Змеиный факультет

Ещё отцу надо письмо написать, по неожиданной ассоциации вспоминаю я, ехидно усмехаясь. Беру новый лист бумаги и начинаю писать:

«Здравствуй, отец.

Передай маме, чтобы не волновалась, у меня всё хорошо. Никто на меня тут не пробует нападать, Поттер не позволит.

Знаешь, Северус в последнее время стал совсем нервным и раздражительным. Мне кажется, он всё ждёт и никак не может дождаться какого-то письма. Кстати, он так долго и внимательно разглядывал то колдофото, которое ты прислал мне в прошлом письме, что уже я был готов предположить, будто он неравнодушен к маме…»

– Драко, - раздаётся вдруг звонкий голос почти над моим ухом.

Я поднимаю голову. А, гриффиндорец-новобранец, Питер Финч, поттеровский зяблик.

– Привет, птаха, - отзываюсь я.
– Чего хотел?

– Директор велел тебя найти и сказать, чтобы ты к нему зашёл вечером после ужина.

Салазар великий, мысленно обращаюсь я к основателю и покровителю нашего факультета. Когда мне хотелось обратить на себя внимание Снейпа, я совсем не имел в виду, что мечтаю постоянно являться к нему на ковёр и выслушивать нравоучения.

Хотя, надо признать, в последнее время у профессора есть основания для этого.

* * *

Я сижу в кабинете директора и откровенно разглядываю Снейпа, который дописывает какой-то документ. Сам же меня вызвал к этому часу, а теперь я вынужден ждать, пока он закончит свои важные и неотложные дела. Чаю мне не предложили, книжки с собой тоже нет; остаётся только внимательно изучать сосредоточенное лицо профессора.

Прихотливый изгиб его губ не даёт покоя какому-то безумно настойчивому червячку любопытства внутри меня: интересно, как он целуется? Нафантазировать можно что угодно, но вряд ли мне когда-нибудь удастся узнать правду.

…А с чего я взял, что он вообще целуется? Может быть, наш суровый директор за всю свою жизнь так и не освоил этого занятия. Во всяком случае, мне никогда не приходилось слышать, чтобы профессору приписывали какие-нибудь романтические связи. Но об этом, разумеется, Снейп тоже ничего не расскажет. Заперся в своём кабинете, и никто ему больше не нужен. Лаборатория и книга Файерблуда, вот и все любовники. Мне даже не за себя обидно, а вообще за идею - всё равно, что хранить редкостную диковину запертой в сейфе, и никому никогда не показывать. Может быть, и разумно с точки зрения сохранности, но как-то бездарно…

Снейп дописывает письмо, смотрит на часы. Вызывает домового эльфа и просит принести ему почтовую сову. Когда приказание выполняется, он привязывает к лапе совы письмо и отпускает её в балконную дверь.

Я мысленно признаю: удобно. Можно было бы предположить, что навряд ли директор станет самолично бегать в совятню.

– Извините, Драко, - Снейп поворачивается ко мне.
– Я заставил вас ждать. Немного не рассчитал время.

Я молча пожимаю плечами: что есть, то есть.

– Мистер Малфой, - директор моментально переходит на официальный тон.
– Может быть, вам имеет смысл продолжить обучение дома?

– Что-о?..

Мне требуется некоторое время, чтобы опять начать контролировать выражение своего лица. Подобного я не ожидал.

– На вас жалуются практически все преподаватели. Утверждают, что вы разговариваете с ними в хамском и пренебрежительном тоне. На назначенные отработки приходите с опозданием, и работаете на них тоже как попало. Такое ощущение, что школьные правила писаны не для вас.

Я так и считал все свои школьные годы. Почему-то для учителей это стало очевидным только сейчас…

– Я понимаю, мистер Малфой, что принятая в Хогвартсе система поощрений и наказаний вам представляется неэффективной. Вам плевать на баллы, которые по вашей вине теряет факультет.

– А как насчёт баллов, которые он с моей помощью получает?
– невежливо перебиваю я.
– У меня всё в порядке с учёбой. Результат пока в мою пользу.

– Поэтому я и предлагаю вам вариант домашнего обучения, - отвечает Снейп.
– Ваши знания у меня сомнений не вызывают, а вот ваше поведение может спровоцировать и других учащихся на нарушение школьных правил. Вы же не ставите себе такой цели?

Честно говоря, я вообще себе никакой цели не ставлю. Но все эти детские наказания мне кажутся такой ничего не стоящей глупостью… Я просто не нашёл для себя причины держаться в рамках традиционных школьных правил. Что они могут мне такого сделать, что было бы для меня значимым?

Впрочем, Снейп только что мне объяснил, что они могут сделать.

– Я не хочу на домашнее обучение, - говорю я скорее себе, нежели Снейпу.
– Что мне делать дома одному? Тут хотя бы Поттер есть… Можно, конечно, его в Мэнор по выходным вытаскивать из Хогсмида, но тут всё равно веселее.

– Давно ли Поттер стал для вас чем-то важным?
– поднимает бровь Снейп.

– С тех пор, как помог бежать отцу, - отвечаю я.

…Можете это понимать как свидетельство сыновней любви. Я не возражаю.

– Если вы хотите продолжить обучение в Хогвартсе, мистер Малфой, - назидательно говорит Снейп, - то вам придётся следовать принятым здесь правилам приличия. Уважительное обращение к преподавателям, надлежащее отношение к урокам, соблюдение школьных правил. И разгуливать ночью по школе тоже придётся прекратить.

Я театрально вздыхаю:

– Я всё понял, профессор. Я больше не буду.

– Хотелось бы верить, - кивает директор.

* * *

От директора я выхожу, когда до отбоя остаётся минут десять. Только-только дойти до наших подземелий. В коридорах уже пусто, ничего интересного для студентов в учебной части замка сейчас нет. Какое-то невнятное шуршание чуть позади. Я оборачиваюсь, но никого не вижу. Призраки, должно быть, развлекаются.

Мне велено больше не бродить по ночам по школе, понятно? Стало быть, Снейп отлично знает о наших с Поттером свиданиях. И где нам теперь встречаться - непонятно.

Я подхожу к лестнице, ведущей в подземелья, и начинаю спускаться.

– Obscure!
– слышу я внезапно из-за спины, и на мои глаза словно опускается плотная тёмная повязка. А потом - сильный толчок промеж лопаток.

И бесконечно долгий полёт вниз.

Глава тридцать восьмая. Снейп.

Вернуться в Мэнор Драко категорически отказывается, и Снейп ничуть не удивлён этим. Скорее, больше проблем вызвало бы его согласие. Остаётся надеяться, что перспектива домашнего обучения будет для Малфоя достаточно весомым аргументом, чтобы прекратить свои эскапады.