Знание-сила, 2005 № 06 (936)
Шрифт:
Атланты теряются на поле фактов
Вот уже тысячи лет — и это тоже загадка — людям не дает покоя тайна Сфинкса. Почему эта странная фигура так притягательна? Почему многие соглашаются верить, что в ней «таятся все секреты человечества»?
После египетской экспедиции Наполеона распространилась уверенность в том, что египетские письмена, эти узоры из удивительных знаков, не понятные никому, хранят величайшие тайны древней страны. Узоры давно расплетены, письмена расшифрованы, а тайны обернулись... сообщениями о количестве «водоплаваюших птиц в виде поставок с птицеловов и рыболовов», «документами о найме двух рабынь у пастуха Небмехи», известиями о восстаниях в Куше — то есть хозяйственными и религиозными документами, хроникальными
А археологи все норовят лишить нас последних тайн. Вот что они думают о несоразмерностях Сфинкса. Статуя эта, высечена из природной скалы. Древние скульпторы не вольны были ни передвинуть ее, ни выбрать более подходящие пропорции для Сфинкса. Статуя получилась такой, какой лишь и могла получиться в заданных природой условиях. Для этого не нужно было хитрости атлантов.
А загадочная дверь на древнем изображении? Неприметный ход, ведущий ко всем тайнам мироздания? Археологи вместе с искусствоведами неумолимы. Перед нами лишь декоративный узор. И путешествовать по линиям орнамента не дано никому.
Объяснения просты и потому убеждают не всех. А кроме того, в ранней египетской истории много неясного и для самих ученых. Только представьте себе: пять тысяч лет назад большая часть планеты была населена дикими племенами. Лишь в отдельных регионах, например в Передней Азии, появляются первые города. И вдруг в долине Нила возникает нечто невиданное — крупный территориальный союз, объединивший множество деревень и городов. Все поселения на согни километров вокруг входят в этот союз. Так возникает первое в истории человечества государство. Упраадяет им один-единственный чел’овек — царь, которому повинуются как божеству.
По его приказу свободные люди готовы возводить каменные монументы высотой в сотню метров. Они стекаются сюда со всех уголков державы, говорят на разных языках, но работа сплачивает их, и постепенно рождается народ, единый народ египтян.
«Руки его изнывают от тягот и цепенеют, пальцы его гниют» — говорится в тексте, найденном в 1996 году в пирамиде Хефрена. Это сказано о рабочем, возводившем этот монумент. Может быть, такие же оцепеневшие от усталости руки прежде высекали Сфинкса из скалы? И стоит ли отнимать у этих безвестных тружеников то великое, что принадлежит им по праву? То, что создано египтянами, первыми на Земле, — государство и его культурные ценности.
ВСЕ О ЧЕЛОВЕКЕ
Арина Тарабукина
«Здравствуй, дружок!»
(Подросток в детской сексологии)
Книги, написанные для девочек- подростков и призванные разъяснить им все, что относится к области полового воспитания, появились у нас в шестидесятые — семидесятые годы. Предыстория, хотя и достаточно короткая, не менее занимательна, чем сама история.
20 — 30-е годы: освобождение от «оков буржуазной морали», всеобщее равное, независимо от пола и возраста, половое просвещение. Все свободны и все равны, вопросы пола должны обсуждаться публично, недопустимо само понятие интимности как пережитка пресловутой буржуазной морали. Задача полового воспитания — «направить власть половых инстинктов в ту же сторону, куда идут и пути социальной жизни» (Сосюра, 1926). А вот что пишет немецкий врач и педагог Макс Годанн, чью работу «Юноша и девушка. Товарищеские беседы по вопросам пола» перевели в Харькове в 1925 году: «Впрочем, еще одно попутное замечание для мальчиков: каждая девушка, каждая женщина в дни менструации нуждается в бережном к себе отношении. Это должен знать, во всяком случае, каждый руководитель группы и спортивного кружка. Обязанность ответственного руководителя — считаться с временной физической слабостью своих товарок, просто спросить об этом, и, в случае утвердительного ответа, принять соответствующие меры». Знания необходимы, и в первую очередь для практического применения в целях гармоничного существования социума. И никакой интимности.
