Золотая бабочка

– Прости, – сухо произнес он. – Я действительно заработался и забыл о том, что ты меня ждешь. Через три дня начинается рекламная кампания Грациано…

Даниэль замолчал. Нет, все не то. Зачем он говорит эти грубые слова? Чтобы она почувствовала себя неловко?

Элли вдруг резко встала.

– Знаешь, я не буду надоедать тебе, – решительно сказала она. – И прекрасно переночую в гостинице. Питер зря считает, что меня нельзя оставлять без присмотра. Нет, пожалуй, в начале так оно и было, но сейчас я вполне пришла в себя…

До Даниэля дошло, что она неправильно поняла причину его неприветливого поведения.

– Элли, ты совсем не надоедаешь мне! – с силой произнес он. – Мне будет очень неприятно, если ты не останешься у меня сегодня.

– Да? – Ее личико просияло. – Спасибо, Даниэль.

– Это я должен говорить тебе спасибо. Если бы не ты, то неизвестно, что было бы сейчас с «Хьюстон Эдвертайзинг».

Да, это правильный тон. Надо говорить о деле и не допускать молчания. Тогда все будет в порядке.

– Пустяки, – покраснела она.

Дан не узнавал в этой скромной девушке самоуверенную девчонку, которая с откровенной простотой заявляла: «Я пошла и переговорила с Эдуардо Грациано».

– Нет, не пустяки. Если бы не твоя решимость и находчивость, мы никогда бы не узнали, что готовит Фабрицио Дамиано…

– Но ведь это Эдуардо все выяснил, – скромно возразила Элли.

– А у тебя хватило смелости пойти к Эдуардо, – напомнил ей Даниэль.

Элли снова залилась краской.

– Знаешь, Даниэль, я должна тебе признаться, – выдавила она из себя, – что моей заслуги было очень мало в том поступке. На самом деле Эдуардо знал моего отца… Отец когда-то работал на него и даже рисовал его жену, когда был в Италии… Не то чтобы я была хорошо знакома с Эдуардо, но когда он узнал, что я дочь Бена Хасла…

Даниэль рассмеялся.

– Ах, так вот в чем секрет. А я-то думал, почему этот хитрец-итальянец распахнул тебе свои отеческие объятия? Но это все равно не умаляет твоих заслуг, Элли. Ты молодец.

– Я рада, что ты так думаешь, – призналась она, – но если ты больше не занят, может быть, мы поедем домой?

Даниэль очнулся.

– Да, конечно.

Он стал собираться домой. В машине Элли молчала или отделывалась односложными ответами. Даниэль вскоре бросил попытки разговорить ее, тем более что с каждой минутой ему все труднее было выдумывать тему для беседы. Они вошли в дом. Марк по-особенному взглянул на них. Дану показалось, что он уловил намек в глазах консьержа. Ах, если бы это было правдой, с тоской подумал он про себя…

– Пойду приму душ, – небрежно бросила Элли через плечо, как только вошла в квартиру.

Даниэль почувствовал обиду. Она даже не хочет побыть с ним немного в этот последний вечер…

– Хорошо, – равнодушно ответил он. – А я посмотрю, что в холодильнике есть…

Элли ушла в ванную комнату. Даниэль, вместо того, чтобы идти на кухню, поднялся в спальню. Он захлопнул за собой дверь и растянулся на кровати. Закрыл глаза.

Все. Сегодня последний день, когда он видит Элли в собственной квартире. Завтра она переедет к Питеру, а через неделю вернется домой в Сакраменто. Куда ни глянь – абсолютная безнадежность.

Хотя… Очевидная мысль вдруг осенила Даниэля. Он присел на кровати. Когда Элли переедет к Питеру, он будет свободен от всяческих обязательств по отношению к ней и, соответственно, сможет попытаться сказать ей о своих чувствах…

Все решено. Завтра же приглашу ее на ужин. Еще не все потеряно!

