Змея за терновым троном

Я моргаю, поняв, что откровенно на него пялюсь.

— Когда ты успел переодеться? И куда делись твои запланированные дела?

Принц замирает.

— Планы изменились. Теперь я тут, — скучающе роняет он и облокачивается о столик за спиной.

Почти верю, но…

Непрошеные мысли вихрем кружатся в голове. Я пытаюсь отмотать воспоминания до момента нашего знакомства и рассмотреть каждую деталь пристальнее. Будто то, что давно лежало на поверхности, наконец обретает смысл. И чем дальше я углубляюсь, тем больше поражаюсь собственным мыслям.

— Тео? — имя слетает быстрее, чем я успеваю угнаться за выводами.

Что, если всё это время их было двое? Это объяснило бы и переменчивость в характере принца, и то, как быстро он оказался тут.

Пантера в мужском теле не спеша поднимается со своего места и приближается ко мне. Прекрасное лицо искажает ухмылка зверя. Мгновение, и я замечаю что-то ещё: еле уловимая эмоция, которую не удаётся ухватить.

Беспокойство?

Облегчение?

Мои руки сжимают покрывало, но не от страха. Я практически чувствую вкус победы. Вот оно. Принц присаживается на колени так, что мои собственные ноги оказываются между, попав в ловушку. Одна его рука упирается в покрывало рядом с моим бедром, а вторая тянется к моему лицу, вызвав замешательство и толику любопытства. Именно второе вынуждает инстинкт самосохранения застыть, когда следует бить тревогу.

Он может сломать мне шею, и никто не придёт на помощь.

Слегка шершавая ладонь принца неожиданно ложится на мой лоб.

— Ты заболела, полукровка?

Я отодвигаю его руку, касаясь запястьем кожи, и сосредоточиваюсь на глазах: чёрных, как сама бездна.

— Просто признай, что вас двое, — произношу я и сама не верю в то, что несу.

Принц всматривается в меня, а затем раздосадовано качает головой и встаёт с колен.

— Зачем мне обманывать тебя? Мой брат убит. Истлел. Не кажется ли тебе, что, будь Тео жив, куда логичнее было бы работать вместе, а не разыгрывать маскарад? — Кайден начинает мерить шагами комнату. — Как тебе такое в голову пришло? Это оскорбительно. Да я отдал бы всё, чтобы вновь увидеть его!

Внутри нарастает тревога — осознание, что я сморозила глупость.

— Ты сказал, что вы близнецы, и я допустила возможность…

— Что мы притворяемся? — Он сжимает кулаки и вновь разжимает. — Ради чего?

— Не знаю.

Пока не знаю.

Я уже ни в чём не уверена.

— Так я и думал, поэтому будь добра, оставь свои сумасшедшие идеи, пока Двор не начал сторониться тебя, как безумную.

Меня трясёт, и я вскакиваю.

— Тогда как ты объяснишь, что оказался в коридоре одновременно со мной? Ты не смог бы добраться от ротонды сюда так быстро. Я видела, как ты ушёл в другом направлении!

Кайден останавливается спиной у окна и упирает левую руку в стекло. Его пальцы выстукивают ритм, а плечи тяжело вздымаются. Он, очевидно, раздумывает, а я, как ребёнок, боюсь спугнуть редкую бабочку, которую вот-вот поймаю, и потому молчу в ожидании.

— Я умею открывать и закрывать Тропы, — еле слышно произносит принц.

Слова вонзаются в меня, как стрелы, и я отшатываюсь покачнувшись.

— Ты — что?

— Я. Умею. Открывать. И закрывать. Тропы. — Кайден поворачивается и разводит руками. — Предвещая дальнейшие расспросы, скажу всё как есть. Это тайна. Да, это морок. Нет, он не вредит миру, потому что я закрываю то, что открыл. Это с детства. Нет, я понятия не имею, откуда во мне такие способности. Об этом знает лишь узкий круг. Это тайна.

— Ты сказал, что это тайна, дважды.

