Змий

Заложив в умах своих студентов росток мыслей, что надеяться они могут только на себя и при этом у них уже есть всё для того, чтобы достичь своих желаний, стоит только приложить немного сил и усердия, я закончил сегодняшний урок. А уже вечером, на очередном педагогическом собрании в кабинете директора, меня впервые в этой школе захотели пожурить. Мол, больно я зарвался и полез туда, куда не следовало.

— Профессор Дрейк, до меня дошли сведения, что Вы на своей лекции выразили неодобрение политикой Министерства Магии Англии, касающейся разумного ограничения знаний и запрета опасных школ магии, — и говоря всё это, Дамблдор пытался убаюкать меня собственной магией и пси, остро отслеживая мою реакцию на свои слова, но не видя никакого отклика на свои слова и действия, продолжил, — Я тоже когда-то был молод, не обладал своим нынешним жизненным опытом, тоже так же резко реагировал на попытки убелённых сединой мудрости и облаченных властью лиц ограничивать меня на пути в моём стремлении к новым знаниям. Но уж поверьте мне, уже не молодому мальчику, не во всех знаниях можно найти радость познания. Увы, но маги прошлого порой творили ужасающие вещи и делали это применяя чернейшую, отвратительную магию. Так что стремление нашего министерства к запрету некоторых знаний направлено лишь на благо граждан и заботу об их благополучии, стремясь уберечь обывателей от опасности темных направлений магических искусств.

На протяжении же всей речи Дамблдора, обращённой ко мне, я ощущал океан злорадства, истекающий из Минервы и Слизнорта, направленный в мою сторону. Для них выговор мне от Альбуса был словно мана небесная. А всё из-за того, что мой авторитет теперь уже стал расширяться и на другие, старшие курсы. Пусть первачки и не спешили делиться информацией обо мне и моих лекциях со старшекурсниками, но у многих из них в школе учились родственники, близкие и друзья. Вот им то и перепало от их щедрот. Ребята же постарше, когда в их руки попали конспекты моих лекций, ознакомившись с ними, быстренько въехали в их истинную ценность. Так что теперь мои лекции тиражируются на всех курсах и все более-менее адекватные личности не упустили возможности прикоснуться к такому ценному источнику знаний. Исключением остались лишь закоренелые поборники чистоты крови, а всё из-за одной из моих последних лекций, которая в пух и прах разнесла теорию чистоты крови и, соответственно, нынешнюю политику радикалов, а также отшибленных на всю головы радикалов противоположной стороны, тех самых оголтелых маглорожденных и некоторого количества полукровок с ещё меньшей частью чистокровных, для которых Альбус светоч, а темная магия зло, в которую записывают всё то, что не понимают!

— Директор Дамблдор, при всем уважении к стенам этой по истине великой школы и её истории, но на сегодняшний день образование, которое можно получить в Хогвартсе, в сравнении с тем же, которое тут можно было получить пять веков назад, не идёт ни в какое сравнение. За это время Вы и предыдущие Вам директора смогли спустить в клозет всё то, что сделали основатели, — видя же, что Дамблдор хочет мне возразить, я не позволил ему вклиниться в мою речь и продолжил её без пауз и препинаний, — И не нужно делать такие возмущенные лица. Студент, окончивший Хогвартс в прошлом году, мог похвастаться в дипломе в лучшем случае, если он взял на изучение все доступные факультативы, пятнадцатью отметками по ним. Пятьдесят лет назад у студента по окончанию школы могло быть девятнадцать предметов, сто лет назад — двадцать два, двести лет назад — двадцать пять, триста — двадцать семь, пятьсот лет назад, если учитывать все факультативы и кружки, больше шестидесяти учебных курсов преподавалось в Хогвартсе. Понятное дело, что в те годы не было уникумов, кто мог бы похвастаться дипломом с таким количеством сданных предметов, но сам факт выбора и деградации на лицо. И не нужно мне говорить о запрете на темную магию, всё это чушь. Она такая же часть искусства, как и трансфигурация или целительство. И напомню Вам директор, Вы в первую очередь должны заботиться об образовании, вверенных под Вашу ответственность, детей, должны сделать его максимально широким и полным. Хогвартс экстерриториален и не подлежит юрисдикции законов Министерства Магии Англии или ещё какого-либо со стороны, на его территории действуют только законы магии и устав!

— Как бы там ни было, но это сугубо личное дело меня, что допускать к преподаванию в стенах школы, где я директор и англичан. Поэтому прошу Вас впредь не действовать столь опрометчиво и не агитировать детей к нарушению законов.

И тут он окончательно потерял берега, попытавшись надавить на меня собственной магией и той, что ему доступна благодаря связи с источником магии замка.

— Ошибаетесь, Альбус. Это и моё дело в том числе, ровно с того момента, как эти дети стали студентами моего учебного курса. И я не виноват в том, что школа ныне находится в столь плачевном состоянии. Я же как маг, получивший всестороннее образование, не могу закрыть глаза на творящийся в вотчине, где ныне живу и работаю, беспредел. Так что пока я занимаю должность преподавателя в Хогвартсе, дети смогут получить от меня честные и полные ответы на заданные ими вопросы, если он мне будет известен на них, а они будут морально и физически готовы к получению ответов и приобретению этих знаний. И мне плеваться, нравится это Вам или нет.

