Золотарь
Шрифт:
— Ну уж нет! — воскликнул я, открывая глаза. — Не бывать этому! Я все-таки выберусь отсюда!
В голове моей моментально сложился план, и я сам поразился гениальной простоте задуманного мною. Для того чтобы выбраться, достаточно спуститься на первый этаж, найти любое окно, выпрыгнуть наружу, а уж на открытом воздухе я как-нибудь сориентируюсь.
По первой же оказавшейся на моем пути лестнице я устремился вниз, миновал быстрым шагом три или четыре этажа, и там, где, по моим расчетам, должен был находиться вожделенный первый этаж, я вдруг столкнулся с препятствием: лестницу буквально перерубала пополам мощная каменная стена. Я тяжело вздохнул: какому сумасшедшему могло прийти в голову построить такое? Да черт с ним — найду другую лестницу! Я отправился обратно. На второй этаж я заходить не стал:
«Слава Богу! — подумал я, набивая трубку табаком из кисета. — Хотя бы покурю». Я чиркнул спичкой о занозистый бок коробки. Огня не последовало. Спичка оказалась сырой. Она лишь прочертила бурую борозду на черном боку. Сырой были и вторая, и третья, и четвертая спички. Последняя все-таки зажглась, однако горящая ее головка совершенно неожиданно отскочила от длинного древка и вылетела в окно, прочертив в воздухе огненную параболу.
— Черт знает что такое! — воскликнул я, топча коробку ногами.
На оборотной стороне таблички выгравировано было «Как тебе наша шутка, дружок?».
В другой комнате я обнаружил отчетливо читающуюся в лунном свете надпись на стене: «Под стол ни в коем случае не заглядывать!» Естественно, я сразу же, опустившись на четвереньки, полез под стол, массивный стол красного дерева на гнутых ножках. Места под столом было много, и для того чтобы исследовать его, понадобилось некоторое время. Проползая, я задел за какую-то натянутую от ножки к ножке веревку, и в следующее мгновение огромный стол обрушился мне на спину. Было ужасно больно. Яростно ругаясь, я вылез из-под обломков, выпрямился, руками ощупывая спину — не сломана ли? Нет, сломана она все же не была. Неожиданно на той же стене я заметил еще одну надпись, располагавшуюся гораздо ниже первой. Ранее ее скрывал стол. Надпись гласила: «Тебя же предупреждали: не заглядывать!»
Боже! Тут надо мной издеваются, понял я. Надо срочно искать выход и ни в коем случае не обращать внимания на идиотские надписи. Я продолжил путь по анфиладе, стараясь не смотреть по сторонам, дабы не обнаружить еще какие-нибудь шуточки. Комнаты закончились. Я очутился в помещении неопределенных очертаний. Справа и слева с самого потолка свешивались темные пыльные портьеры. Между портьер пролегал узкий проход, ведущий к забранному частой решеткой окну.
Я отодвинул правую занавесь. За ней скрывалась исполинского размера зала с выломанными половицами и в глубине, в нише — маленькая дверца, на которой было написано одно-единственное слово: «Выход».
«Ну уж нет! — решил я. — Дудки! Так я вам и поверил. Наверняка настоящий выход напротив, а эта дверь приведет меня в какую-нибудь волчью яму или, может, там я провалюсь в каменный мешок. Удовольствие не ахти какое!»
За левой портьерой таилось помещение значительно меньшее. Посередине стены высилась дверь в три моих роста, естественно, также с надписью: «Здесь выхода нет».
Меня не проведешь, усмехнулся я. Тоже мне — «выхода нет»! Сюда-то я и пойду! Дверь, скрипнув, отворилась. За ней находился узкий, освещенный светом из каких-то бойниц сверху коридор. По нему я почти побежал. Мое чутье, как я чувствовал, меня не подводило. Коридор сужался, потолок становился все ниже и ниже, и вскорости, метров через триста, коридор превратился в узкий и низкий лаз. Я опустился на четвереньки, затем мне пришлось поползти.
Кончилось мое путешествие около глухой стены, в которую упиралась эта каменная нора. На стене белой фосфоресцирующей краской было написано: «Выход действительно с другой стороны».