Потом долгие годы молчания, тема, очевидно, считается
не актуальной или не подлежащей никакому обсуждению. Только в шестидесятые «Медицинская газета» открывает дискуссию о том, нужно ли сексуальное образование школьников. Решают, что нужно. Появляются переводные книги на эту тему, обращенные к подросткам (в 1960, 1961, 1966 годах). Однако издаются они с солидными купюрами, необходимость которых объясняется в предисловиях, например, вот так: «Книга немецкого врача Нейберта «Вопросы пода» знакомит молодежь с гигиенической стороной взаимоотношений полов. Однако автору не удалось достаточно глубоко раскрыть идеи коммунистической морали, которые должны быть основой личной и общественной жизни каждого человека. В переводе книги даны небольшие сокращения».«Нужно повседневно заботиться, чтобы в окружающей ребенка среде (в семье и вне семьи) не возникали и быстро устранялись обстоятельства, которые могут возбудить у детей интересы полового характера». И дальше: «Чтобы оградить детей от возникновения ранних половых интересов, а девушек и юношей — от возбуждения полового любопытства и полового влечения, родители в их присутствии не только не должны вести разговоры на половые темы, но и не должны допускать в своем поведении каких-либо сексуальных проявлений» (Хороший, 1971).
Переводных Кристин и Терез вытесняют многочисленные Наташи, Антонины, Аленки и Тани, чьи примеры должны убедить юных читательниц в незыблемой правоте взрослых. Сами авторы подобных книг выступают в роли взрослых, но особенных, «нормальных», уже давно заслуживших доверие подростков.
«Здравствуй, дружок!
Вот тебе уже двенадцать, а может быть, и четырнадцать лет. Ты уже подросток. Это значит, что у тебя начался новый период в жизни, связанный с глубокими изменениями в организме. Ты, наверное, и сама заметила в себе перемену. Обратила внимание на то, что другим стал твой характер. Почему-то иногда бывает плохое настроение, хочется плакать, а вчера ты резко ответила бабушке, и тебе стало стыдно за свой поступок. В последние годы ты очень выросла и стала немного нескладной. Длинными стали руки, и их некуда девать. Очень быстро выросли ноги. А у некоторых твоих подруг стал некрасивым нос и появились прыщики на лице... Ты, по-видимому, слышала от взрослых такое понятие — «переходный возраст»» (Винтовкина, 1973).
Автор явно сочувствует этому уродливому прыщавому существу, склонному к немотивированной грубости, однако не без некоторого удовольствия смакует его непривлекательность. Девочка, подавленная своей неполноценностью, кажется, должна полностью подчиниться мудрому взрослому, который поможет ей пережить этот ужасный «переходный возраст». Именно пережить, как можно меньше открывая себя миру, заботясь о коже, волосах, зрении и осанке, чтобы не вызывать брезгливость окружающих, утешая себя тем, что «истинная красота — это не только красивая внешность, но и нравственная чистота, одухотворенность в сочетании с чистоплотностью и опрятностью». Впрочем, автор разрешает «хорошую товарищескую дружбу с мальчиками».
Вообще брезгливость и отвращение к своим юным героиням авторы подобных книг изо всех сил стараются преодолеть. Несколько фамильярный «дружок», как и упования на взрослость и ответственность, с которыми девушка должна отнестись к написанному, призваны придать нравоучению вид откровенного разговора. Но это ни в коей мере не влияет на основной пафос, который можно выразить в нескольких словах: «Следи за собой, слушайся старших, и эта гадость скоро пройдет».
Если в книжке нет многочисленных героинь, которые обращаются к автору со своими проблемами, как, например, в книжке Земской «Свет мой, зеркало, скажи» (1978), то тогда там девушка никогда не занимается домашним хозяйством, не умеет готовить и шить, не уважает старших и товарищей, не следит за собой, не обладает вкусом и чувством собственного достоинства. Зато она груба, ленива, нечистоплотна и некрасива, стремится к половой близости с подобным себе сушеством мужского пола. Незначительные исключения возможны: «Мне вспоминается одна из моих одноклассниц, смышленая девушка, а ныне признанный врач нашей республики. Уже в школьные годы она вела толстую тетрадь «Заметки искусной хозяйки» (Курм, 1978). Другой, на этот раз вполне типичный пример: «К одной из девушек, пошатываясь, подходит парень, от которого несет винным перегаром, и приглашает ее на танец. Танцуя, он пытается поцеловать девушку, говорит скабрезности, однако танец продолжается. А ведь девушке следовало бы с самого начала отказать такому партнеру» (Курм, 1978).