Знаменитые мистификации
Шрифт:
Лондонские же сыщики отметали эту идею, аргументируя отсутствием на судне следов насилия и борьбы и наличием немалых ценностей в салоне. Комиссия Адмиралтейства с нетерпением ждала результатов химического анализа пятен, обнаруженных на сабле, а также на поручнях и на палубе «Марии Целесты». Но когда химики предоставили отчет о проделанной работе, Солли Флуда постигло полное разочарование: пятна на палубе и поручнях правого борта оказались смесью ржавчины, оливкового масла и какого-то рассола. Эта смесь вполне могла быть пролита из какой-нибудь старой железной бочки. Пятна на сабле тоже не имели отношения к крови, не говоря уже о том, что им уже исполнилось много лет. Версию о мятеже пришлось отбросить. А присутствие сабли на борту логичнее всего сумел объяснить капитан «Деи Грациа». Он окончательно развенчал версию Флуда о грабеже, заявив, что капитан Бриггс был страстным коллекционером старинного оружия. По словам Морхауза, дом Бриггсов в Брэдфорде напоминал гибрид музея с арсеналом: он был полон бронзовых и мраморных
Даже в спальне у Бриггса висели рыцарские доспехи. Вполне возможно, что саблю он взял в рейс для того, чтобы, будучи в Италии, выяснить у специалистов дату и место ее изготовления. Ну, а под койку он мог ее положить, чтобы маленькая Софи случайно не порезалась о клинок. Комиссии пришлось признать это объяснение вполне удовлетворительным.
Английские сыщики через полицейское управление в Нью-Йорке навели справки о матросах «Марии Целесты». Согласно сведениям американской фирмы, четыре норвежских моряка – Фолькерх Лорензен, Боас Лорензен, Ариан Харбенз и Гуттлит Гутшаад были матросами первого класса, имели хороший послужной список и большой стаж работы на парусных судах. Не похоже было, что такие люди способны устроить бунт на корабле. Куда же они в таком случае делись? В начале марта 1873 года на имя главы адмиралтейской комиссии пришло письмо от некоего Никельсена из Норвегии. Автор письма обращался к Солли Флуду от имени трех женщин – матери и двух жен матросов экипажа «Марии Целесты». Родственники норвежских моряков, беспокоясь за судьбу своих кормильцев, просили главного прокурора сообщить им хоть какие-нибудь сведения. Но написать в ответ что-либо утешительное гибралтарская комиссия не могла. Невзирая на все предпринятые меры, никаких сведений об исчезнувшем экипаже не поступало. Командир корвета «Кондор», посланный на Азорские острова на поиски, сообщил, что жители острова Санта-Мария не видели посторонних лиц и ничего не знают о происшествии. Из Америки тоже не поступало никаких обнадеживающих новостей.
Таким образом, 12 марта 1873 года, по прошествии трех с лишним месяцев следствие по делу пропавшей бригантины и ее экипажа было прекращено, а адмиралтейская комиссия распущена. Через два дня городской суд Гибралтара определил сумму вознаграждения капитану «Деи Грациа» Дэвиду Морхаузу – 1700 фунтов стерлингов. 15 марта 1873 года владелец «Марии Целесты» Джеймс Винчестер получил по трансатлантическому подводному кабелю телеграмму с известием о том, что его бригантина с новым экипажем на борту вышла из Гибралтара в Геную. Все личные вещи, принадлежавшие команде капитана Бриггса, были переданы американскому консулу в Гибралтаре, который той же осенью переслал их в Америку для передачи родственникам пропавших без вести.
