Знак W: Вождь краснокожих в книгах и на экране
Шрифт:
2
ВОЖДЬ АПАЧЕЙ И ЕГО БЕЛЫЙ БРАТ
В случае опасности позови меня криком лисицы, мой белый брат, и я сразу приду на помощь.
“На территории Техаса, Нью-Мексико и Аризоны, там, где притоки Рио-Гранде стекают с хребтов и отрогов гор, раскинулась огромная дикая страна. Беспорядочные нагромождения скал, глубокие ущелья с отвесными стенами, покрытые девственными лесами долины сохраняют первозданный вид, словно с того дня, когда Господь сотворил землю, эти места были напрочь отрезаны от внешнего мира. Здесь время от времени появляются бледнолицые и краснокожие, по дикости не уступающие окрестностям. Иногда сюда забредает отчаянный охотник, полагающийся только на себя и на свое ружье; иногда здесь находит убежище преступник, скрывающийся от возмездия; иногда крадется индеец, вышедший на тропу войны против всего мира, потому что этот мир объявил его вне закона. Что здесь понадобилось каждому из них, что привело в эти недоступные места? Ответ всегда один — вражда с людьми и борьба за существование. Однако выжить здесь так трудно, что иногда кажется: жизнь не стоит тех усилий, которые приходится тратить, чтобы ее сохранить”.
Это одна из самых пространных характеристик главного театра военных действий, участниками которых Карл Май делает своих
Суровой действительности — пленений, перестрелок, хаотичных перемещений — в книгах Мая хватает с избытком. Обстоятельства приключений — кто кого захватил или освободил, спас или убил, наказал или простил, победил или перехитрил — иногда различаются только именами участников драмы, краснокожих вождей, белых головорезов и благородных охотников. Сюжеты “североамериканских” романов Карла Мая похожи на мальчишескую игру в войну, в которой беготня важнее смысла. Как только Виннету и Шеттерхэнд, обычно выбирающие самый сложный путь к цели, добиваются успеха, автор немедленно отправляет их в новое опасное странствие, со столь же сомнительной мотивацией. Писатель не утруждает себя тем, чтобы завершить одно повествование, как тут же начинает другое, а кое-какие долгие приключения обрывает в течение одной страницы. Перо автора торопливо, сюжеты неважно структурированы: три книги цикла о Виннету содержат в себе, по крайней мере, пять законченных эпизодов. Повороты сюжета часто объясняются “случайными встречами, которыми так изобилует судьба вестмена”: Шеттерхэнд может отправиться за тридевять земель за новыми подвигами, но перед началом решительной схватки рядом обязательно, как рояль в кустах, объявляется Виннету. Герои Карла Мая заняты бесконечными малооправданными передвижениями по пустыням и прериям. Многие из них годами скитаются под палящим солнцем и спят у костров из жажды мести — они ищут бандитов, которые когда-то жестоко расправились с их семьями. Впрочем, едва обнаружив важное побочное дело (“познакомиться с Олд Файерхэндом”, например), они готовы скакать день и ночь в противоположном направлении, подвергая свою жизнь “ежеминутной опасности”. В конце концов они, снова “по чистой случайности”, наталкиваются на своих смертельных врагов, которых безуспешно искали много лет, — и вершат правосудие. Первый и третий романы о Виннету Карл Май “закольцовывает” именно таким образом: карающая рука Шеттерхэнда настигает убийцу отца и сестры вождя апачей Сантэра, когда, уже после смерти своего краснокожего брата, вестмен отправляется выполнять его завещание. В этом и задача писателя — показать бесконечность странствий и борьбы, продемонстрировать поведение выдающихся своими душевными и физическими качествами людей в экстремальных обстоятельствах. В координатной сетке такой логики Карл Май ориентируется блестяще. Но мастерство самого популярного немецкого писателя кроется не в тонкостях психологии героев, изяществе и осмысленности сюжетных ходов или в поисках мотивации поступков персонажей.
Действие романов Карла Мая разворачивается на всем Американском континенте — от Великих озер до мексиканской границы, писатель легко переносит своих героев из Нью-Йорка во Флориду, из пустынь Техаса и прерий Аризоны — в Сан-Франциско. У Мая простой и яркий язык, понятный и младшим школьникам. Умело, в нескольких фразах, писатель очерчивает характеры персонажей, обходясь без затрудняющих восприятие молодого читателя полутонов. Почти любой из его героев вписан в одну из четырех ходульных схем: схема “Шеттерхэнд, Шурхэнд, Файерхэнд” (благородный европеец, попавший на Дикий Запад), схема “Виннету” (краснокожий джентльмен), схема “злодей” и схема “опытный вестмен”.
