Змий

Будучи неразумным существом, движимая только инстинктами, она оказалась лишена главного мотиватора к действию и собственному развитию, что и стало причиной стагнации её ментальной оболочки души. Кушать ей было не нужно, в этом мире-домене ей ничего не угрожало, не было здесь никого, кто бы мог её убить. Одни эманации её силы отбивали всякое желание у местных обитателей соваться в пещеру, где она застряла. А когда она стала полноценной богиней, ей стал доступен мир грёз и снов. До этого же она была лишена возможности спать, ни один из членистоногих и насекомых не обладает такой возможностью души. Всё потому, что их век в естественной среде достаточно короток, это я об обычной фауне — немагической, а потому сон для них является роскошью. Насекомые не спят, а могут впадать в анабиоз, и это совершенно разные понятия. Сон — это состояние души, её путешествие в мире грёз, а анабиоз это функция и механизм организма по защите и сбережению энергии, когда все физические процессы замедляются, а некоторые и вовсе замирают, в том числе и ментальная оболочка существа.

Но став богиней, паучиха настолько увлеклась новыми возможностями, что не выходила из своих снов на протяжении последних трех десятков тысяч лет. Сны её, конечно, не отличались разнообразием и фантазией. В них она только и делала, что охотилась и ела, при этом наконец-таки сумев получить чувство насыщения от поглощённой пищи, а также откладывала яйца. Только во снах она смогла утолить потребность собственной природы и своих инстинктов, отчего и не желала покидать свои грёзы, где она жила нормальной и полноценной, в её понимании, жизнью.

А затем пришёл такой нехороший я и разбудил её. Никаких особых умений и даров мне от неё не перепало, кроме огромной силы и помощи в становлении богом. Столько полезного и питательного божественного мяса очень положительно сказались на моих собственных силах и развитии. Её же внешний скелет уже давно разобран и сложен в специально для этой цели созданной и защищённой пещере. Ныне это мой самый ценный трофей, что остаётся на хранении в домене. Но делу время, потехе час. Пора мне валить обратно в свой мир, уж больно долгой у меня вышла командировка.

Определив цели, раздав указания и обозначив задачи чуть ли не каждому из, остающихся здесь без меня на хозяйстве, архаровцев, я с чистым сердцем переместился к порталу, что уже был мною перенесён с верхотуры пещеры, где он ранее находился, в мой дворец, которым я обзавелся в этом городе, и со спокойным сердцем и чистой совестью вступил в него, и через мгновение оказался на той же полянке, среди хмурого и старого хвойного леса, где на земле лежало творение Сварога, которое я тут же разрушил. Нечего оставлять в свободном доступе неподконтрольную возможность шастать ко мне в мир без моего разрешения и пригляда. После уничтожения творения славянского верховного бога теперь лишь я могу дать кому-либо доступ в свой домен-мир. Стихийный портал же был мной закрыт, но связи мира с моим доменом это не лишило.

— Эй, ты чего творишь, негодник?!! — тут же рядом со мной нарисовался Леший, вот только нынче я вообще не ощущал от него возможную для себя опасность. И это я не про то, что он стал скрывать от меня свою силу, как раз наоборот, теперь, будучи богом, я мог намного глубже и яснее понял уровень его силы, да только для меня он уже опасности никакой не представлял и, не будь он по своей природе нейтральным и относительно безобидным духом леса, кем он был когда-то и из кого смог развиться до становления богом, я бы его прихлопнул и загнал к себе в посох. Такая сильная душа, да заточенная на природную энергию и энергию жизни, мне бы очень пригодилась, но я ж не дегенерат. Вот никогда ещё в бытность обычным человеком не понимал стремления людей к разрушению и порче того, что им не принадлежит и несёт пользу окружающим. Не раз был свидетелем того, как крушились мусорные урны, лавочки, иная муниципальная собственность. И я может смог бы их понять, если это могло бы принести этим вандалам хоть какую-то пользу, но кроме минимум административной ответственности они ведь ничего не получат, а если же останутся не опознанными и не пойманными, то опять же кроме потраченной энергии им ничего не светит. Так и здесь. Леший был хранителем леса и поддерживал в нём баланс, не давал разгуляться нечисти, мог помочь выбраться заплутавшим в лесу детям или девушкам с женщинами, а непорядочных паразитов в людском обличии он заведёт в болото или, заморочив голову, подведёт к обрыву. Убей я его, и лес останется без защиты и контроля. А я не из тех разумных, что готов гадить подальше от дома. Где бы я не находился, я ко всему отношусь с должным уважением и пиететом. Если требуешь следование правил у себя дома или же там, за что ты считаешь несёшь ответственность, то будь любезен сам вести себя соответственно в гостях и на чужой территории.