Однако это далеко не конец истории корабля-призрака. Таинственное происшествие возле острова Санта-Мария породило целую эпидемию сенсационных сообщений. Чего только не писали о «Марии Целесте»! В головах газетчиков рождались гипотезы одна немыслимее другой. Часто они противоречили не только одна другой, но и всяким доводам разума. Любое наспех состряпанное чтиво преподносилось читателю как достоверные сведения, свидетельства «очевидцев» и непременно сопровождалось комментариями «специалистов» (которыми, разумеется, были все те же газетчики либо, в крайнем случае, какие-нибудь случайные завсегдатаи портовых кабачков). В погоне за сенсацией (и за гонораром) репортеры не утруждали себя проверкой сведений. В их творениях искажалось все: даты, фамилии, географические названия и названия кораблей. Большинству журналистов пришлась по душе самая кровавая картина бедствия: «Бригантину захватили пираты, которые увидев «Деи Грациа», обратились в бегство, прихватив с собой экипаж “Целесты”». По другой версии, владелец «Марии Целесты» подговорил матросов убить капитана Бриггса вместе с семьей и затопить судно, чтобы получить страховую премию, но матросы допустили какую-то оплошность и погибли. Возможно, план предусматривал, что они прыгнут в море и вплавь доберутся до берега, когда судно подойдет к скалам возле Азорских островов, но внезапный порыв ветра отогнал «Марию Целесту» в безопасное место, и она продолжала плавание, а матросы утонули или погибли.
Многие склонялись к «медицинской» версии гибели экипажа, – якобы на борту «Марии Целесты» разразилась эпидемия чумы (холеры, желтой лихорадки и т. п.). Конечно, в самой версии не было бы ничего экстраординарного – низкий уровень санитарии, отсутствие нормальных условий для хранения пищи и воды действительно часто приводили к вспышкам массовых заболеваний на кораблях. По мнению журналистов, эпидемия началась в матросском кубрике «Марии Целесты». Едва, мол, капитан Бриггс понял, что чума угрожает ему и его родным, он запер матросов в кубрике. Но тем удалось вырваться, и они из мести заперли капитана с офицерами в кормовой надстройке, заколотив все окна. Отчаявшиеся и истощенные болезнью матросы пытались найти забвение в алкоголе. Когда же они уснули, Бриггс с помощниками выбрались на свободу через верхние люки. В спешке они спустили шлюпку, которая потом погибла во время шторма. А брошенные на бригантине матросы предпочли мучениям чумы массовое самоубийство и в полном составе выбросились за борт. Другой вариант этой
версии менял матросов и их командование местами: мол, напившись, матросы убили капитана и офицеров и выбросили их тела в море, а сами, пьяные и больные, пытаясь добраться на шлюпке до Азорских островов, погибли в налетевшем шквале.Самыми неправдоподобными, хотя не такими уж и оригинальными, конечно, следует признать гипотезы, согласно которым из глубин океана выплыло гигантское, неведомое науке чудовище, в борьбе с которым несчастные моряки и погибли. Из этих «научных сообщений» публика узнавала, что Бриггс героически сражался не то с гигантским кальмаром, не то с морским змеем, оставляя топором зарубки на борту корабля в процессе рубки многочисленных щупалец монстра, а пятна на палубе, клинке сабли и поручнях бригантины – не что иное, как кровь чудовища. Многие репортеры даже описывали в подробностях эту душераздирающую историю: бедная маленькая Софи играла на палубе с матерью, когда из воды показались щупальца чудовища. Она, мол, и стала первой жертвой, за которой последовали все прочие…
Нью-Йоркская «Таймс» придумала более оригинальную гипотезу, из которой следовало, что капитан «Марии Целесты» был сумасшедшим (о чем и не подозревало его непосредственное начальство в течение долгих двадцати лет его службы). Душевное расстройство время от времени давало о себе знать приступами буйного помешательства, во время одного из которых свихнувшийся капитан, ухватив свою старинную саблю, изрубил всех, кто находился на судне, включая жену и дочь. Когда же Бриггс пришел в себя и осознал, что натворил, он замел все следы, сбросив трупы в океан и уничтожив документы (правда, забыв при этом о вахтенном журнале – что возьмешь с сумасшедшего…), и попытался скрыться на шлюпке. Но возмездие настигло безумца – он погиб от жажды, а шлюпка долго носилась по волнам, пока не затонула…
Со временем версии стали еще более изощренными. Была, например, высказана мысль, что испорченная пища вызвала у экипажа галлюцинации и люди стали кидаться в море, чтобы спастись от ужасных видений. Еще по одной версии, всех отравил кок, который выбросил тела умерших за борт и сам прыгнул вслед за ними.
