Змееносец

Катрин почувствовала брызги на своем лице. Потом появился запах. Меда? Да, меда. А потом резко вздрогнула. Она лежала на полу и ужасно замерзла. Открыла глаза, увидела перед собой доброе озабоченное лицо кухарки Барбары. Осмотрелась по сторонам и попыталась встать.

— Ваша Светлость… Ваша Светлость, — причитала кухарка, — что же вы! Я вам медку принесла… а вы тут…

— Помоги мне. Голова кружится, — бормотала Катрин.

Барбара отставила чашу в сторону, помогла герцогине подняться и дойти до кровати, про себя отмечая, что придется готовить побольше да послаще, чтобы откормить будущую королеву — уж больно тощая. Но если это было поправимо, то землянистый цвет лица настораживал.

— Ваша Светлость, коли на то ваша воля, так я велю послать за месье Андреасом на дальние луга. Он туда к семейству Кюло ушел, негодник. Они ему травки продают. У вас болит что?

— Ничего у меня не болит. Не надо лекаря, Барбара. Я полежу немного, и все пройдет.

— Да как же пройдет, коли вы зеленая вся! — рявкнула старуха. — Это все оттого, что мало кушаете, сил и нету. Ой, что ж я сижу-то!

Барбара кинулась к столику, на котором осталась чаша с напитком. Поднесла ее к губам герцогини и, как ребенку, сказала:

— Вот, пейте. И никаких отговорок!

Катрин потянулась к чаше и вдруг почувствовала, как от резкого запаха к горлу подкатывает тошнота. Она с ужасом посмотрела на Барбару и оттолкнула ее руку.

— Забери это! — прошептала она.

— Да что ж такое-то! — воскликнула кухарка да так и замерла с открытым ртом. И правда, что ж она, не видала такого на своем-то веку?

Барбара принюхалась к меду — чудесно пахнет, замечательно! Перевела взгляд на герцогиню и медленно проговорила:

— Ваша Светлость… вы уж за дерзость не сочтите… но что у вас там по этим… бабским делам-то? Давно было?

— Пошла вон! — с расстановкой сказала герцогиня де Жуайез и откинулась на подушки.

Барбара поднялась, с растерянным видом осмотрела фигурку будущей королевы. Посчитала — герцог, почитай, пятый месяц как помер, стало быть… Старуха разулыбалась и проговорила:

— Вот радость-то будет королю Мишелю!

Катрин хмуро посмотрела на нее и строго сказала:

— Не будет королю Мишелю радости. Никому не будет. И не вздумай проболтаться. Прокляну!

Барбара в ужасе глянула на герцогиню и перекрестилась. Рыжая! Да еще глаза зеленые! Даже если не ведьма, а проклясть, даже случайно, может крепко.

— Никому, никому никогда не скажу, — испуганно заголосила старуха, чувствуя, что вот-вот расплачется. — Не погубите, Ваша Светлость!

И вместе с чашей бросилась к брату Паулюсу.

Теперь же, стоя посреди комнаты святого брата, Барбара вздрогнула, отгоняя от себя воспоминания, и снова посмотрела на кружку с вином.

— Да что-то герцогиня захворала. Сердце за нее болит. Такая молодая, да такая хворая. Не иначе оттого, что тощая.

— Да, слишком тощая, — согласился Паулюс, приятно вспомнив Лиз, у которой все было на месте и совсем не тощее. — А Андреас наш опять где-то запропастился? И как же без лекаря? Что с герцогиней-то? — спросил он Барбару и сунул кружку с вином ей в руки.

Та смутилась и ответила:

— Ой, да я толком-то и не знаю ничего. Говорят, сделалась ей дурнота, нашли без чувств, — тоскливо оглянулась на кружку с вином. — Вот что, брат Паулюс, пожалуй, мне полегче уже. Пойду я на кухню. Ужин готовить еще… Герцогине нужно хорошо кушать.

— Ступай с богом, Барбара, — проводил Паулюс старуху. И уже привычно метнулся к сундуку.

Откинул крышку, вытащил оттуда Лиз и усадил ее на кресло.

— Слышала? — спросил он ее почему-то шепотом.

— Угу, — отозвалась Лиз. — Попробуй тут не услышать, когда у старухи этакий голосина.

Она задумчиво взглянула на монаха и мечтательно сказала:

— Вот ведь… любовь…

— Любовь… И что мы с их любовью делать будем? — он с надеждой посмотрел на Лиз.

Девушка неожиданно резко почувствовала, как внутри разливается что-то горячее и одновременно нежное.

— Нужно найти Скриба и ему рассказать! — заявила она и порывисто поцеловала монаха, обнимая его за шею.

Паулюс ошалело притянул за пояс Лиз к себе поближе, крепко обнял и, не позволив ей отстраниться, теперь уже сам поцеловал ее. А отпустив, радостно выпалил:

— Как же замечательно, что ты не привидение, сестра моя!

Вскочил со стула и на ходу бросил:

— Не вздумай исчезнуть! Я скоро!

Не вздумай исчезнуть… Лиз тяжело вздохнула. Будто она собиралась исчезать из 2015 года. Кто-нибудь ее спрашивал? Но еще никогда в жизни обстоятельства не оказывались сильнее Вивьен Лиз де Савинье!

XVIII

2015, Бретиньи-Сюр-Орж

Restaurant Del Arte в Бретиньи-Сюр-Орж располагался практически у самой дороги и со стороны мог бы показаться придорожным кафе. Но у него были явные преимущества — там действительно была хорошая кухня, приличный интерьер, довольно неблизкое расстояние до железной дороги, что все-таки делало его почти тихим местом. А соседство с озером Каруж, на котором еще этим утром Мари писала эскиз, добавляло ему бонусов.

Они сели в углу зала, не выпуская ладоней друг друга. Мари смотрела, как за окном светят фары пролетавших мимо машин, и думала, как быстро вечер вступил в свои права. Стрелка часов неумолимо двигалась вперед, а ей отчаянно хотелось вскочить со своего стула и остановить часы.

— Я бы посоветовала тебе что-нибудь, — сказала она Мишелю, — но можешь рискнуть сделать заказ сам.

Он взял в руки меню. Курица, говядина, пицца — вчерашний блин с сыром… Поднял на Мари удивленные глаза:

— А что такое «креветки»?

— Ты раков ел когда-нибудь? — заговорщицки подмигнула она.

— Я здоров, зачем мне их есть? — еще более удивляясь, спросил Мишель.

— Потому что это вкусно! Попробуй.

— Может, не надо? — с опаской уточнил Его Величество. — Наш придворный лекарь дает фаршированных раков с сахаром только тяжело больным.

Мари удивленно моргнула. Чувствуя, что вот-вот рассмеется, она быстро перегнулась через стол и коротко поцеловала его.

— С сахаром? Точно? — тихо спросила она.

— Точно с сахаром, — не понимая, что так смешит ее, ответил он. Но от ее улыбки и самому становилось теплее.

— А козий сыр ты любишь?

— Люблю. Наша Барбара делает его неплохо. Но я иногда посылаю за сырами в соседний замок, в Жуайез. Тамошняя кухарка из Фрибура. Она делает восхитительные сыры, козьи тоже. Невозможно остановиться. Лучшие в округе. Барбара ужасно обижается на меня за это, — засмеялся Мишель, вспомнив надутый вид своей кухарки.