Леший же мне по собственной воле вреда не желал и зла не делал, так что пока он находится для меня в нейтральной зоне, но если он сейчас попробует меня обуть и отказаться выдать мне причитающееся по нашему уговору, то у меня как раз осталось одно местечко в посохе для ещё одного заключённого.

— Не кипишуй, дед. Всего лишь сломал неподконтрольный мне портал в уже мой домен, который взял по праву сильного! А теперь жду от тебя обещанной платы.

По факту я только своим поступком, уничтожением стабилизатора и портального кольца в домен, уж точно закрыл любой вопрос с угрозой с той стороны и тут уже никак по честному не оспорить того, что я выполнил возложенные на меня обязательства.

— Хм!.. А ведь верно говоришь, змеюка, — видимо он уже пришёл к подобному умозаключению, а возмущаться сразу же начал в силу своего характера, — Моё слово крепкое! — ударил себя в ладонь, уже иначе чем в первую нашу встречу выглядящий, леший. Сейчас он походил на скрюченного старичка, что носом землю клюёт согнувшись, а телом ему служила коряга.

— И?.. — и стоило мне обозначить свой вопрос, как я почувствовал, что местный источник магии стал ничейным. Леший собственноручно отказался от него и снял его привязку с себя. А как только это случилось, я мгновенно перехватил освободившиеся управляющие связи, перекинув центральный канал силы на себя. Ну вот и славно! И только я хотел сопроводить со своих земель Лешего и заняться организацией сокрытия и защиты уже моих земель, а участок у меня вышел знатным, размером чуть меньше Московской области из двадцать первого века, хорошую тут можно загородную дачу построить, но от мечтаний меня отвлекло ощущение внимание к нам неизвестного, ни уровень сил, ни степень опасности которого я почувствовать не смог!

И не я один это почувствовал, Леший тоже обернулся к источнику аномалии, из которой к нам на лужок вышел статный разумный. Ростом он был больше двух метров, гармоничная и пропорционально развитая фигура, по которой заметно, что он не чурается взяться за благородную сталь, но самым примечательным и тем, что приковывало в его образе взгляд, были его глаза. Точнее его пустые глазницы, у которых невозможно было разглядеть дна. Глядя в них, казалось, что глядишь в Бездну! Но после того, как он нам улыбнулся, я поправился, зубы его тоже заслуживают отдельного и пристального внимания. Они у него напоминали акульи и были также черны, как и его глаза. Словно осколки застывшей первозданной тьмы, вот что напоминали его зубы. Уж лучше бы он не улыбался!

Ещё в момент его выхода из пространственной аномалии, я призвал свой посох, цепь и уже был облачён в броню, и только я начал раздумывать, пора ли мне уже призывать свою армию клонов, как начал говорить Леший:

— Ууу… окаянный!!! Чего пугаешь? И вообще, чего припёрся??? Занят я! — на что только что прибывший, улыбаясь, ответил:

— И чего ты такой ворчун? А ведь я постарше тебя буду, так что возраст не оправдание! — и говоря всё это гость смотрел лишь только на меня, с интересом рассматривая, и уверен, что не мой наряд, а душу! Да кто же это такой? Моя сила вообще не может его коснуться, точнее может, но моментально куда-то втягивается и исчезает втуне. В духовном же зрении он выглядит как чёрное пятно, повторяющее его физические очертания. Он, словно черная дыра, поглощал не только энергию, но и материю. Воздух, что касался его, не обтекал его фигуру, а проваливался в неё!!! И стоял он не на земле перед нами, а явно поддерживал себя при помощи левитации. Иначе бы он просто провалился в центр планеты, что, даже оказавшись в её раскалённом ядре, вряд ли хоть сколечко ему повредит.

— Хотя может даже и хорошо, что нагрянул ко мне без предупреждения!!! Знакомься, новый сосед твоей ненаглядной, Святозар Змиев. А это Кашей, — махнул рукой в сторону разумного, степень опасности которого по моей шкале глубины задницы улетела вниз и достигла, наверное, ядра Земли и, пройдя планету насквозь, улетела в космос. Даже по детским отцензуренным сказкам было понятно, что это очень опасный персонаж, а здесь, в мире где он реальная личность, мне даже страшно представить уровень его силы! А ведь со слов Василисы он сын Чернобога.

— Так! Ты свой зарок исполнил, я свой выполнил, плату выдал, а потому пошёл я отседа. А вы знакомьтесь, — и махнув нам с Кащеем рукой, свинтил от нас в неизвестном направлении своей лесной тропой.

— Значит соседом будешь? Ясно, — кивнул он самому себе, — Ну, ты тут не шали и не шуми, иначе накажу! Ладно, прощай.

— И что это было?! — обратился я в пустоту, оставшись на полянке в одиночестве. Пришла значит самая страшная страшилка русского фольклора, проглядела на меня, сделала первое и, как мне кажется, единственное предупреждение, а затем удалилась.