— О тысяча дьяволов! —
возопил я, выбираясь из тесного лаза. — Меня опять провели! Надо же было так попасться! Ну ничего! Зато теперь я знаю, где выход!Несусветно долгий коридор наконец опять привел меня к двери. Я проскользнул за портьеру, за другую, увидел заветную дверцу с надписью «Выход». Однако, к величайшему моему огорчению, она оказалась наглухо перегороженной невесть откуда взявшейся железной решеткой с толстенными прутьями. На решетке висела табличка: «Тебе же говорили: выход здесь!»
Несомненно, понял я, рядом со мной кто-то есть. И этот кто-то бессовестно играет со мной, как разжиревший кот с худосочной мышью, играет в свою игру, по собственным правилам. Уже трижды я стал жертвой его гнусных шуточек! И этот кто-то прячется здесь, рядом, может быть, в двух шагах от меня. И хорошо, если он просто пугает меня. А вдруг он хочет меня погубить? Вдруг это какой-нибудь дальний, претендующий на наследство родственник покойного барона? Вдруг он вступил в сговор с челядью, они заманили меня сюда, в необитаемую часть замка, где, всласть надо мной поиздевавшись, меня убьют. Я по-настоящему испугался.
— Эй вы! — воскликнул я. — Прекращайте прятаться! Я сдаюсь! Выведите меня отсюда! — и добавил: — Ведь мы родственники, в конце концов!
— Концов! Концов! Концов! — покатилось по коридорам гулкое эхо.
— Хватит с меня! Я хочу домой!
— Ой! Ой! Ой!
Ясно было одно: кто бы тут ни прятался, он не желал выходить. Мне оставалось искать выход самому, на свой страх и риск.
Я вновь углубился в перепутанную каким-то безумным архитектором вязь коридоров, проходов и лестниц.
Главным было спуститься на первый этаж, а уж там-то, я был уверен, я найду, как выбраться из этого проклятого лабиринта. Но даже это у меня пока не получалось. Восемь встретившихся мне лестниц вели наверх, куда мне было совсем не нужно.
С девятой лестницей мне наконец повезло. Осклизлые ее ступени спускались вниз. Однако и это оказалось обманом. Лестница вела вниз всего лишь до первого поворота, за которым ее ступени устремлялись вверх.
Я пошел прочь и продолжил свои безнадежные блуждания. Как вихрь, носился я по коридорам, пиная ногами двери, круша стоявшую на пути мебель. Кончилось все тем, что я окончательно потерял ориентацию в пространстве, был уже не в состоянии вспомнить, откуда я пришел, и даже приблизительно не представлял себе, куда мне надо идти.
Итогом моих блужданий явилось то, что я пришел в одну из зал, которую проходил не так уж давно. Этот факт даже не обозлил меня, но поверг в состояние, близкое к панике или отчаянию. Теперь мне казалось, что я всю жизнь блуждаю по этим коридорам, что я никогда из них и не выходил, что бесполезны и тщетны всяческие усилия — выхода нет. Сколько я смогу продержаться без пищи? Неделю или десять дней. Без воды — дня три. Тысяча дьяволов! Главное — не сдаваться и не отчаиваться! А уж выход найдется! К тому же замок не бесконечен. Если методично, шаг за шагом исследовать, куда же ведет каждый коридор, каждая лестница, то не исключено, что я все-таки выйду в жилую часть этого чудовищного дома, хозяин которого так бесславно в нем заблудился. К тому же если отмечать пройденные места как-нибудь, то в итоге можно будет разобраться во всех хитростях замковой планировки.
В таких размышлениях провел я примерно с половину часа. Уже и сладостный сон стал отягощать мои веки, когда я заметил, или это мне показалось, что стены и потолок замка пришли в движение. До сих пор не знаю, явь ли это была или всего лишь греза уставшего сознания, но я вполне определенно видел, что поверхность стен покрылась каким-то странным мерцающим туманом. Туман этот мягкими хлопьями коснулся пола, и пол принялся дрожать, следом за ним задрожали и мощные стены, закачался потолок.
Испытывал ли ты, Леопольд, когда-нибудь клаустрофобию, боязнь закрытых помещений? Если нет, остается только позавидовать тебе, потому что это ощущение, поверь, не из приятных. Представь себе, что ты находишься внутри гигантского желудка, чьи скользкие стены приходят в движение, испуская пищеварительные соки, — вот что мне казалось, и не хотел бы я испытать это чувство заново. К горлу моему подкатила тошнотворная волна давящего изнутри ужаса. Я бросился бежать.