Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Золотая братина: В замкнутом круге
Шрифт:

– Интересно, что в «Волге» происходит?

– Возможно, этот Боб выходил с кем-то на связь.

– Или… Как-никак молодожены. Задернул шторки и…

С плохо скрываемым раздражением слушая эту болтовню, Вениамин Георгиевич думал: «Да, Арчил прав: не мы их ведем, а они нас. Играем в их игру. И получается – вынуждены играть. Где разгадка? В чем их замысел? Прекратить преследование? Нет… Пока это единственная зацепка…»

Зеленый квадратик свернул налево, назад, к центру.

– Похоже, домой направились, в койку, баиньки.

– Да, сейчас он генеральскую дочку попотчует…

– Прекратите! – резко перебил Миров. – Не

до шуток, товарищи… – Он не сдержался: – И господа.

Довольно долго следили за зеленым квадратиком, который быстро двигался по Можайскому шоссе. Он думал: «Итак, наша главная роковая ошибка… моя ошибка: мы упустили графа. И скорее всего, Арчил прав… Притом установлено: господин Оболин покинул гостиницу „Космос“ вчера около двух часов дня, оплатив свой номер за трое суток вперед. То есть он ринулся наверняка на Ленинградский вокзал почти сразу же, как мы с Арчилом с ним откланялись, пожелав Александру Петровичу скорейшего выздоровления. А его место занял некто, скорее всего „коммерсант из Вильнюса“, который блестяще исполнил свою роль, написанную для него разработчиками ограбления музея, безусловно, не раз и тщательно отрепетированную. Теперь только бы успел Коля Корчной со своими ребятами…»

Час назад группа Николая Николаевича Корчного срочно вылетела на вертолете с подмосковного военного аэродрома, и через четыре часа они должны совершить посадку в Ораниенбауме, на базе спортивного клуба «Парус», от которого до пансионата ветеранов Великой Отечественной войны, расположенного в бывшей загородной усадьбе графов Оболиных, полтора километра. Группу Корчного там ждут… «Только бы они успели! – думал Миров. – Но уже прошло более тридцати часов с тех пор, как граф Оболин тайно покинул свой номер в отеле „Космос“. Как это ему удалось?… Томашевский, опытный работник, и все его люди – профессионалы. Непонятно… Пока непонятно. А первый поезд в Питер отправился вчера, в пятнадцать десять…»

– На связи Вакулайте, – нарушил молчание оператор.

– Мы на расстоянии метров ста пятидесяти от объекта, – зазвучал спокойный голос. – Пока это возможно, «коробок» на трассе много. Объект встал в правый крайний ряд. Похоже, собирается сделать маневр под мост.

И далее командир группы сопровождения выходил в эфир через каждые пять-десять минут, когда «Волга» меняла направление следования, комментируя движение зеленого квадратика.

– …Да, свернул на Рубль.

– …Сделал поворот в сторону Волока.

– …Приближается к Красной Горе. «Коробок» мало. Увеличиваем оттяжку.

– …Прошел насквозь Красную Гору и сделал поворот на Новую Ригу. «Коробок» совсем мало. Вынуждены увеличить оттяжку.

Миров взял микрофон у оператора:

– Седьмой! Не упускай его из видимости. Уйдет!

– Хорошо, Первый. Не уйдет. Хотя рискуем.

– Рискуйте!

Теперь все находившиеся в зале с нарастающим напряжением, в полном молчании следили за зеленым квадратиком.

На смотровое стекло легли дождевые капли, небо впереди казалось черным. Там, еще очень далеко, сверкнула молния.

– Сейчас в грозу вляпаемся, – процедил сквозь зубы Боб.

– Как все интересно, Бобик! – возбужденно шептала Таисия Павловна. – Скажи, а куда мы едем? Ты там бывал, Бобик?

– Бывал, бывал…

– Там что, вечеринка, тусовка?

