Знак вопроса 2002 № 04

И Мэллет снова воспрял духом. По его расчетам, замедленный свет легче загнуть в кольцо, и к тому же он будет еще больше искривлять пространство, чем обычный, со своей скоростью в 300 000 км/с. К сожалению, для человека такая машина времени, даже если она и заработает, пока не годится — она должна работать при температурах, близких к абсолютному нулю. Мэллет не знает, как проявит себя изгибание пространства-времени с помощью светового кольца, возможно, считает он, частица, попавшая внутрь такого кольца, превратится в две частицы после того, как встретит саму себя.

«Я не придумал новую теорию о материи Рона Мэллета, моя работа основана на известных законах физики», — пишет он.

А коли так, то, пожалуй, сейчас самое время вспомнить о загадках и парадоксах времени, о том, на каких физических принципах может быть построено самое удивительное устройство XXI века — машина времени.

ХРОНОС И МЫ

Прежде чем мы с вами окунемся в дебри хронологии — так, пожалуй, можно назвать науку, изучающую Время и его проявления, — давайте поговорим о том, как оно, это самое Время, воздействует на нас с вами и на другие живые организмы. Отчего, согласно данным науки хронобиологии, один и тот же промежуток времени может восприниматься разными организмами неодинаково?

Вспомним хотя бы: от рассвета до заката — всего один день — живет бабочка-поденка. А вот «век» черепахи, говорят ученые, может растянуться и на 300 лет. Почему так получается? Кто из них счастливее? Можем ли мы, воспользовавшись патентами природы, продлить свою жизнь?..

Давайте попробуем разобраться.

Живые машины времени

Помните анекдот?

Улитка-детеныш спрашивает мать:

— Можно, я пойду на ту сторону улицы погулять?

— Нет, сынок, через шесть часов пойдет рейсовый автобус, ты можешь не успеть и угодить под него…

И действительно, как отмечают исследователи, улитки живут в мире, где интервал менее чем в четверть секунды попросту не воспринимается. Для них-то и минуты проносятся незаметно. А вот для голубя секунда длится гораздо дольше, чем для нас. Он может успеть куда больше за это время…

Еще более ускоренное восприятие окружающего мира у мухи. И если вдруг поблизости произойдет взрыв, то муха наверняка успеет улететь. Вряд ли что плохое случится и с голубем. Но про улитку лучше не спрашивайте…

Почему так получается? «Внутри каждого живого организма идут свои собственные биологические часы, — отвечают на такой вопрос исследователи. — Получается, что их «маятник» может двигаться с различной скоростью. У той же мухи секунда растягивается примерно в 10 раз по сравнению с нашим восприятием»…

Из этого, кстати, следует, что нам достаточно транслировать всего 24 кадра в секунду, чтобы мы увидели на киноэкране движущееся изображение. Для мухи же придется пропускать более 200 кадров в секунду. Иначе изображение для нее распадается на отдельные неподвижные кадры. Более того, свойственное им фасеточное зрение вообще склонно воспринимать мир по фрагментам. Так что их глаза замечают любое движение столь быстро, что застать муху врасплох редко кому удастся. Быстрая реакция на любую опасность — единственная защита для маленького уязвимого насекомого.

Стало быть, летающим охотникам за мухами и прочими насекомыми нужна еще более быстрая реакция. Скажем, сокол-чеглок, чтобы поспеть за стрекозой, должен быть исключительно быстр. Однако наряду с тренировкой, природной скоростью, он использует и еще кое-какие хитрости. Например, замечено, что чаще всего птицы охотятся за насекомыми либо рано утром, либо на склоне дня.

А знаете почему? Да потому, что в это время суток уже не так жарко, как днем, даже летом. А насекомые — существа холоднокровные, с уменьшением температуры окружающего воздуха понижается и скорость их реакции. Птицы же — теплокровные, у них постоянная температура тела. Отсюда и успех охоты на склоне дня.

Впрочем, и холоднокровные хищники тоже не лыком шиты. Взять, например, крокодила. Собираясь поохотиться на водопое, он сначала долго лежит на самом солнцепеке, разогревая свою кровь. И накопив соответствующий запас активности, медленно — подчеркиваю, медленно — сползает в реку. Дело в том, что многие теплокровные животные, напротив, не воспринимают слишком медленные движения, позволяя тем самым крокодилу подкрасться к ним на расстояние броска. И вот тут он включает свой тепловой аккумулятор. Один бросок — и жертва поймана острыми зубами. Так антилопа гну расплачивается за свою привычку воспринимать лишь быстрое движение.

Большая белая акула тоже относится к хладнокровным хищникам. Но поскольку ее основная добыча — тюлени и морские львы — являются теплокровными животными, то акуле, чтобы поспеть за ними, пришлось приспособиться. Специальные сосуды гонят теплую кровь из глубины организма непосредственно к самым глазам хищницы, обогревая их. И акула неплохо видит даже в воде. Ну а поскольку гидродинамика ее совершенна, то ей достаточно сравнительно небольших мускульных усилий, чтобы развить приличную скорость и ухватить свою добычу острыми, словно бритва, зубами.

Так что беспечные ныряльщики порой и не подозревают, что их смерть только что проскользнула мимо. Акулы довольно разборчивы в еде, и на ныряльщиков, особенно в прорезиненных костюмах, нападают лишь в крайнем случае.

В общем, получается, что конфликт охотника и жертвы — это зачастую также итог разного восприятия времени. У медлительной черепахи нет никаких шансов убежать; и она прячет свое тело в прочном панцире. Зато она проводит свою жизнь в покое, неспешно пожевывая травку. И, наверное, поэтому может прожить столь долго.

Универсальный показатель метаболической скорости реакций в организме — ритм сердцебиения. Сердце колибри, например, бьется с частотой 1200 ударов в минуту. А потому птичка может махать крыльями так быстро, что человеческий глаз их попросту не видит. Ленивец же четыре пятых своей жизни проводит во сне. Зато и живут они по-разному — колибри не больше го-да-двух; ленивец — несколько десятилетий.

Кроме того, ленивец может позволить себе переваривать съеденное целый месяц. Колибри же с трудом переживает без еды несколько часов ночной прохлады. Она бы вообще скончалась к утру от голода, если бы не спасительный холод. Он замедляет скорость метаболизма, и колибри доживает до утра.

Кстати, если бы у нас была такая скорость метаболизма, то человеку пришлось бы съедать ежедневно по 45 кг сахара. Но и это вряд ли спасло бы нас. Дело в том, что при таком сумасшедшем ритме приходится, чтобы не перегреться, отдавать много тепла в атмосферу. А при большой массе это не так-то просто. И кровь в нашем организме скорее всего попросту закипела бы…

Зато в охлаждении есть свой плюс. Как известно, некоторые животные спокойно впадают в спячку в холодное время года. И даже такое огромное животное, как медведь, ухитряется при этом доживать до весны только за счет подкожных запасов жира.