Что-то Альбус поспешил с прощупыванием меня и выводом на чистую воду, ведь своим наездом он не оставил мне иного выбора, кроме как обнажить клыки.

— Мальчик мой, вы зазнаётесь! Пусть я и питаю глубокое уважение к Вашему учителю, но Вы забываетесь кому и что говорите.

Мда… Вот же дурак, он намеренно пошёл на конфронтацию. Альбус оказывается до сих пор не верит и даже не допускает мысли в моём превосходстве над ним как мага! И даже учитывая в уме мои звания мастера во множестве магических искусств, моё личное ученичество у самого опасного, как он считает, мага Европы, он всё равно уверен в собственном превосходстве надо мной. А уверенность его основывается на связи с источником магии Хогвартса, которая поднимает его силу минимум на один октан, и сейчас у него он приблизительно шестой, может чуть выше. Но это сила заёмная и его магическое тело не готово к нагрузкам такой мощи, отчего он сможет оперировать магией такого высокого октана от силы минут пять.

А ещё мне вдруг стало смешно, от того что мне довелось услышать из его уст в свой адрес: «Мальчик мой!» Я ведь старше здешних стен, а он меня в юнцы записал.

— Альбус, ещё раз обратишься ко мне в столь неуважительной форме и я вызову тебя на дуэль по всем правилам. Вот только имей в виду, помощи от источника Хогвартса тебе не видать, так как дуэль будет проходить между сотрудниками персонала школы, а это значит, что Ваша связь с источником замка будет на время этой дуэли заблокирована.

И это было правдой, а вообще я мог просто пожелать и защитные чары размазали бы Дамблдора по полу тонким слоем фарша и раздробленных костей. Одной из опций защитного контура Хогвартса было заклинание «Стопа Титана», которое так любила Хельга и сумела перевести его в рунную формулу, а затем за счёт своего дара в стихии земли умудрилась вплести его в фундамент школы, сделав частью рунного конструкта всего артефакторного замка. Благодаря чему теперь любой оператор защиты замка с админскими правами, а это основатели, могут в любой области замка увеличить гравитацию до пяти тысяч G.

— Да как Вы смеете?!

Ну кто бы сомневался, что Минерва вскинется на любое покушение в сторону её идола. Весь же остальной персонал следил за нашей словесной перепалкой с интересом, разве что Флитвик особо не парился и сейчас в голове перебирал новую модификацию чар расширения пространства, которая только несколько дней назад появилась на свет и обновилась в его экземпляре книги, привязанной к нашей сети артефактной библиотеки, к которой имели доступ все ведьмаки и мои близкие. Ах да, ещё встрепенулся преподаватель ЗОТИ, а также Слагхорн.

— Смею! С тех самых пор, как перестал быть мистером Дрейком, и если бы не нежелание марать руки о заигравшегося и возомнившего себя всезнающим посредственного мага, что лишь на фоне необразованного стада считается «Великим волшебником», — сарказм, с которым был назван один из титулов Альбуса, который по его распоряжению вписывается в каждое письмо, отправляющиеся первокурснику с оповещением о поступление, можно было не просто легко расслышать, а потрогать, столь осязаем он был, — а потому ещё одно обращение ко мне в подобном тоне и сегодня в школе будет решаться вопрос о новом директоре.

А вот теперь Альбус реально зассал, ведь парочка хитрых артефактов, один из которых принадлежал дворфам, были предназначены для того, чтобы определять правду ли говорит собеседник и оповещают владельца, когда в их присутствии звучит ложь. Так вот, оба артефакта подтвердили мою уверенность в своих словах, а Альбус, насколько я в нём разобрался, никогда храбростью не отличался. Вот и сейчас, столкнувшись с магом, что был уверен в своём превосходстве над ним и при этом был в курсе о наличии у Альбуса связи с источником Хогвартса и с непрошибаемой убеждённостью в том, что стоит прозвучать вызову на дуэль, он её лишится, он не на шутку струхнул и уже клял себя за поспешность и несдержанность, когда решил показать, кто тут в школе самая толстая жаба. Да только не на того нарвался, я то круче, ведь перекидываюсь в василиска, пернатого правда, но всё равно крутого! И теперь он в панике, которая пока никак не отражалась на его лице и внешности, пытался сообразить, как же ему выкрутиться из этой ситуации, в которую он сам себя загнал, и выйти из неё не уронив лицо. Но увы, он ничего лучше, чем показать своё моральное превосходство и мудрость над юношеской резкостью и максимализмом, не придумал.

— Эх, молодость, — качая головой, он стал источать из себя всеми фибрами своей души флюиды спокойствия и умиротворения, — Мне не сложно признать ошибку и извиниться. Никак не думал, что мои слова могут Вас ранить, и уж простите мне мою манеру речи. Привык, что в девяносто девяти процентах случаев все мои нынешние собеседники, что значительно младше меня, когда-то были моими учениками.

И виноватая улыбочка, но в таком тоне, мол я выше мелких дрязг и у меня нет никакого желание учить хорошим манерам молодежь, что так себя ведёт. Ничего мол, придёт его время и он осознает свою ошибку.