Змий
Шрифт:
— Альбус, оставь свою актерскую игру для более непритязательной публике, я знаю что ты за человек и меня подобными фокусами не проведешь. Это моё первое и последнее тебе предупреждение. Насчёт же того, кого и чему мне учить, то я разберусь без посторонней помощи. Я в отличии от некоторых не собираюсь давать студентам литературу с содержанием по опасной темной магии без их предварительной подготовки и уверенности, что эта информация не пойдет им во вред.
И только я заметил, как вздрогнул Слизнорт. Ничего сволочь, я всем здесь сидящим воздам по заслугам, кто в той или иной степени виновен в деградации моей школы. Это ранее я не мог активно и открыто участвовать в истории Англии, всё ещё надеясь на канон. Но вот, наконец, я дождался интересующих меня событий,
Главная причина, по которой я сдерживаюсь и не ставлю всю Англию в позу пьющего оленя, это наличие желания проследить собственными глазами за взрослением Беллатрикс и ещё нескольких персонажей истории Роулинг в близкой к канонной обстановке, а также из-за того, что у разыскиваемого мною демона имеются какие-то дела в Англии с конкретными планами на Тома. И я не хочу его спугнуть, из-за чего теперь вынужден ждать поклёвку, когда же он, наконец, начнёт активные действия и высунется из своего логова, в котором сейчас затихарился.
Но этих причин недостаточно, чтобы терпеть подобное отношение от, вызывающего у меня лишь отвращение, человека, которого я могу убить плевком, причём это не оборот речи, а констатация реального факта!
Пока же я в неспешной манере предавался размышлению и наблюдал живейшие внутренние переживания Альбуса, Слагхорна и, единственную неодупляющую обстановку, Минервы, послышался голос с верхней полки шкафа.
— Что, Альбус, обстановочка вдруг запахла чувствами твоей искренней любви?! Дерьмом из задницы? — а после такого вступления в наш «педсовет», Рон разразился смехом, — Ну же, содомит ты проклятый, скажи без лицемерия то, что у тебя на душе, и сдохни уже наконец! Сил мочь уже нет находиться столько времени в одном помещении с пидарасом!!!
Для всех присутствующих выступление с такой обличительной речью распределительной шляпы было шоком. Ранее-то они могли слышать её только первого сентября и на распределении, да и то для этих целей Альбусу приходится долго её инструктировать. У него уже давно составлен список команд с требованиями, которые Рону приходится выполнять, а всё из-за власти над ним директора школы, благодаря чему Альбусу удавалось избежать нападок шляпы в свой адрес. Он четко инструктировал Рона на то, что тому можно и чего нельзя говорить на распределении первого сентября. На всё же остальное время у Рона однозначный приказ — молчать! Вот только я, как оказался в школе, обладая более приоритетными правами в замке, исправил эту несправедливость. За прошедшие два месяца Рон пока не демонстрировал своей свободы и что он больше не подвластен Альбусу, да вот сегодня сорвался. Естественно, в день своего возвращения в Хогвартс я попросил Рона молчать о моём истинном происхождении, что для него было равноценно приказу, всё же я теперь главный администратор и оператор всего зачарования и магической начинки артефакторного замка, а шляпа включена в общую систему и имеет подпитку от хогвартского источника магии, да только приказа о том, чтобы вообще молчать, я ему не отдавал. Вот он и высказался сегодня о наболевшем.
Учителя были не просто в шоке, они знатно офигели, но больше всех возбудился профессор изучения древних рун — Елеазар Фиг, всё же каких-то тридцать с небольшим лет назад этот почтенный мастер вел в Хогвартсе факультатив артефакторики. Глянув же в мысли профессора Фига, я понял причину его вспыхнувшего интереса. Ранее он не рассматривал шляпу как разумный артефакт, думая о ней лишь как о малой части общего, то бишь Хогвартса, где весь функционал шляпы заключается в сканировании ауры абитуриентов и распределении на подходящий факультет. А ежегодные песни и прочая говорильня, это всего лишь анимация и заранее вложенный в неё директором текст. Но сейчас, видя как шляпа, не стесняясь в выражениях,
приложила крепким словом директора, у него стала закрадывается мысль об её одушевленности. Он ведь и не подозревал ранее, что такой уникальный экземпляр чернейшей артефакторики находится от него чуть ли не на расстоянии вытянутой руки, отчего сейчас весь пылал желанием немедленно приступить к исследованию такого уникального образца. Вот на волне одолевающего его восторга он сорвался на возглас:— Восхитительно!
