Знание-сила, 2002 № 10 (904)

В Америке 99 процентов имущественных преступлений разбирается гражданским, а не уголовным судом, то есть никакой тюрьмы там вообще не предполагается. Государство берет на себя разбирательство имущественных дел только тогда, когда оно само становится их жертвой, например, когда речь идет о программах медицинского обслуживания, которые оплачиваются государством. Финансовые пирамиды в разряд таких преступлений не попадают. Американский капитализм, как говорит один мой приятель, до сих пор – ковбойский капитализм: если тебя ограбили без применения оружия, ты сам виноват, сам на себя пиши жалобу.

Кроме всего прочего, как мне объяснил один американский детектив, еще надо посмотреть, кто во всей этой истории главный преступник: человек, который выдает фальшивые, ничем не обеспеченные обязательства, берет деньги и не возвращает (организует пирамиду), – или его жертва, пожилой человек, отдающий ему часть своего пособия, которое государство дает ему на жизнь. Государство вовсе не рассчитывало на то, что этот старик будет экономить на насущном, чтобы со временем помочь внуку получить образование, например, и тем самым восстановить разрушенные связи с младшим поколением семьи, поскольку такое разрушение связей – главная трагедия всех пожилых эмигрантов. Детектив мне объяснил: ваш пожилой человек нарушил закон, и он преступник с точки зрения государства. Он не имеет права откладывать, иметь в банке больше тысячи долларов, он обязан тратить все свои деньги. Это совершенно ясно. А вот преступник ли тот, кто взял у него деньги под проценты и не вернул ни их, ни проценты, это надо доказывать в суде: были ли у него намерения обмануть вас или его самого обманули – может, он хотел как лучше, у него просто не получилось.

Естественно, с такими исками никто и обращаться к государству не будет: что ж им, на самих себя доносить, что ли? Стариков в тюрьму, конечно, не посадят, просто на время перестанут платить пособие…

Но даже если принять точку зрения американского правосудия на этих пожилых людей как на преступников (что, честно говоря, трудно), в любом случае это никак не мафия. Впрочем, и обманувший их строитель финансовой пирамиды, который, с точки зрения того же правосудия, может быть просто неудачливым предпринимателем, тоже не мафиози, а мошенник, хоть и действующий с размахом.

В Лос-Анджелесе действительно есть русские преступники. Например, братья Смушкевичи. которые организовали медицинское тестирование на колесах. Они якобы приезжали к пожилым людям на дом и брали у них предписанные врачами анализы: что им оплачивало государство. На самом деле, они никуда не ездили, просто узнавали фамилии предполагаемых пациентов, составляли липовое врачебное предписание и липовые результаты никогда не проводившихся тестов.

Братья хоть и представляли собой семью, все же никакой мафией, конечно же, не были, а были самыми обыкновенными мошенниками, которых взяли, по всей вероятности, по доносу уже где-то в Европе.

Массовое преступление в Америке; которое не было придумано русскими, но которым они быстро овладели, – мошенничество с автомобильными авариями. Устраивается ложная авария или настоящая, но маленькая. «Свой» адвокат отправляет пострадавшего к «своему» врачу, который долго якобы лечит позвоночник пациента или восстанавливает после психического шока, или – был такой случай – восстанавливает потерянное ею (так заявила на суде пострадавшая) «сексуальное желание»- Все это должно быть оплачено страховкой. Врач получает деньги за лечение, которого не было и нужды в котором не было. Клиент получает «живые» деньги за ущерб здоровью, не меньше пяти и до пятидесяти тысяч долларов (можно и пожизненную пенсию заработать), четверть или треть которых платит адвокату. Машину, само собой, приводят в порядок за счет страховки.

Налоги люди всех национальностей не любят платить, и потому все предпочитают работать «на кэш», за наличные или, как в России говорят, за «черный нал». Мне надо было покрыть полы паркетом. Таких служб в Сан- Франциско – весь земной шар можно паркетом выложить. Звоню в фирму: пожалуйста, за неделю будет стоить 12 тысяч долларов. Обращаюсь к риэлтерше, с помощью которой купил дом. Обещает организовать это дело, дом сделают за неделю, стоить будет 9 тысяч долларов. Потом достаю телефон одного «мастера с Украины», который клал паркет у одного моего знакомого и сделал работу отлично. Украинец приезжает, осматривает дом и говорит: работать будем два дня, за все заплатите 5 тысяч. С ним приезжает еще один рабочий, русский из Киргизии, они все великолепно делают за два дня. Я до сих пор не могу понять: а сам паркет, который должен был стоить 6 тысяч, они где взяли? Я, конечно, не выдержал, спросил у украинца, тот ответил: «А тебе какое дело!». Потом его помощник сказал, что они заработали две тысячи, значит, паркет достали за три тысячи. И, разумеется, никаких налогов.

