Знайте русских!

– Говорит, что послал их сюда некий Хиджам Фарух, – перевел Григорий, и при этих словах контрабандисты возбужденно загалдели, – а задание у них было найти плавающий транспортер и двух сбежавших русских моряков. То бишь нас.

– Ага, – деловито кивнул Пантелей, – значит, если я правильно понял, то наше десантное судно захватили пираты во главе с этим самым Фиджамом.

– Хиджамом, – поправил своего командира Григорий, – его зовут Хиджам Фарух.

– А что из этого имя? – поинтересовался Максаков. – Хиджам или Фарух? – подчиненный неопределенно дернул плечами. – Хотя какая разница. Встречу – имени спрашивать не буду, – пообещал старший сержант, – размозжу голову, всего и делов. Ладно, давай, спроси у этого недоумка, за каким хреном им понадобилось захватывать наш корабль, да еще военный? Им что, гражданских мало? И почему именно российский, а не, скажем, французский или еще какой?

– Говорит, что не знает, – перевел Курочкин, – у них, говорит, не принято спрашивать у начальства о таких вещах.

– Ну, ясное дело, субординация, – согласился Максаков, понимающе закивав. – Я б к пахану тоже с такими вопросами не полез. Ладно, я пойду пока осмотрюсь, – старший сержант с хрустом поднялся, – катера обследую, а то наши братки-контрабандисты дюже жуликоваты. На ходу подметки режут. А ты пока что поговори с этим туземцем насчет этого Хиджама, кто он, что… Вообще, поговори с ним по-дружески. Сигаретку там предложи. Я так понимаю, что пацана поперло на «чистуху», так что мое присутствие больше не требуется.

Пантелей сознательно оставил пирата наедине с Григорием. Игры в «плохого-хорошего» полицейского он проходил еще тогда, когда только состоял на учете в милиции, лет в двенадцать. И хорошо знал, что этот весьма эффективный милицейский прием очень часто дает неплохие результаты.

– Ну что? – поинтересовался Максаков, вернувшись минут через десять к месту допроса. – Вы, я вижу, уже закончили. И чем нас порадовал этот хмырь?

– Насколько я понял, – начал свой рассказ Курочкин, – этот Хиджам Фарух – предводитель одной из пиратских банд…

– Ну, ты, брат, удивил, – разочарованно произнес Пантелей, – это ж и ежу было понятно.

– Да, так вот, – продолжал подчиненный как ни в чем не бывало, – этот Хиджам действует не самостоятельно, а входит в целую… – Григорий пощелкал в воздухе пальцами, пытаясь дословно и понятно перевести на русский услышанную информацию, – сеть, что ли, или корпорацию. Короче, таких банд, как у Фаруха, – несколько, и все они работают на некоего Самуэля Нгомбо. А тот, в свою очередь, частенько выполняет заказы очень богатого араба – Омара Фадделя.

– Мать честна, – ахнул Пантелей, – и тут чеченцы поработали…

– А при чем здесь чеченцы, товарищ старший сержант? – удивился Курочкин.

– Как это – «при чем»? – изумился в свою очередь Максаков. – Верховодит – араб. Значит – мусульманин. А чеченцы кто?

– Ну, мусульмане, – согласился Гриша.

– Вот те и весь расклад, – торжествующе подвел итог Пантелей. – Пакость сделать. А иначе на кой ляд им наш военный корабль? И не спорь, – Пантелей предусмотрительно предупредил подчиненного, готового ввязаться в спор.

– Ладно, не буду, – согласился Григорий.

– А теперь перейдем ко второй части балета, – загадочно произнес Пантелей и снова присел перед пленником на корточки, изрядно его напугав. – Не бойся, хлопец, – Максаков попытался придать своему голосу хоть немного дружеской теплоты. – Ты мне лучше вот что скажи: знаешь, что это? – С этими словами старший сержант достал из кармана портативный передатчик. Захваченный корсар утвердительно кивнул.

– А где вы ее нашли, товарищ старший сержант? – полюбопытствовал Курочкин.

– В одном из катеров, – ответил Максаков. – А теперь, Гриша, спроси, с кем они по этой штуке связывались? – попросил Пантелей, испытующе глядя на притихшего головореза.

– С Хиджамом Фарухом, – ответил пират.

– Опять этот Хиджам, – чертыхнулся Пантелей. – Тогда, Григорий, скажи ему, что я хочу от него следующее. – Старший сержант достал нож и стал демонстративно выковыривать им из-под ногтей грязь. – Пусть он свяжется с этим своим Хиджамом и доложит ему, что так, мол, и так, задание выполнено. Транспортер и русские моряки захвачены, все чин чинарем, о’кей и так далее, и что жду, мол, дальнейших указаний. Понял?

– Так точно, понял, товарищ старший сержант, – отозвался подчиненный.

– Да, и предупреди, что ножик я не зря достал, – напомнил Пантелей, – ежели что не так… – и Максаков свободной рукой сначала потеребил горло, а затем передал рацию пленнику.

Тот принял передатчик, выслушал перевод Курочкина, с готовностью покивал и вышел на связь.

– Поздравляет, – Григорий полушепотом переводил ответ с того конца связи, – Хиджам этот поздравляет, – уточнил Курочкин, – говорит, деньги за нас получат по прибытии.

– С-с-с-суки, – с ненавистью прошипел Пантелей, – за тридцать сребреников безвинные души погубить готовы…

– Приказывает взять транспортер, нас, – продолжал нашептывать подчиненный, – и следовать на их базу. Все, отключились, – прокомментировал Курочкин, когда рация умолкла.

– Вижу, – буркнул Пантелей, что-то тяжело обдумывая. – Скорее всего, и корабль наш, и ребята томятся именно там. И мы знаем – где. Хмырь этот, – старший сержант ткнул пальцем в сторону пирата, – своих с потрохами сдаст. На «малину» и задаром приведет. Та-а-а-ак. Ладно, Гриша, оставим пока что этого Иуду. Пойдем с союзничками разбираться.

Он встал и направился к стоящим плотной кучкой контрабандистам. Следом двинулся и Григорий.

– Ну что, братаны? – озорно выкрикнул Пантелей, поравнявшись с контрабандистами. – Как жизнь молодая? – С этими словами он с такой силой хлопнул одного из них по плечу, что тот едва не упал. Остальные барыги явно насторожились, хоть тон старшего сержанта и был самым что ни на есть дружелюбным. – Гриша, – Максаков наклонился в сторону подчиненного, – напомни мне, как их барыгу зовут?

– Агадубебе, – соблюдая этикет, негромко подсказал Курочкин.

– Вот же придумают… – расстроился Пантелей. – Ладно, скажи этому Агадеде, что у меня есть к нему разговор, – и Максаков отошел на десяток шагов в сторону, давая тем самым понять, что беседа будет конфиденциальной.

Агадубебе и Курочкин подошли спустя несколько секунд.

– Начнем сразу о деле, без политических красивостей и фортелей, – начал Пантелей, решив сразу брать быка за рога. Григорий стал переводить. – Я, конечно, дико вам благодарен за то, что вы нас напоили, накормили и дали оружие. Только мы – я имею в виду тебя и меня, – пояснил старший сержант, глянув на Курочкина, – только мы тебе и твоим людям жизнь спасли.