикрикнула она.
– Ага, понурив голову, ответил Женя.
– Ну, все, это последняя капля, сказала завуч, и рванула дверь на себя.
– Басов, раздался громкий и зычный голос Валентины Ивановны. Прекратить!
– Пошла вон! заорал Герман в ответ. Вышла! Не подходить!
– Да ты у меня! раздался хлопок металлической линейки, по деревянной парте. С волчьим билетом выйдешь! Басов!
– Нет! кричал Герман. Вы мне сейчас аттестат с отличием выпишите, иначе взорву вас, вместе, всех! Понятно, взвизгнул Герман. Понятно!
– Ах, ты дебил, а ну отпусти Татьяну Леонидовну, приказала завуч, Герману.
– Аттестат пишите, тогда отпущу - понятно! прижимал он руку с гранатой, к груди учителя.
– И что потом, думаешь, с ним тебя куда то примут, кроме тюрьмы, сказала завуч.
– Не ваше дело, пишите.
– Хорошо, я напишу, внезапно
согласилась Валентина Ивановна. Ты тогда отпустишь учителя?– Отпущу, не раздумывая, ответил Герман.
– Хорошо, я иду выписывать твой аттестат, сказала она, пятясь к двери. А ты, ты просто жди, говорила она, и ничего не делай. Договорились?
– Договорились, кивнул Герман.
Завуч вышла. Герман, еле успел, подхватить падающее в обморок тело Татьяны Леонидовны. Палец, машинально дернулся, и кольцо застряло на самом кончике разогнутых, металлических усиков. Разогнув левую руку, он выронил тело учителя на пол, и, зажав пальцами рук, гранату, прижал ее к себе, и отбежав в противоположный угол класса, сел на корточки, лицом к стене. Саша все слышал, и, открыв дверь, вбежал в класс. Он подбежал к Герману, и крикнул:
– Только крепко держи! Женька сейчас кусок проволоки найдет. Держи крепко! Он отбежал от Германа, и, подхватив тело учителя, потянул его к дверям.
– Сашка! Я не хочу! Я не виноват! Слышишь! кричал Герман из угла. Мне нельзя на второй год, ты же знаешь, всхлипывал Герман. Есть дома нечего, сестренка голодает, мать пьет, ты же знаешь! Куда мне деваться! Я не хотел!
– Знаю Герман, знаю, ответил Саша, тяжело перетаскивая тело. Только теперь ничего не изменишь. Понимаешь?
– Я на ремонтный завод хотел устроиться, там зарплата хорошая, учеников берут, говорил Герман. Вчера ночью, мать из окна хотела выброситься, еле успел поймать,- понимаешь! Она какой- то драни напилась, и стала бегать по комнате, а потом в окно,- понимаешь!
– Понимаю Герман, ответил Саша. Только, неправильно ты...
– Женька, помоги, крикнул Саша.
Вместо Жени, в класс, буквально ворвался, пожилой майор, учитель начальной военной подготовки, Кузовкин Михаил Романович. Он подхватил из рук Саши Татьяну Леонидовну, и быстро вытащил ее из класса. Вернувшись, он взглянул на Германа, сидящего в дальнем углу, затем на Сашу, и тяжело вздохнув, спросил:
– Граната боевая?
– Я точно не знаю, подняв плечи, прошептал Саша, глядя в пол.
– Боевая, раздался за спиной майора, запыхавшийся голос Жени.
Майор обернулся, увидел вспотевшего Женю, в руках длинный кусок медной проволоки, и, кивнув головой, все и сразу понял. Он протянул руку, взял у Жени проволоку, и тихо, но очень жестко, произнес:
– Вон из класса! Бегом!
Саша и Женя, выбежали в пустой коридор, в конце которого стояла Валентина Ивановна, и призывно махала им рукой.
– Побежали, прошептал Женя, посмотрев на друга.
– Да, кивнул головой Саша, оглянулся, еще раз посмотрел на дверь класса, и побежал.
Коридор казалось, не кончится, но вот, в полумраке, его остановили, чьи-то крепкие руки. Саша поднял голову, и увидел людей в форме. Один из них, отодвинул ребят в сторону, кивнул, и остальные, молча, пошли по коридору. Саша и Женя, стояли, прижавшись к холодной стене, и смотрели...
Класс математики.
Герман, "скрючившись", сидит в дальнем углу класса. Рядом с ним, на коленях стоит майор Кузовкин, и, запустив руки, словно обнимая Германа со спины, что-то ощупывает. В открытое окно класса врывается теплый весенний воздух, раскачивая тяжелые шторы. Солнце, приветливо касается своими лучами, стен, и пола. Исписанная мелом доска, разложенные тетради на партах, сумки, веточки ивы, в вазе на столе... Все еще дышит, и живет...