К историям из жизни американских индейцев Карл Май обратился задолго до выхода своих главных “североамериканских” книг, и отзвуки многих ранних его произведений слышны в романах о Виннету. Лишь дебютную часть эпопеи, “Гринхорн”, а также несколько завершающих цикл глав Май написал целиком и специально для издания 1893 года. В первый роман, вышедший в Германии под заголовком “Виннету, краснокожий джентльмен”, вошли фрагменты романа “Скаут” 1888–89 годов. Переработкой того же произведения стали первая — четвертая главы второй части. Пятая и шестая главы второй части основаны на двух повестях, “Олд Файерхэнд” и ее обновленной версии “На Дальнем Западе” (1879). Третья часть представляет собой переработку рассказов “Смертельная пыль” (1860) и Ave Maria!(1890), который восходит к еще более раннему тексту “На Диком Западе Северной Америки”. С 1904 года трилогию стали публиковать в Германии под общим названием “Виннету”. В 1910 году, за два года до смерти, Май написал вторичный по отношению к главной саге о вожде апачей роман “Наследники Виннету”, навеянный впечатлениями от поездки в США. Очевидно, именно эту книгу имел в виду Иосиф Бродский, упомянувший имя Карла Мая в стихотворном перечне событий 1910 года “История двадцатого века”: “Не стало Толстого и Марка Твена, / Зато Карл Май Виннету на сцену вывел”. Благородный вождь апачей действует как второстепенный герой или упоминается в десятке других романов и повестей Карла Мая: “Сокровища Серебряного озера”, “Рождество”, “Сын охотника на медведей”, “Дух Льяно-Эстакадо”, “Нефтяной Принц”, “Олд Файерхэнд”, “Черный мустанг”, в дилогии “Олд Шурхэнд”.
“Мои книги — единственное пристанище, дающее возможность живущим во мне людям говорить с читателями”, — утверждал Карл Май. Открытку с фотографией писателя в костюме Олд Шеттерхэнда в начале XX века могли приобрести посетители дома Карла Мая в Радебойле. Фото Алоиза Шиссера, около 1900 года.
Любимый герой Карла Мая — все-таки не краснокожий джентльмен Виннету, а альтер эго писателя, белый охотник, приехавший из Германии на завоевание североамериканских прерий. Не случайно даже в романе, носящем имя Виннету, вождь апачей впервые упоминается лишь на 64-й странице, а включается в действие еще позже. По ходу трилогии вождь позволяет
себе роскошь исчезать из виду еще на сотню-другую страниц. Прозвище “Олд”, “Старый”, казалось Маю типично американским, и он присвоил его сразу трем ключевым персонажам своих книг. Центральная фигура этой триады — Олд Шеттерхэнд, действующее лицо 16 романов и повестей (помимо вышеупомянутых, к ним относится еще трилогия “Дьявол и Искариот”). Другие воплощения того же образа — опытные охотники Олд Файерхэнд и Олд Шурхэнд, а также путешественник по просторам Османской империи Кара Бен Немси и исследователь Мексики доктор Карл Стернау. Олд Шеттерхэнд замечателен тем, что в наибольшей степени воплотил в себе лучшие черты характера всех бойцов этой немецкой роты первопроходцев экзотических маршрутов.Он явился на Дикий Запад за деньгами и славой молодым начитанным выпускником европейского университета. Впрочем, материальное благополучие его не так уж и волновало: “Я всегда зарабатывал ровно столько, чтобы хватало на завтра, и не привык швыряться деньгами”. В художественной литературе нечасто встречается столь откровенная самоидентификация автора с вымышленным персонажем. На 296-й странице романа “Белый брат Виннету” выясняется, что молодого человека зовут так же, как и писателя — Карл (Чарльз). Однако настоящее имя героя упоминается все же редко: ведь в Америке у каждого новая биография, жизнь начинается с чистого листа. Карла (Мая?) в прерии нет — в прерии рождается Разящая Рука. В начале эпопеи молодой герой заявляет о том, что намеревается описать свои будущие приключения в серии книг и таким образом прославиться. Ближе к концу трилогии Шеттерхэнд сообщает: на родине уже издано несколько его произведений. Однако по-настоящему знаменитым охотник и писатель Чарльз стал не в Европе, а на Диком Западе. В разговоре со случайно встреченной в Сан-Франциско подругой немецкого детства Густи Эберсбах (“когда Густи была еще малышкой, я часто носил ее на руках, а она, радостно смеясь, трепала мою густую шевелюру”) выясняются некоторые биографические подробности: Карл вырос в небольшом немецком городке (скорее всего в простой семье, раз водил дружбу с “дочерью старого плотника”). Олд Шеттерхэнд и такие, как Олд Шеттерхэнд, — цвет и гордость немецкой нации. Вообще Германия Карла Мая — это настоящая “страна добрых людей”; немецкие поселенцы подают прочим примеры честности, верности долгу и христианской морали, а также патриотизма такой чистой воды, что не всегда понятно, с какой стати они покинули свой обожаемый Vaterland.