– Там, детка, будет крутая разборка. – Боб все чаше поглядывал в боковое зеркальце. В дождевой мгле, метров за двести

до «Волги», расплывались два световых пятна. – Скотина! От самого поворота на Рублевку за нами едет. Тоже мне, профессионал… Да я бы от него в два счета ушел, за десять минут!

– Ой! Бобик! Он за нами гонится?

– Мы с тобой, Тая, живцы.

– Не понимаю…

– Есть такой вид рыбной ловли. Щук ловят на живца. Живец – это какой-нибудь пескарь или жалкий окунишка. Его насаживают на большой крючок.

– Как… насаживают?

– Цепляют крючком под хребет… Это очень больно, моя птичка. И забрасывают крючок с брыкающимся живцом на длинной леске в реку. Дура щука и хватает такую наживку…

– Ой, ведь ей, щучке, тоже больно?

– Всем, детка, больно. – На спидометре стрелка дрожала на цифре «40». – Смотри-ка! И они, как мы, тащатся. Так вот, женушка моя, ненаглядная… Мы с тобой живцы. Нас забросили на очень большую и хищную рыбу.

– Я боюсь, Бобик… Я сейчас заплачу…

– Ну-ка встанем. Даже интересно!

Белая «Волга», умытая усилившимся дождем, скатилась к обочине асфальта и остановилась. Новую скоростную автомагистраль Москва – Рига еще при советской власти на небольшом отрезке от российской столицы успели проложить по стандартам западноевропейских автобанов. Трасса была совершенно пуста. В боковое зеркальце было видно: два световых пятна тоже замерли у обочины. И погасли.

– Остановились, шакалы, – процедил сквозь зубы Боб. – Ладно, отдыхайте. Пора Батю порадовать. – Супруг мадам Комаровой повернулся назад, взял с заднего сиденья телефон, набрал номер:

– Батя, это я.

– Ну? – В старческом голосе чувствовалось напряжение.

– Мы на Рижской трассе. До поворота меньше километра. Они сзади…

– Вы стоите? – уточнил Батя.

– Да, чтобы убедиться…

– Очень хорошо! – перебил Батя. – Постой еще минут десять – пятнадцать и двигай на базу. Они, скорее всего, за вами не свернут, но в этом надо убедиться. Дальше, на месте, делай все, как скажет Ян.

– Понял, Батя.

Телефон замолчал. Дождь усиливался – по крыше машины не барабанили отдельные капли, а шумело ровно и сильно. Гроза прошла стороной, молнии вспыхивали далеко за горизонтом, доносились отдаленные раскаты грома. Боб докурил сигарету, потянулся с хрустом.

– Не боись, Тая, – сказал он тихо, с придыханием. – Сегодня все кончится…

– Что – все, Бобик? – перебила Таисия Павловна, теснее прижимаясь к супругу.

– Мой контракт с Батей. Даст Бог, все сладится. Как говорится, живы будем – не помрем. И завтра, моя сладкая, я получу кучу денег. – Боб помолчал. – Тебе неинтересно – сколько?

– Нет, неинтересно… Не знаю, Бобик, как-то мне… Даже сказать не могу. Вот чувствую…

– Что же ты чувствуешь, дурочка? – засмеялся Боб.

– Не знаю… Чувствую, случится что-то.

– Конечно, подранить эти профы могут. Но и мы, Тая… сам с усам. Легко нас не взять. А получу я завтра двадцать тысяч.

– Всего двадцать?… – разочарованно протянула Таисия Павловна.

– Двадцать тысяч баксов, моя птичка.

– Ой! Котик! Мы будем такими богатыми?

– Будем, будем! Придумаем, как эту кучу бабок превратить в дым. Закатимся куда-нибудь. Согласна?

– Я на все согласна, любимый. Лишь бы ты был со мной.

– Послушай, Тая, что я тебе скажу.

– Что?

– Знаешь… Признаюсь тебе: всегда у меня баб было навалом. До последнего времени…

Поделиться с друзьями: