Знак зверя

— Не так. — пояснил куница. — То есть я, конечно тринни, а не человек, и к нам здесь относятся не очень. Но выполнял приказы хозяина потому, что был рабом. Помните, ошейник?

— Когда ты чуть не умер?

— Ага.

Убедившись, что его не прогоняют и не шпыняют, и вообще относятся, как к равному, куница быстро разговорился.

Серый помалкивал и внимательно слушал, время от времени задавая уточняющие вопросы. История Хориса получилась любопытная, можно книгу написать. Хозяин купил пушистого тринни полтора года назад. Хорис не стал рассказывать, как именно он попал в рабство, но было ясно, что воспоминания эти не из приятных. Дальнейшее, впрочем, тоже выглядело отвратительно. Куница аж шипел, рассказывая.

— Значит, грабили могилы?

— И могилы тоже. Делали вылазки в проклятые земли, искали сокровища. Охотились на зверей и на людей.

— Похоже, вашей банде лучше было не попадаться на глаза.

— Ага. — внезапно кун гневно зашипел и распушил шерсть. — И она никакая не моя! Меня просто заставляли всё это делать!

Хориса можно было понять. Люди его постоянно били, шпыняли, посылали на самые опасные задания, в разведку, типа кого не жалко. Иногда приказывали делать отвратительные вещи. От некоторых деталей даже коня проняло, и он решил, что нипочем не станет такое Тае пересказывать.

Кунице такая жизнь совершенно не нравилась. Своего мерзкого хозяина Хорис давно бы прикончил, если не ошейник. Увы, заколдованная вещица гарантированно убивала раба как при нападении на своего хозяина, так и после смерти хозяина по любой причине. Хорис иногда подумывал и закончить всё так, но не решался. И тут появилась загадочная всадница на великолепном белом коне…

Не похоже, чтобы их новый приятель выдумывал: его возмущение и злость были вполне искренними. Серый даже не выдержал и гневно заржал. Но успокоившись, конь даже обрадовался, что услышал невеселую историю их пушистого спутника. Серый несколько успокоил свою совесть, что бандиты получили своё. Он всё еще чувствовал чужую кровь на своих копытах.

Но получается, что здесь разрешено рабство. Мерзость.

— А потом вы сняли с меня ошейник и я оказался жив. Теперь я ваш должник за свою жизнь, вот. Скажите, что мне сделать для вас?

— Ты лучше сначала скажи, что ты с Таей не поделил. Тая — это моя всадница, если ты не понял.

— Я думал, ей понравится…

От прямого ответа Серый смутился. Возможно, даже покраснел под шерстью. Куница без стеснения пояснил, что местные женщины охотно встречаются с пушистиками. Приятно и безопасно. Не сказать, чтобы это приветствовалось, но… все всё понимали. Главное, чтобы ревнивый муж не заметил.

Серый сначала вытаращился. Потом фыркнул в сторону. Логично, что если существует несколько разумных рас, то отношение к межвидовым отношениям может быть попроще. Это он слегка шокирован, а местные уже привыкли. Наверное, в здешней художественной литературе, если она уже появилась, полно лукавых сюжетов, в которых хитрый куник исполняет роль Фигаро: обманывая одних, помогая другим и приделывая третьим рога.

— Я думал, что ей понравится. — снова вздохнул куница.

— Больше так никогда не делай, понял? — предупредил Серый. — Она жутко на тебя злится.

— Понял… — у Хориса даже хвост поник. Хотел сделать, как лучше, а получилось… не очень.

— Но кое-чем ты можешь отблагодарить. Правда, это может быть опасно.

— Пусть. Я готов.

Серый задумался, вспоминая предостережение (оно же предсказание) божественного волка. До полнолуния осталась неделя. Шанс для него выжить — один против двух, то есть, один из трёх. Следовательно, в любой момент его могут прикончить… неизвестно кто. Корна и его здешних служителей, наверное, можно не считать: если бы великий дух желал его смерти, конь не вышел бы из волчьего храма.

— Хорошо. Ты можешь незаметно следовать за нами по городу? Вооруженным? Так, чтобы не привлекать внимания?

— Запросто. — куница ухмыльнулся. — На нас обычно не обращают внимания. А для стражи у меня вот что есть.

Свесившись с шеи, Хорис показал тонкий бронзовый браслет на лапе, украшенный какими то рунами.

— Мне можно ходить по городу и даже с оружием. Хозяин купил.

— Отлично. — Серый невольно посмотрел по сторонам, хотя подслушать их было затруднительно — Тогда сделаем вот что…

— А, привет. — Тая вошла в конюшню, довольно потягивалась.

— Поздно ты… — Серый тряхнул гривой. Хотя солнце давно уже встало, но конь понимал, что всаднице надо было нормально отдохнуть на нормальной (надеюсь) кровати. Да и спешить прямо сейчас, вроде бы, особенно некуда. Так, а это что?

— Это лепешка, специально для тебя… да не хватай так, я сама дам.

Ну что сказать? Есть можно. И даже неплохо. Но маловато.

— Ты как? Нормально переночевал?

Ну, если не считать разговора с великим духом… и того, что в конюшне нет туалета…

— Да.

— Вот и отлично. — Тая выглядела решительной. — А теперь идём за покупками.

— За чем? Какими еще покупками?

— Идём, идём!

Девушка была настроена очень решительно, и заинтригованный конь послушно двинулся следом.

Дневная улица выглядела иначе, чем ночная. Главное отличие, конечно, это люди. На коня глазели все прохожие и от этого было неловко. Серый не оставался в долгу, вышагивал горделиво, неспешно, с любопытством смотрел по сторонам, благо круговое лошадиное зрение позволяло не вертеть головой. Интересно же побывать в настоящем древнем городе.

В целом Серому город понравился. Довольно чисто вокруг, аккуратные деревянные мостовые. Пахнет, конечно, не розами, но терпеть можно. И совсем не так многолюдно, как с неприязнью ожидал конь. Нет шумных толп. Или все работают в полях, или горожан вообще не слишком много. Люди одеты просто, нет вычурного богатства. Среди мужчин большинство при оружии.

При этом почти нет лошадей, что объясняло интерес местных к белому жеребцу. Местные, в основном, таскали поклажу на себе, либо впрягали в тележки небольших мохнатых животных, отдаленно похожих на рогатых осликов или пони.

Лавочку они бы пропустили, если бы хозяин сам не выбежал навстречу, размахивая руками. Даже попробовал потянуть Таю за рукав, но испуганно отскочил, когда белый конь показал зубы. — Вроде здесь. — неуверенно сказала Тая.

Серый с любопытством разглядывал ассортимент, вывешенный напоказ. Уздечки, сёдла… Ага. Многие вещи явно малы для лошади, и предназначались, вероятно, для тех самых тягловых зверей.

Под внимательным взглядом коня девушка смутилась и прошептала.

— Надо же тебя одеть…