Что послужило причиной того, что уже часть преподавателей смотрели поражённо на Елеазара, силясь понять чего это он восхитительного нашёл в данной ситуации?
— Альбус, ко мне непосредственно по рабочим моментам вопросы есть? — и получив от него невнятное покачивание головой, я не стал задерживаться в кабинете директора и, ничего не говоря более, просто встал и отправился к себе в апартаменты. Альбус был в прострации от свалившегося на него разом, тут он вдруг оказался перед неразрешимой дилеммой, не зная как реагировать на мою неприкрытую агрессию и полное отсутствие страха перед ним, а буквально следом ему прилетает от Рона.
Покинув кабинет директора, я в прекрасном настроении, каким бы гениальным актером и менталистом ты бы не был, как бы легко тебе не было носить на себе чужие маски и притворяться тем, кем ты не являешься на самом деле, это всё равно не приятно, чувство сравнимое с тем, будто одел обувь не по размеру. Ходить в ней вроде можно, но неприятно и неудобно. Сегодня же, перестав пытаться соответствовать ожиданиям на свой счёт со стороны большинства, кто видел перед собой ещё безусого юношу, я наконец мог побыть самим собой. И без того слишком уж затянулась моя игра в вежливого и почтительного к сединам мальчика. Отвык я, что ни говори, видеть и чувствовать в свой адрес снисхождение и покровительство.
Оставив в школе вместо себя клона, так как вечером мне предстояло ночное дежурство, я переместился к себе в лесное имение с видами на сибирскую волшебную тайгу, ведь именно там должны были находиться сегодня мои благоверные.
— И что у Вас тут происходит?
С такими словами я обратился к Фесе, что сейчас сидела в плетёном кресле на веранде перед нашим домиком и предавалась солнечным ваннам. И была она тут не одна, а в компании моих жёнушек, причём обе они спали.
— Привет, пап. Загораем.
Ага, вот только нафига? Мои жёнушки богини и при всём старании обычным солнечным лучам никак не под силу пройти естественную защиту их тел от различных агрессивных воздействий. Та же история и с Фесалией, её кожа всегда будет пепельно белой и она не способна на взаимодействие с солнечным светом, просто нет у её тела подобных механизмов, так как дроу уже больше сотни тысяч лет уже живут под землёй и все телесные процессы, завязанные на солнечный свет, которые есть у обычных эльфов, у них давным давно атрофировались, а сверху ещё были погребены увеличившимся у всей расы сродством с тьмой, за что надо сказать спасибо их богине Ллос.
— Ясно.
Я не стал больше ничего говорить этой провокаторше, которая не упускает ни одного удобного случая, дабы очутиться со мной рядом в неглиже или же в любой иной ситуации с подтекстом на интимные темы. Но даже так мелкая найдет как использовать моё молчание и спокойствие в свою пользу, а потому я просто подхватил своих жён телекинезом и переместился с ними к себе в домен, на наше спальное ложе, куда завалился уже без одежды и с каждой из сторон приткнул себя приятными выпуклостями и мягкостями своих любимых!
Мария сейчас, естественно, была в своей вотчине и находилась она в мире Грёз в компании Конеко, так что мне не составило труда, находясь рядом с ними, проскользнуть в мир снов за ними следом и очутиться подле своих жёнушек. Хе-хе-хе… когда у тебя жена богиня снов, это открывает огромный простор для очень интересного времяпрепровождения не только с пользой и удовольствием телесным, но и чувственного духа с ментальным слоем. А потому, я не преминул возможностью воспользоваться своей привилегией и сейчас собирался заняться с женами развратом в мире Грёз! Будем культивировать!!!