Змееносец. Сожженный путь

– Нет, покачал головой Рустам. Мы ехали на двух машинах, за нами никто не шел, я проверял.

– Хорошо если так, кивнул Никонов, повернулся и крикнул , обращаясь к Дроздову.

– Машины и груз, осмотреть внимательно.

– Будет сделано, откликнулся Дроздов, из кабины первой машины. Он осматривал мешок, что лежал на сидении.

– Командир, обратился Рустам к Никонову, там в кузове второй машины, наш пленный, указывая рукой, сказал Рустам. И еще, там взрывчатка, надо быть осторожным. Пойдем, я тебе покажу, предложил Рустам, и пошел к машине. " Интересно, а где Зафир, подумал Рустам, оглядываясь по сторонам. Если убили всех, значит должен быть его труп, или, то , что от него осталось. Он стоял возле машины, тогда, он там". Рустам прибавил шаг, разглядывая на дороге трупы. Это не он, другой, совсем не он..."

Возле кузова второго пикапа стояли рядовой Вятич, и Туров, они смотрели в кузов, направив автоматы. На лицах было удивление, и растерянность.

– Я чего-то не понимаю, тихо говорил Вятич. Это что, живой, "бабай", который матерится по нашему?

– Нет, Сеня, ответил Туров, так матерится, могут только наши люди, это я тебе со знанием говорю, понимаю.
– И что? спросил Вятич.

– А вон, командир идет с нашими. Сейчас разберутся, сказал Туров.

– Что там у вас, спросил Никонов, подойдя к машине.

– Матерится по нашему. С мешком на голове, "обоссанный весь", ответил Туров.

– Поглядим, посмотрев на ящике в кузове, ответил Никонов.

" Ничего себе, вдруг замер Никонов, увидев дыры от пуль в досках ящиков".

– Твою за ногу, прошептал он, прикоснувшись рукой, к ящику. Ничего себе, это же на миллиметр, на волосок, ай черт, надо же,- в лохмотья!"

Он вдруг ощутил неимоверную тяжесть в ногах, и струйки пота, потекли по спине, вместе с ощущением холода. Крайний раз, все, повернувшись, наконец обратил внимание, на кричащего человека, с мешком на голове. Рядом с ним, лежал мертвый моджахед, кузов был забрызган кровью. В руках мертвый сжимал автомат, который с трудом вырвал из его рук Вятич.

– Вцепился сука, хрен отнимешь, будто с собой в могилу забрать хочет. Товарищ старший лейтенант, ящики осматривать? спросил Туров.

– Сапера ко мне, тихо сказал Никонов.

– Не надо, раздался, негромкий голос Рустама. Я могу открыть, я видел, как их закрывали, добавил он, забравшись в кузов.

– Кто здесь, заорал Гнедин, отползая к борту кузова. Помогите!

Гнедин орал, во "все горло", надрываясь, и стуча ногами по металлическому днищу кузова. Страх, словно застрявший во рту ком, душил его изнутри, давил, и мешал дышать.

– Не ори, прикрикнул Туров. Сейчас вытащим, не брыкайся.

– Русские? вздрогнул всем телом Гнедин, вытянув шею, и прислушиваясь. Русские? громко спросил он, замерев от неожиданности.

– А ты каких хотел, японцев что ли, рассмеялся Туров. Головой не крути, сейчас мешок сниму, и руки развяжу.

Подошел к краю кузова и, перегнувшись, развязал веревку, и медленно снял мешок." Он услышал, он помог, подумал Гнедин. Не открывая глаз, он сидел и молчал, прислушиваясь к звукам. А сердце бешено колотится, подумал он, как хорошо. Самое замечательное слово на свете - русские! Неужели меня спас он? Господи! Я благодарю тебя, за милосердие твое, и доброту. Благодарю! Он медленно открыл глаза, и увидел солнце, такое яркое, что вмиг ослепило его, и из глаз покатились слезы. Господи! Спасибо тебе, ты спас". Утирая рукой слезы, он улыбался и смотрел на своих спасителей... Такой взъерошенный, грязный, избитый, в крови, худой, но счастливый человек, что так долго просил смерти своей- спасен!

– Спасибо ребята, тихо произнес он, всхлипывая. Спасибо.