В начале повествования Шеттерхэнду, по всей видимости, не более 25 лет, но он уже успел овладеть всем богатством знаний, накопленных человечеством. Юношей Шеттерхэнд только выглядит, но как ученик ведет себя лишь в самых первых главах романа. Превосходная атлетическая подготовка и огромная физическая сила сочетаются в нем с достоинствами умудренного жизнью мужа. Когда романы о Виннету вышли в свет, Карлу Маю было уже за пятьдесят; вот такого же возраста и должен быть, судя по его отношению к жизни, Шеттерхэнд, если бы он беспрестанно не скакал по прерии, как молоденький. Незадолго до смерти Виннету в разговоре со своим белым братом упоминает, что они знакомы “уже много зим”. Трилогия Карла Мая — фактически беспрерывное повествовательное полотно, между отдельными историями в каждом из романов или между романами проходит от силы шесть или восемь месяцев, так что между романтическим началом действия и его трагическим финалом не должно бы миновать больше трех-четырех лет. Однако писатель решает по-другому: его Олд Шеттерхэнд впервые приезжает в Америку в 1863 или 1864 году, а действие третьего тома саги о Виннету разворачивается через десять с лишним лет, в 1874-м.
По части ума и образованности Олд Шеттерхэнд превосходит не только бледнолицых покорителей прерий, их краснокожих обитателей и время от времени забредающих на страницы книг Карла Мая ученых чудаков, но даже самых изысканных дам Дикого Запада. В разговоре с местной интеллектуалкой, жеманной хозяйкой постоялого двора “Вальядолид” из Сан-Франциско доньей Эльвирой охотник демонстрирует поистине энциклопедические знания, без запинки отвечая на “самые сложные вопросы из самых разных отраслей знания”: как далеко от Земли до Луны? из чего делают изюм? что такое пуаль-де-шевр? Чарльз свято верит в силу книг, из которых он почерпнул несметное количество ценной информации о нравах индейцев и обычаях Дикого Запада. Начитанностью Шеттерхэнда Карл Май и объясняет то обстоятельство, что к трудностям жизни в пустынях и прериях тот оказался прекрасно готов в самом начале своего боевого пути. В первой книге трилогии старый охотник Сэм Хокенс лишь формально исполняет при Шеттерхэнде обязанности наставника, и только иногда его советы оказываются действительно полезными. Литературная задача этого и других опытных вестменов — оттенять самые разнообразные умения нового хозяина прерии. В беседах с Сэмом Шеттерхэнд отстаивает превосходство Знания над Опытом, побеждая наивность представлений Хокенса и других “настоящих вестменов” о жизни.
Чтобы не наскучить читателю одними и теми же персонажами, Карл Май приставляет к Шеттерхэнду все новых спутников, каждый из которых поначалу самоуверенно пытается играть роль старого дядьки при молодом барине. Но знания гринхорна неизменно доказывают и его моральное превосходство, с чем приходится согласиться и славному Сэму Хокенсу, и Олд Дэту, отпугивающая внешность которого соответствует его страшноватому прозвищу ( Old Death), но противоречит мужественному характеру, и безухому Сэмюэлю Гаверфилду, и частному детективу Фреду Уокеру Толстяку. Сэм Хокенс и другие “настоящие охотники” убеждены в том, что “в прерии вы свободный и веселый человек с ружьем, а в городе будете протирать штаны за письменным столом и попусту тратить силы на какую-то писанину”. К городским жителям, не нюхавшим пороху, опытные вестмены относятся с насмешкой. “Эти господа смотрят на нас свысока только потому, что мы с вами не каждый день бываем в парикмахерской, — уверяет Шеттерхэнда охотник Гаверфилд. — Но сегодня краснокожие постригут их по индейской моде”. Вестмены неуютно чувствуют себя в больших городах (все, кроме Шеттерхэнда, который одинаково свободно ведет себя и на охоте за бизонами, и в вигваме вождя индейцев, и в “каменных джунглях”). Безухий, оказавшись в Сан-Франциско, “наотрез отказался выходить из комнаты, тоскуя по просторам прерии”. “Вы уж постарайтесь, чтобы мы поскорее выбрались отсюда, а то у меня еще, чего доброго, уши отрастут от скуки”, — говорит он Шеттерхэнду. “Настоящий вестмен предпочитает надолго не оставаться в цивилизованном мире, — указывает в авторском тексте Карл Май. — Все его существо требует постоянных упражнений тела и духа. Он скучает по диким прериям и горным ущельям, где его на каждом шагу подстерегает смерть, и чем больше опасность, тем лучше он себя чувствует”.
Периодически Шеттерхэнд все же вспоминает о “цивилизованном мире”: “Стоило дождаться поезда, остановить его, сесть в вагон — и уже через сутки я был бы где-нибудь среди людей, одетых в приличное платье”. Рациональные причины, по которым Шеттерхэнд не останавливает поезд и не садится в вагон, установить невозможно: побудительными мотивами бесконечных скитаний по пустыням, лесам, горам и прериям является то месть, то стремление немедленно повстречаться с Виннету, то необходимость защитить очередных “несправедливо обиженных”, то желание собрать материал для книги, а то и просто ничем не замутненная страсть к приключениям.