Потом у нас испортилась плита, и я вызвал мастера, американца, починить. Он восхитился паркетом, я рассказал ему эту историю. Уходя, он попросил, чтобы я расплатился с ним наличными – «кэш», без налогов.

Мафия не занимается мошенничествами, это не ее «профиль».

Русские имена всплывают и в делах, связанных с наркотиками, с продажей оружия, звучали они и в самой громкой афере последнего времени – бензиновой. Все это используется для того, чтобы раздуть миф о русской мафии. Но вот мафии в среде русской эмиграции (а русскими в Америке называют всех русскоязычных) нет и никогда не было.

Очень много говорили о русской мафии в связи с шумом вокруг Бэнк оф Нью-Йорк. Это единственный известный мне случай, когда такие разговоры действительно имеют основания. Люди, сидевшие в Лондоне и в Нью-Йорке, «отмывали» большие деньги, присвоенные кем-то в России. Ясно, что эти люди были в деле «шестерками»: «тузы» сами отмыванием денег не занимаются. Вся остальная мафия жила и спокойно живет до сих пор в России и наносит ущерб прежде всего русским национальным интересам, американские же были задеты в наименьшей степени.

Так вот, именно этот случай – единственный, когда можно было вовсю «раскрутить» тему русской мафии, американское правосудие в конце концов замяло, предпочитая говорить об этой самой мафии по другим смехотворным или выдуманным поводам. Почему? Именно потому, что в какой-то мере оказались затронуты американские интересы, и правосудие старалось смягчить удар. Пострадал банк. Что это значит? Он действительно потерял миллионы – не вкладчики, которые ничего не потеряли, а акционеры, потому что банк упал в рейтинге, акции упали в цене. И прежде всего страдают сотрудники, которые брали пенсионные свои деньги акциями. Теперь им выходить на пенсию, а у них на счетах ничего нет, и это та-акой скандал! Это же тысячи людей… И, оберегая репутацию банка, дело спустили на тормозах.

Но где же знаменитая жестокая русская мафия, ежеминутно угрожающая жизни и национальным интересам американцев?

Нормальная мафия – это обычно семья, то есть люди, связанные друг с другом самыми крепкими связями, – кровными, родственными. Плюс строгая иерархия, соподчиненность, вертикаль власти. У русских даже преступного сообщества как такового в Америке нет, ни семейных, ни других связей, русская преступность – чистая анархия. Просто случайные люди, собравшиеся «провернуть дело». Даже если это дело им удалось, потом, как правило, они начинают стрелять друг в друга, чтобы переделить добычу. Это банда, а не мафия. Распределение добычи в мафии тоже строго регламентировано по вертикали, и стреляют мафиози по постановлению, принятому по строгим канонам. Наши стреляют по любому поводу и прежде всего из личной мести, что в мафии просто исключено.

У русских преступников нет коррумпированности с американской администрацией, нет американских чиновников, судей, сенаторов или конгрессменов у них на содержании. У китайцев есть, у кубинцев есть, у русских нет. Максимум, на что они способны, – дать взятку адвокату, чтобы он дал ее судье, но и это редко, с ними вряд ли будут связываться.

Серьезный американский исследователь преступности Джеймс Финкенауер пишет: «Русская организованная преступность в Америке, широко известная как русская мафия, во-первых, не русская (в нее входят выходцы из всего СНГ, это просто люди, которые могут говорить на русском языке), во-вторых, не мафия и, в-третьих, даже не организованная преступность». Он разбирает в своей книге двенадцать наиболее крупных судебных дел в трех восточных штатах страны, в которых были замешаны русские. Ни одно из них не было совершено только русскими; чаще всего данные свидетельствуют: «один советский и несколько человек из других стран»; «25 привлеченных, из них 15 русских»; «16 привлеченных, из них 10 русских». Самое огромное дело, о котором я уже вспоминал, бензиновое, называют еще «итальянским», русские там были явно на второстепенных ролях и в подавляющем меньшинстве. Еще бывают дела русских одиночек, взятых за убийство, совершенное из-за денег или из мести.