Он смотрел на разведчиков, так, будто боги стояли пред ним, таким маленьким и тщедушным созданием, которое, снова, увидело жизнь. Его тело содрогалось в истерике, он плакал, и смеялся, обняв голову руками, и беспрестанно, шепотом повторял:

– Спасибо. Благодарю его! Спасибо... А сердце его разрывалось от обиды и боли, он рыдал, и не мог поверить,- снова, живой. Ведь столько дней, ночей, унижений, и побоев, - живой. Та, которая забыла его, страна, которой гордился, - таки есть. Господи! Какое счастье, дышать, и жить... думал он, вдыхая полной грудью, до боли, такой чистый воздух,- свободы!

– Товарищ старший лейтенант, негромко сказал Туров, по моему у него с головой что то. Наверно с ума сошел, добавил он грустно, глядя на Гнедина.

– Молчи солдат, ты не знаешь, задумчиво сказал Рустам. Вернувшись однажды домой, ты не заметишь, как стал другим, грустно произнес он, наклонился и приподняв Гнедина за плечи, посадил в кузове.

– Правда, задумчиво промолвил Никонов. Так и есть...

– Кто спорит, тяжело вздохнул Туров, и отошел в сторону.

Разведчики, молча, смотрели на Гнедина, и каждый из них, понимал,- повезло! Никонов, взглянул на Рустама, и кивнул. Открыв ящики, Рустам, спрыгнул на землю, подойдя к Бахраму, тихо сказал:

– Парень сошел с ума.

– У меня есть глаза, негромко ответил он. Почему так несправедливо, тяжело вздохнул Бахрам, поднял голову, и посмотрел на небо. Несправедливо.

Никонов уже увидел в ящиках, знакомую упаковку, "пластида". " Это он, тот самый груз, подумал он, и повернувшись посмотрел на сосредоточенное лицо сапера, маленького коренастого сержанта по фамилии Зайцев. Смотрел на ящики, и тоненькая струйка пота, стекала по его лбу, на переносицу. " Что в его взгляде, подумал Никонов? Конечно тревога, что еще, у них так всегда, или победа, или смерть, другого не бывает." А у нас, спросил он себя? и посмотрел на пленного. И ответ сам пришел,- конечно, так же, не иначе."

– Кто ты, спросил Никонов, глядя на пленного.

– Я, вздрагивая, спросил Гнедин.

– Как твоя фамилия, имя, ты солдат? говорил Никонов, не спеша. Скажи, мы должны знать. Мы свои.

– Рядовой Гнедин, всхлипнув, сказал он. Роман, меня зовут, войсковая часть , номер 93760, заикаясь, добавил он.

– Вот так лучше, вздохнул Никонов, пристально глядя на Гнедина. Дроздов, обернулся командир, ища глазами старшину.

– Я, появился из-за спины Дроздов. Связь с отрядом. Сообщи, потерь нет. Задание выполнено, пусть высылают "вертушки", идем домой, устало добавил он. Взглянув на сапера Зайцева, задумчиво произнес;

– Тебе здесь делать нечего, с "вертушек" караван расстреляем, иди, кивнул Никонов.

– Ясно, кивнул в ответ Зайцев, и отошел от машины.

– Туров и Вятич, парня забираем с собой, помогите. Только осторожно, взрывчатки полный кузов, достав из кармана карту ,сказал Никонов. "Ну, вот и все, подумал Никонов, еще один "забитый караван", все целы, без потерь, своих забрал. Что-то в грудине ноет, и пить хочется, подумал он, глядя на карту. До основной площадки недалеко, а на трофейной машине, еще быстрее, погрузимся все, а две оставшиеся, с "вертушек" разнесем. Агент живой и невредимый, все хорошо, улыбнулся Никонов. Сколько еще будет, таких ... Еще этот пацан, "нежданный подарочек", откуда он здесь взялся? Ладно, не бросать же его, в Кабуле, разберутся. Не завидую я ему, в особом отделе, не церемонятся, могут и в терроризме обвинить, дело "хлипкое", разбираться долго будут, факт. А где наши ..."

Никонов, крутя головой, искал взглядом Бахрама, и его друга. Не сразу, но он разглядел их фигуры, невдалеке". На месте, вздохнул он, значит в путь, надо уходить, подумал он, взглянув на часы. Минировать не будем, время потеряем, один черт с воздуха" долбанем" ракетами. Уходим".

Рустам медленно шел по краю дороги, и искал глазами, хоть какую-нибудь зацепку, знак, след, куда мог исчезнуть Зафир. Рядом с ним, шел задумчивый Бахрам, и смотрел во все стороны.

– Знаешь Рустам, я его не вижу, тихо сказал Бахрам, остановившись, напротив большого камня, на обочине.