Знание-сила, 2004 № 10 (928)

Уже в наши дни был проведен забавный эксперимент. Вдоль участка стены длиной 85 километров по всем башням расставили добровольцев. На первой из башен развели костер: «Опасность». Тут же стартовали всадник и джип. Когда автомобиль, двигавшийся по пересеченной местности, прибыл к цели, его поджидал всадник. Но и тот был не первым; он подъехал к башне, на которой уже горел костер: известие долетело быстрее гонца.

В старинном документе говорится: «На дозорной башне находятся десять человек: один для несения караульной службы; один — повар, он же отвечает за коров и лошадей; остальные занимаются заготовкой дров и травы, а также поддерживают порядок в башне».

В минувшем столетии археологи нашли несколько тысяч подобных сообщений — коротких надписей на бамбуковых дощечках. Все они относятся к эпохе династии Хань и потому получили название «ханьских табличек». Эти тексты содержат любопытные сведения о жизни на Великой Китайской стене.

Дух ~ хранитель мо?илы. Из раскопок в Хунани. V-III века до новой эры

Среди них немало просьб или донесений, адресованных начальству. Они, как то водилось в старинном Китае, были написаны раболепным, заискивающим тоном. «Исполненный самой безумной глупости, преклоняю голову к земле и, помутившись в мыслях и словах, обращаюсь с просьбой об отпуске, поелику намереваюсь посетить могилу своих родителей», — с такими словами взывал к своему начальству некий офицер.

Неизвестно, побывал ли этот «безумец» на родине или все так же тянул гарнизонную лямку. Весь день, пока дозорный всматривался вдаль, гарнизон занимался «хозяйственной канителью». Одни солдаты возделывали огороды и поля, где подрастали овоши, просо и ячмень — главная пища пограничников (рис приходилось ввозить из южных районов страны). Другие ухаживали за домашним скотом — коровами, овцами, козами и лошадьми. Так что жили солдаты почти «на подножном корму».

Нередко рацион был очень скудным. Археологи нашли немало табличек с жалобами на плохое питание. Вот один из примеров: «Солдат Ху Чао жалуется от имени двадцати товарищей, что они не получали соли». Жалоба была обоснованной: офицерам и солдатам полагалось получать одну и ту же пищу, только офицерские порции были побольше, да еще им не требовалось самим приготавливать себе обед.

Если офицеры или солдаты жили в башне с семьями, то их домочадцам полагалась та же самая пища. Одна из табличек озаглавлена, например, так: «Рацион для солдата Сю И, его жены Чжи (35 лет), его дочери Ши (9 лет) и его сына Ю (3 года)».

Присутствие семьи позволяло скрашивать скуку и тяготы службы. Под серым, унылым небом солдаты часами простаивали, глядя вдаль, напряженно изучая камни, ложбины, редкий кустарник, тянувшийся в стороне, и не видя ничего нового. Ни пятнышка не появлялось на горизонте- Продрогнув, они спускались к себе отдохнуть, и счастье тем, кого ожидали близкие.

Если же тучи сгущались и в семье, следовало наказание провинившихся. «Солдат Фэн совершил прелюбодеяние с женой солдата Чу. В наказание ему отрезали бороду, а женщине — нос».

Порой скуку буден скрашивали нежданные гости — женщины, торговавшие своим телом. Начальство относилось к их появлению снисходительно, если только солдаты, увлеченные «внезапным подарком», не забывали о службе. Обычно же скуку гарнизонной службы рассеивали настольные игры, а также алкогольные возлияния. Впрочем, если солдат спьяну допускал упущение по службе, его жестоко наказывали.

Перечень наказаний включал в себя отрезание бороды, клеймение лица, денежный штраф, палочные удары по ступням ног, отрезание носа, отсечение рук и ног, кастрацию, обезглавливание, утопление. Сообщения, оставленные на табличках, дают понять, за что могли покарать солдат и офицеров. «Чэнь побит палками за то, что волы, находившиеся под его присмотром, исхудали». Или: «Хуэй уплатил штраф за то, что из десяти его коров у шести не уродилось телят». Или: «Офицер У отдан в рабство за то, что его солдаты плохо стреляют из арбалета».

