Змеиный факультет
Шрифт:
– Вы поссорились?
– она явно расстраивается. Пэнси ей была довольно симпатична в роли моей невесты. И с её родителями мама была в хороших отношениях.
– Нет, просто она тоже учитывает, куда дует ветер, - отвечаю я, стараясь казаться равнодушным.
– А у меня теперь весьма запятнанная репутация, ты же знаешь.
– Даже не представляю, как оставить тебя здесь одного…
– Мама, я не один, - поправляю я.
– У меня тут есть друзья, а ещё Снейп и Поттер. И поместье. А вот отец там точно один сейчас. Ты ему нужнее, мама.
Насчёт друзей я, конечно, погорячился, но
* * *
Мама уезжает через два дня.
Я бездумно шатаюсь по дому и саду. Мне совершенно нечем заняться. Поэтому чаще всего я беру в библиотеке какую-нибудь книжку, а из вазы на столе в гостиной - пару яблок, и иду валяться на траве. Только к прудику с ротондой я не хожу, предпочитая теперь другую часть парка. Так проходит почти неделя.
Потом профессор Снейп навещает меня и приносит письмо от родителей. В нём, в частности, отец напоминает о необходимости следить за счетами и делами поместья. И я перебираюсь в кабинет. Тем более, что и погода портится, небо заволакивает хмурыми тучами.
Не знаю, может быть, я что-то упускаю, но в счетах ничего критичного нет. Деньги крутятся и оборачиваются, расходов у меня меньше, чем когда-либо. Управляющему делами поместья - гоблину Стукозубу - отец доверял полностью, и у меня нет оснований сомневаться в его добросовестности. Я просматриваю его отчёты и у меня появляется мысль, чем можно занять себя вплоть до самого возвращения в школу.
За то время, пока в Малфой-мэноре «гостил» Тёмный лорд с приближёнными, поместье весьма потеряло в блеске. Нещадно поцарапанный паркет и перила, ободранные портьеры, выбитые стёкла… Домовики, конечно, не жалели усилий, приводя дом в порядок, но здесь определённо требовался серьёзный ремонт.
Да, и первым делом выкинуть стол из каминного зала! Мне каждый раз виделась на нём огромная змея, шелестящая чешуёй, проползая мимо…
А потом ещё сад и парк.
Отцовских любимых павлинов сожрали оборотни. Ну да и Мордред с ними, всё равно кричали отвратительно. Если отец захочет, заведёт себе новых во Франции.
Конюшни пустовали уже давно. Когда я был ребёнком, меня, как и полагается, учили верховой езде. После окончания школы нужно купить хотя бы пару лошадей и восстановить навыки. У моего наследника тоже будет всё, что положено Малфою - верховая езда, фехтование, музыка, танцы, рисование. Французский, итальянский, греческий и латынь.
Я усмехнулся, вспомнив, как не любил эти занятия в детстве, предпочитая всему на свете полёты на метле. Да, и метлу новую тоже хочу… Можно вот прямо сейчас выбрать по каталогу - всевозможные каталоги у меня под рукой, в верхнем ящике стола - и заказать, завтра к обеду наверняка пришлют.
Выбор метлы оказался делом увлекательным. То ли дело лет пять назад - новый «Нимбус»! Новая «Молния»! Покупаешь последнюю модель и чувствуешь себя обладателем лучшей метлы на свете. А теперь они выпускаются с такой скоростью, что просто бессмысленно гоняться за каждой новинкой. Вместо этого можно тщательно
выбрать нужные характеристики. Ну и дизайн, разумеется…– Привет, - с вопросительной интонацией донеслось от двери.
Я поднял голову. Ну надо же, Поттер.
Собственно, кроме Поттера и Снейпа это никто и не мог быть. Камин настроен только на них. И на Малфоев, само собой, но родители на континенте.
– Привет, - кивнул я.
– Смотри, Поттер, сколько крутых мётел…
Поттер подошёл. Бесцеремонно отобрал у меня каталог, восторженно перелистал:
– Ого… Себе выбираешь?
– Нет, блин, решил подарок любовнику сделать. Себе, естественно.
– Если что, у твоего любовника день рождения тридцать первого июля, - сообщил Поттер, стоя за спинкой моего кресла.
– И ему понравилась вот эта серебристая «Хвосторога».
Я промолчал, восхищённый таким нахальством. Определённо, не все гриффиндорцы безнадёжны, в некоторых что-то есть…
Поттер наклонился к моему уху:
– Малфой, так хорошо, что я застал тебя в этом кабинете. Мне твой письменный стол потом неделю снился… И ты на нём…
– Чего же тогда отказался?
– я встаю из кресла, поворачиваюсь лицом к Поттеру.
А спиной - как раз к упомянутому столу. Поттеру так легко сделать ещё шаг и уложить меня лопатками на гладкую поверхность.
Он сегодня смелый.
А я - податливый и расслабленный. Я позволяю ему расстегнуть на мне рубашку и поцеловать в уголок губ…
А вот и нет. Этого - не позволяю.
Поттер не сразу понимает, почему я внезапно выскальзываю из-под него и встаю, застёгивая рубашку обратно.
– Я тебе насчёт поцелуев, кажется, в прошлый раз всё объяснил, - ледяным тоном сообщаю я.
– Всё, свободен. Придёшь, когда запомнишь.
Вот так, очкарик. Пойдёшь домой самоудовлетворяться вручную.
От разочарования Поттера наверняка в радиусе трёх миль дохнут все мухи. Он некоторое время недоверчиво хлопает глазами, а потом неохотно плетётся к двери, по пути бурча что-то об истеричных высокомерных хорьках.
Пожалуй, на это стоит обидеться и к следующему разу ещё что-нибудь придумать...
Когда Поттер приходит в следующий раз - дней через пять,- я пристаю к нему с вопросом, как это он пришёл к мысли, что хочет меня трахнуть.
Он больше не смущается, а спокойно объясняет:
– Я, вообще-то, точно не знаю. Просто ты мне стал сниться так… Ну, ты понимаешь. Видимо, это из-за того, что я тебе жизнь спас. Чувство ответственности или ещё какая-то подобная штука…
– А в свою рыжую ты тоже так влюбился? Когда из Тайной комнаты её вытаскивал?
– невольно интересуюсь я.
Поттер пожимает плечами:
– Может, и так. Тебе-то какая разница?
И действительно. Можно подумать, меня интересует история его великой и бессмертной любви.
Но я тут же нахожусь с ответом:
– Что ты такое говоришь, Поттер? Ты же у нас спаситель всей магической Британии! Надорвёшься ведь…
Он только ржёт.
А раньше бы разозлился.
Глава двадцатая. Поттер.
Малфой так увлекается ремонтом своего мрачного жилища, что в следующие два визита Гарри только отмахивается - уйди, Поттер, не до тебя.