Он пожимает плечами.

— Проверил, насколько ты шокирована.

— Моря Посейдона! Насколько я шокирована? На десять Нептунов из десяти! — вскрикиваю я излишне пискляво. — Я ведь почти решила, что твой брат жив, и вы водите меня за нос.

— И я всё ещё крайне возмущён этим.

— Это я должна чувствовать возмущение! Неужели ты не понимаешь, что чем больше между нами секретов, тем сложнее вести дело?

— Это не имеет отношения к делу.

— Мы этого не знаем. — Я нервно пожёвываю нижнюю губу. — Брат умел… подобное?

— Нет.

— Почему, если вы близнецы?

Он потирает пальцами переносицу, прикрыв глаза.

— Откуда мне знать? — его голос срывается на пару тонов выше, и я ловлю момент, как редкую птицу, а затем прячу, чтобы подумать об этом позднее. — Переодевайся, — уже собрано добавляет принц, выходя из комнаты. — Жду снаружи.

Я оглядываюсь, чтобы посмотреть на кровать, и обнаруживаю лежащий на покрывале свёрток. Подхожу ближе и раскрываю его. В руки падает струящаяся ткань платья и… чёрный корсет с золотой вышивкой, который я верчу, пытаясь понять, как оно должно сидеть.

В дверь стучат, и я слышу приглушённое бурчание принца с насмешкой в голосе:

— Переодевайся быстрей! Мне тут страшно.

Фыркаю и кошусь то на дверь, то на корсет. Будет трудно завязать его без помощи. В мыслях проносятся всевозможные сцены из ромкомов, и я отбрасываю приготовленную одежду, словно та горит.

— Брр, вот ещё что, — бубню я, слегка краснея, и выхожу из комнаты.

— Ты не переоделась, — тут же отчитывает меня раздражённый принц, заталкивая назад в комнату.

— Как видишь.

— Не понравилось?

— Мне… — мнусь я, — удобнее в моём.

— Как скажешь. Объяснишь свой отказ той, кто тщательно эту одежду подбирала.

Я напрягаюсь.

— Надеюсь, это не сама королева?

Он недвусмысленно даёт понять взглядом, что я сморозила глупость.

— Королеве нет дела до собственных детей. С чего бы ей выбирать наряды той, кого она даже не знает?

Логично.

Не успеваю ничего ответить, как Кайден за доли секунды разрывает пространство перед собой руками, и в центре спальни разрастается чёрной массой. Она образует подобие дыры, и та заставляет вещи в комнате трястись, а предметы падать и катиться в её направлении.

Всё это происходит слишком быстро. Совсем не так, как в парке.

— Давай. Чем дольше Тропа открыта, тем выше вероятность обнаружения, — он протягивает ладонь с почерневшими, словно их обмакнули в чернила, пальцами. Я зачарованно таращусь на дыру в пространстве и не могу поверить, что вижу использование морока и, Зевс меня дери, магию древних!

Принц выругивается, хватает меня и дёргает за собой в тягучее нечто.

Голоса внутри Тропы обрушиваются на нас неразборчивым шёпотом, но в отличие от Разлома я скорее иду по чёрному коридору в неизвестность, чем переступаю порог. Когда вибрация во всём теле уходит вместе звуками, я понимаю, что мы вышли в тускло освещённое помещение, где лишь слабый свет проступает от окна.

Кайден оставляет тяжело дышащую меня, подходит к карнизу и резко одёргивает штору с противным скрипом петель. Свет от круглого витражного окна сжирает комнату так быстро, что смотреть становится физически больно, и я приспускаю кепку.

— Тебе стоит научиться справляться со стрессовыми ситуациями. Стоять, как вкопанная, — плохая затея, полукровка.

Когда глаза постепенно привыкают, я замечаю на софе за ширмой силуэт, который постепенно обретает очертания женской фигуры.

— А трогать ядовитый мох, значит, хорошая? — спрашивает обладательница сладкого и тягучего, как мёд голоса.