Некоторые уверяли, что экипаж оставил судно из-за мощного смерча, который в море не менее опасен, чем торнадо на суше. По другой версии, подводное землетрясение или еще что-то в этом роде вызвало на бригантине панику, и команда покинула корабль.
Надо сказать, что английские журналисты не опускались до подобного и в основном старались публиковать более обоснованные версии. Правда, некоторые из этих гипотез в благом желании найти каждому из фактов свое место были столь оригинальны, что оставалось только порадоваться за газеты, в которых трудятся журналисты с такой неординарной фантазией. Например, узнав о непонятных надрезах на носовой обшивке «Марии Целесты», обнаруженных водолазом Портунато, морской журнал «Нотикл Мэгэзин» придумал им следующее объяснение: маленькая дочка капитана Бриггса росла капризным, неугомонным ребенком. Она постоянно носилась по палубе бригантины, мешая морякам. Успокоить ее можно было, только показав на резвящихся в море дельфинов. Когда появлялись эти прекрасные животные, Софи могла целыми днями торчать на носу судна, наблюдая за их красивыми прыжками. А поскольку она при этом с опасностью для жизни перевешивалась через поручни, капитан Бриггс приказал соорудить для своей дочурки специальную площадку на носу бригантины. Для этого, конечно, пришлось сделать пазы на каждом борту.
Дальше – больше. Объясняя исчезновение людей, журналисты все более и более использовали свою буйную фантазию. Тот же журналист «Нотикл Мэгэзин» предположил, что однажды матросы «Марии Целесты» поспорили, кто из них плавает быстрее. Они обратились к капитану с просьбой лечь в дрейф, чтобы они могли устроить соревнование. Тот согласился. На одной из мачт паруса развернули таким образом, чтобы бригантина, по возможности, не двигалась. Матросы устроили гонки вокруг судна, а офицеры с удовольствием следили за состязаниями с площадки, построенной для наблюдений за дельфинами. Поскольку площадка была рассчитана на одного двухлетнего ребенка, а не на четырех крепких мужчин, она, конечно, обвалилась, и люди оказались в воде. Те, кто не умел плавать (это моряки-то!), утонули сразу, а на пловцов-спортсменов напала стая тигровых акул. Жена капитана Бриггса, которая в это время, как всякая прилежная жена, шила на машинке в кают-компании, услышала крики о помощи. Выбежав на палубу, она увидела страшную картину: в бурлящей кровью воде акулы терзали своих жертв. Не вынеся такой картины и в страхе перед будущим, жена капитана бросилась с дочерью за борт…
Эта почти все объясняющая гипотеза страдает только одним недостатком – полным отсутствием логики в поступках людей. Приходится допустить, что супруга морского капитана с двадцатилетним стажем, не побоявшаяся отправиться в плаванье на торговом корабле, обладала такой тонкой душевной организацией, что от одного только вида гибели мужа она бросила крепкое судно, полное пищи и воды, и, схватив ни в чем не повинное дитя в охапку, прыгнула прямо к акулам в пасть! И это вместо того, чтобы сбросить утопающим с борта пару канатов. Да и капитан тоже хорош – взгромоздиться вместе с помощниками на утлый балкончик! А уж матросы какие отчаянные служили на «Марии Целесте» – устроить соревнования в воде, температура которой не превышает десяти градусов (напоминаем – дело было в ноябре)!