Даниэль услышал, как Элли вышла из ванной и стала спускаться вниз по лестнице. Вся его решимость моментально испарилась. К чему обманывать себя? Если бы она испытывала к нему какие-либо чувства, она бы несомненно как-то показала это, ведь возможностей было предостаточно. Вряд ли женщина, испытывающая симпатию к мужчине и живущая с ним в одной квартире, будет вести себя так спокойно и отстраненно, как Элеонора Хасл. Ее переезд к Питеру ничего не изменит. Не надо тешить себя пустыми надеждами. Элли нет до него никакого дела, и завтрашний день ничего не изменит.

С легким стоном Даниэль снова упал на кровать. Никогда раньше он не думал, что будет испытывать такие мучения. Раньше его отношения с женщинами никогда не заходили дальше легкомысленного флирта и приятно проведенных ночей. С этой взъерошенной девчонкой он впервые чувствовал неловкость, застенчивость, даже боязнь. Ему было страшно обидеть ее, напугать, оскорбить. И в то же время ни к одной женщине его не тянуло с такой силой, как к Элли, несмотря на все ее нелепые наряды и поведение. Создавалось впечатление, что полное отсутствие в ней кокетства и женского тщеславия лишь подогревает его интерес. Знание того, что потрепанная одежда и вызывающе мальчишеский вид скрывают за собой необычайно красивую и соблазнительную женщину, не давало Даниэлю покоя. Элли в золотистом вечернем платье на вечеринке у Эдуардо Грациано постоянно снилась ему. Находиться в такой близости от нее, знать, что она настолько прекрасна, тянуться к ней душой и телом и не иметь возможности осуществить свое желание было невыносимо…

Внезапно послышался страшный грохот. Даниэль подскочил. Внизу что-то разбилось, и он ни капли не сомневался в том, что Элли в этом замешана. Душевные терзания были моментально забыты, Даниэль охватил праведный гнев. Что еще затеяла эта девчонка в его доме? Неужели она считает, что натворила недостаточно? Ей мало хаоса в его сердце, она решила устроить переполох и в его доме!

В мгновение ока он сбежал на первый этаж. Элли стояла посередине холла, вокруг нее валялись разноцветные осколки. Дан сразу понял, что произошло. Она собирала в кучу все свои вазочки и горшочки, которые использовала для медитации, и случайно расколотила их.

Элли растерянно развела руками.

– Какая я неловкая, – прошептала она.

Сердце Даниэль подпрыгнуло так высоко, что он ощутил во рту его вкус. На Элли был надет тонкий шелковый халат, на голове повязано тюрбаном светлое полотенце. В ней не было ничего от ослепительной богини с приема Эдуардо Грациано, но чутье Даниэля безошибочно сказало ему, что перед ним та же самая женщина, а не подросток в ботинках на толстой подошве. Он видел это в ее глазах, повороте головы, все ее лицо говорило о том, что Элеонора сбросила маску и стала той, кем она была на самом деле, – очаровательной молодой женщиной, способной вскружить голову любому мужчине.

Она медленно присела и принялась собирать черепки. Даниэль опомнился и стал помогать ей. За все время не было произнесено ни слова. Элли первая нарушила тишину, когда с уборкой было покончено.

– Все, – тихо сказала она, оглядываясь по сторонам. – Мне бы очень не хотелось оставлять после себя беспорядок. Ты и так достаточно настрадался за время моего проживания здесь…

Даниэль сделал попытку возразить, но она лишь улыбнулась и покачала головой.

– Я знаю, что я мастер по беспорядкам. Во всех областях. И в «Хьюстон Эдвертайзинг» тоже… Если бы не я, то Фабрицио Дамиано не стал бы искушать Тэдди и она не пошла бы против тебя. Я многое умудрилась испортить.

Даниэль нахмурился. Кто бы мог подумать, что Элли будет так искажать факты!

– Ты ошибаешься. Теодора подвела бы меня обязательно. Не в этот раз, так в следующий. Ты же слышала ее прощальные слова.

– Да. Она любит тебя…

Элли с трудом выговорила слово «любит». Да кто не любит его? – хотелось воскликнуть ей. За все время нашего знакомства, я не встретила ни одной женщины в его окружении, чьи глаза не светились бы обожанием. Это так естественно – влюбиться в него, а он, кажется, совсем не понимает этого…