Некоторые законы того времени звучат весьма современно. Так, солдат карали за неоказание помощи. «Если кто-то видит, что человек ранен или убит и находится от пострадавшего ближе чем в ста шагах, должно его наказать, если он не придет на помощь». А следующий закон отчасти удовлетворил бы современных феминисток: «Если мужчина ударит свою жену за то, что она громко кричит, если разорвет ей ухо. сломает палец или вывернет сустав, ему следует отрезать бороду».

Между расправами вновь воцарялась повседневная рутина. Солдаты пасли скот, пололи траву и все так же всматривались в пустой простор северного края. С замиранием в сердце они боялись увидеть, как черная полоса — лава кочевников — заливает пейзаж, как кишащая масса людей и повозок спускается с севера в сторону пограничной заставы, но чаще они не видели ничего. Дни сменялись днями. Осенью раскидывался шатер туч. Зимой шел густой снег, выбеливая засохшие деревья. Весной сильно пахла трава, пробившаяся у ступеней башни. Летом южный ветер чаще заставлял оборачиваться назад, где остался брошенный дом.

Легендарный леопард аз Манченгс, Китай

Циньсний знак военной власти. Бронза с золотой инкрустацией. V-III века да новой эры

Как ступени у башни круты,

высоки!

Напеваю

и тихие слезы роняю.

(Пер. С. Торопцева)

Болезни совершали свой набег, пожалуй, чаще, чем враги. В память о поединках с хворобой оставались таблички; на них две тысячи лет назад кто-то писал рецепты, призванные победить недуг. Одну такую табличку с рецептом нашли археологи. На ней приведено средство от лихорадки. Его приготавливали из листьев различных растений, например, аконита. Часто солдаты страдали также от простуд, головных болей и радикулита. В каждой башне имелся ящик со снадобьями и тканью для перевязок.

В погожие дни у солдат появлялось развлечение — смотреть, кого еще нелегкая принесла из дальнего края к воротам башни. Обычно это были разъезжие торговцы, от каждой беды прибавлявшие по барышу. Покидая Китай, они бросали в Стену камень. Если он отскакивал к ним в руки, значит им было суждено вернуться целыми и невредимыми. Если камень пролетал мимо рук, быть беде.

Солдаты с любопытством расспрашивали гостей: вдруг под личиной купца из страны убежит дезертир или преступник? Проверяли их вещи, ведь не все же товары дозволено вывозить из страны на радость диким кочевникам! Так, запрещалось продавать им железо: из него хунны делали мечи, чтобы побить китайцев. По сообщению хрониста, ханьский император Уди распорядился однажды подвергнуть экзекуции сразу полтысячи купцов за то, что они везли с собой контрабанду.

Нередко купцы не спешили выезжать за ворота. Оживленная торговля шла прямо вохле Стены. Кочевники пригоняли лошадей, коров и овец, приносили шкуры и меха, а сами покупали шелк и другие предметы роскоши. Порой коммерция перерастала в драку. Офицеры обязаны были тут же пресекать стычки, чтобы обиженные кочевники не вздумали, гонимые чувством мести, двинуться на Китай. Если же офицер не справлялся с замирением врагов, его наказывали.

Боевая секира. Бронза. Из раскопок столицы царства Чжуншань, IV век до новой эры

Бронзовый шлем. Из раскопок в Ляонине, середина I тысячелетия до новой эры

Меч, Бронза. Из раскопок в Ху-бэе. V век до новой эры

Бессмертие без императора

Честь кочевника — храбрость; она одна — богатство его. Часто отряды варваров, приближаясь к неприступной Стене, лишь изображали нападение — мчались, грозили, готовились к штурму, а потом — видя, как суетятся встревоженные китайцы, как, пригибаясь, прячутся за выступы, — с хохотом уносились прочь, рассеивались, как пыль, взвихренная ветром. Они возвращались не с добычей в руках — с отвагой в сердце.