Знаменитые расследования Мисс Марпл в одном томе

Это отношение, как отметила Люси, было очень неприятно его брату Гарольду. Тот воспринял убийство как персональное оскорбление семьи Крэкенторп, и он был в такой ярости, что почти ничего не ел. Эмма выглядела обеспокоенной и несчастной и тоже ела очень мало. Альфред казался погруженным в собственные мысли и почти не разговаривал. Он был довольно красивым мужчиной со смуглым лицом и слишком близко посаженными глазами.

После ланча полицейские вернулись и вежливо спросили, нельзя ли им побеседовать с мистером Седриком Крэкенторпом. Инспектор Крэддок держался очень дружелюбно и приветливо.

– Садитесь, мистер Крэкенторп. Как я понимаю, вы только что приехали с Балеарских островов? Вы там живете?

– Живу уже шесть лет. На Ибице. Мне она подходит больше, чем эта унылая страна.

– Вам достается гораздо больше солнечного света, чем нам, полагаю, – добродушно сказал инспектор Крэддок. – Насколько я понимаю, вы не так давно приезжали домой – на Рождество, если говорить точно. Что вызвало необходимость приехать сюда опять так скоро?

Седрик ухмыльнулся.

– Получил телеграмму от Эммы, моей сестры. У нас здесь никогда раньше не случалось убийство. Не хотел ничего пропустить – поэтому и приехал.

– Вас интересует криминология?

– О, не нужно выражать это в таких заумных терминах! Просто я имею интерес к убийствам – детективные романы в жанре «кто преступник», и все такое… А раз уж одно из них произошло прямо у порога нашего дома… Такая удача выпадает раз в жизни. Кроме того, я подумал, что старушке Эм может понадобиться помощь, чтобы справиться со стариком, полицией и всем остальным.

– Понимаю. Это позволяет вам проявить свои благородные инстинкты, а также семейные чувства. Я не сомневаюсь, что ваша сестра будет вам очень благодарна, – несмотря на то что два ее других брата также приехали помочь ей.

– Но не для того, чтобы развеселить и утешить, – сообщил ему Седрик. – Гарольд ужасно расстроен. Не подобает магнату из Сити быть замешанным в убийство женщины сомнительной репутации.

Брови Крэддока слегка приподнялись.

– Она была женщиной сомнительной репутации?

– Ну, об этом вам лучше судить. Исходя из фактов, мне это кажется вероятным.

– Я подумал, что вы сможете догадаться, кто она такая.

– Бросьте, инспектор, вы уже знаете – или ваши коллеги вам скажут, – что я не смог ее опознать.

– Я сказал «догадаться», мистер Крэкенторп. Возможно, вы никогда прежде не видели эту женщину, но, может быть, вы сможете высказать догадку о том, кто она или кем могла бы быть.

Седрик покачал головой.

– Вы идете по ложному следу. Я совершенно себе этого не представляю. Вы предполагаете, что она могла прийти в «длинный амбар» на встречу с одним из нас? Но никто из нас не живет здесь. Единственными людьми, проживающими в доме, были женщина и старик. Вы же не думаете, что она пришла сюда на свидание с моим почтенным папашей?

– Мы предполагаем – и инспектор Бэкон со мною согласен, – что эта женщина могла когда-то иметь какое-то отношение к данному дому. Это могло быть много лет назад. Вспомните о прошлом, мистер Крэкенторп.

Седрик подумал пару минут, потом покачал головой.

– У нас иногда работали иностранки по найму, как и у многих, но я не могу вспомнить никого подходящего. Лучше спросите у других – они знают больше меня.

– Разумеется, мы так и сделаем.

Крэддок откинулся на спинку кресла и продолжил:

– Как вы слышали на дознании, полицейские медики не сумели точно установить время смерти. Больше двух недель тому назад и меньше четырех… это получается где-то в период Рождества. А вы сказали мне, что приезжали домой на Рождество. Когда вы приехали в Англию и когда уехали?

Седрик подумал.

– Дайте вспомнить… Я прилетел в Англию и добрался сюда в субботу перед Рождеством, это было двадцать первого.

– Вы прилетели прямо с Майорки?

– Да. Вылетел в пять утра и попал сюда в полдень.

– А улетели обратно?..

– В следующую пятницу, двадцать седьмого.

– Благодарю вас.

Седрик усмехнулся.

– К сожалению, я попадаю как раз в нужные пределы. Но, клянусь, инспектор, душить женщин не входит в число моих любимых рождественских развлечений.

– Надеюсь, что нет, мистер Крэкенторп.

Инспектор Бэкон смотрел на него с неодобрением.

– В подобном поступке не было бы ни покоя, ни доброжелательности, вы со мной согласны?

Седрик обратился с этим вопросом к инспектору Бэкону, который лишь проворчал что-то. Инспектор Крэддок вежливо сказал:

– Ну, благодарю вас, мистер Крэкенторп. Вы можете быть свободны.

– И что вы о нем думаете? – спросил Крэддок, когда Седрик закрыл за собой дверь.

Бэкон снова заворчал.

– Достаточно заносчив, чтобы быть способным на все, – ответил он. – Мне лично такие типы не нравятся. Художники вроде него живут свободно и, весьма вероятно, якшаются с женщинами с дурной репутацией.

Крэддок улыбнулся.

– И мне не нравится, как он одевается, – продолжал Бэкон. – Никакого уважения – явиться на дознание в подобном виде… Давно я не видел таких грязных брюк. А обратили вы внимание на галстук? Похоже, его сделали из разноцветной бечевки… Если вы спросите меня, то он как раз из тех, кто способен запросто задушить женщину и особо не переживать по этому поводу.

– Ну, эту-то не он задушил, если уехал с Майорки только двадцать первого числа. А это мы легко проверим.

Бэкон бросил на него острый взгляд.

– Я заметил, что вы пока не открываете карты относительно реальной даты убийства.

– Нет, мы будем хранить ее в тайне. Я всегда люблю иметь кое-что про запас на начальном этапе.

Бэкон кивнул, полностью соглашаясь.

– Выложим им это, когда придет время, – сказал он. – Это самый лучший план.

– А теперь, – произнес Крэддок, – посмотрим, что скажет обо всем этом наш правильный джентльмен из Сити.

Тонкогубый Гарольд Крэкенторп смог сказать очень мало. Это совершенно ужасный, весьма прискорбный инцидент. Он боится газет… Репортеры, как он понял, уже просили дать интервью… И тому подобное… Достойно всяческого сожаления. Наконец отрывистые, незаконченные предложения Гарольда иссякли. Он откинулся на спинку с выражением человека, столкнувшегося с чем-то очень дурно пахнущим.

Расспросы инспектора не дали результатов. Нет, он понятия не имеет, кто эта женщина или кем могла быть. Да, он приезжал в Ратерфорд-холл на Рождество. Он смог приехать только в канун праздника и пробыл здесь до следующих выходных.