Золотая "Цапля"

Старшая дочь и бабушка орали друг на друга со страшной силой. Судя по отдельным кускам фраз, девчонка «собралась сойти», а бабушка сообщала ей всё, что она думала об умственных способностях и нравственности молодого поколения.

Рядом раздался характерный лязг передёргиваемого затвора. Я повернул голову и увидел, как Рэгги с меланхолическим выражением лица подняла вверх руку со своим МАС-35 и дважды «прострелила атмосферу». Мгновенно наступила тишина. Рэгги, не меняя выражения лица, отправила пистолет в кобуру и спокойным, даже несколько скучающим голосом, сказала:

— Всё. Успокоились. — И, поведя глазами по толпе пассажиров, добавила: — Дайте им воды.

Тут же нашлись несколько бутылок с водой. Девчонка сделала несколько глотков, а потом снова сорвалась в истерику, уткнувшись в грудь Рогнеде. Меня это несколько озадачило, как и удивило поведение её отца и матери. Они стояли молча и ничего не предпринимали. И, лишь приглядевшись повнимательнее к лицам участников действа, я сообразил, что главной в этом семействе была свекровь, а сын и невестка явно не имели права голоса.

Рэгги тем временем усадила девчонку на лавочку, и только тут я сообразил, что было, по крайней мере, одной из причин её истерики — девочка была «в залёте», но широченная футболка до середины бедра скрывала это от не слишком внимательного взгляда.

Тут послышались торопливые шаги, и к нашей компании подошёл здешний диспетчер, а за ним и Витал с Глори.

Я быстро пояснил им, что случилось, и высказался в смысле, что пара патронов взамен практически мгновенного прекращения скандала — вполне себе выгодный обмен.

Но тут старшая участница конфликта снова открыла рот, и я получил более-менее полное представление о ситуации. Всё было старо как мир: девочку перед самым концом одиннадцатого класса соблазнили, поматросили и бросили. А она, то ли не сразу сообразила, что к чему, то ли до последнего надеялась на «виновника торжества», но в конечном итоге тот поступил учиться в Нижнем Новгороде, а девочке передал, что не испытывает больше к ней интереса.

Глава семейства восприняла ситуацию, наверное, самым наихудшим образом — «ты, мол, всех нас опозорила, и на фиг ты теперь никому не нужна».

Я понял, что Рэгги всерьёз заводится, ведь её родня тоже в своё время послала. Но тут в ситуацию вклинилась Глори.

— Уважаемая, — когда это слово произносится таким тоном, то сразу становится ясно, что уважением тут и не пахнет. — Вы пока не шибко разбираетесь в здешних делах, но могу сразу сказать — в нашем мире катастрофически не хватает людей. И здесь рады каждому новому человеку, а вдобавок сложилось так, что существует перекос в сторону большего количества мужчин. Так что девочка, если она окажется хорошей мамой, устроит свою жизнь без проблем. А вот вам, с подобным отношением к будущей маме, сто процентов выскажут большое «фэ».

Глори обвела строгим взглядом стоящих вокруг людей и продолжила:

— Этот мир, безусловно, опаснее заленточного, в чём-то сложнее, а в чём-то и проще. Здесь любого человека оценивают ровно по тому, чего он стоит. И многие заленточные предрассудки здесь оказываются не к месту. Могу твёрдо сказать, что эту девочку будут оценивать по тому, какой она окажется матерью, и какая из неё будет работница.

Глори переглянулась с супругом, усмехнулась и продолжила:

— В прошлый наш прилёт в Демидовск мне довелось познакомиться с девочкой… — она повернулась ко второй участнице скандала. — Тебе сколько лет?

— Семнадцать, — неожиданно буркнула её бабушка.

— А та родила дочку в пятнадцать и через несколько месяцев, продолжая учиться в дневной школе, пошла работать на полставки. И работала так, что на выпускном вечере главврач центральной больницы протектората зачитала приказ о назначении её заведующей протезной мастерской больницы. А профессиональный уровень Насти таков, что к ней едут с другого конца континента.

— Вы серьёзно?

Глори посмотрела на задавшую вопрос женщину.

— Серьёзно. Мы с мужем прилетали к ней из Нью-Портсмута, и мы не одни такие. Правда, нужно признаться, что девочке очень повезло с приёмной матерью.

— Приёмной?!

— Приёмной. Я с ней тоже знакома, — Глори весело переглянулась с Виталом, а мне стало интересно, о ком же она так рассказывает.

04 число 08 месяца 24 года. 07 часов 47 минут. Корпус-Кристи. Рогнеда

Глори удалось пригасить ссору, но девочка заявила, что полетит только с нами. Чемоданы опять вернулись на борт «Глории», а будущая мамочка вместе с небольшим рюкзаком оказалась у нас.

Мы вырулили и взлетели. Став на эшелон, я врубила автопилот и заглянула в салон. Большая часть пассажиров уткнулась в окна, пацан лет десяти вовсю «давил на массу». Я это заметила за ним ещё вчера — он потухал ещё на взлёте и с трудом возвращался в реальность после посадки.

А вот вид новой пассажирки заставил сжаться моё сердце. Шепнув Саше, что пойду с ней пообщаться, я вошла в салон и закрыла за собой дверь. Пройдя в конец салона, я освободила сиденье от лежавшей на нем сумки и уселась на него боком.

— Привет.

— Здравствуйте, — она подняла на меня взгляд, слегка наклонилась вперёд и рефлекторным движением натянула на колени футболку, явно чтобы скрыть уже вполне округленький животик.

Не удержавшись, я хихикнула.

— Извини, но твой жест выглядел так… — я сделала неопределённое движение руками. — Пойми, в этом мире всем абсолютно параллельны подробности твоей личной жизни «за ленточкой». И потому, что здесь, к слову, не принято расспрашивать человека о его жизни на старой Земле, и потому, что абсолютному большинству это попросту неинтересно.

— Да?

— Угу. И кстати, как тебя зовут?

— Алиса. Мама в детстве фанатела от этого фильма.

— «Девочка из будущего»?

— «Гостья из будущего», — поправила меня Алиса.

Мы посмеялись над моей ошибкой, и, слово за слово, она выдала мне подробности своего романа. В общем, почти то же, что было и у меня. Красивый и обаятельный, да помножить на гормональный взрыв и отсутствие жизненного опыта… Конечно, Алисе, можно сказать, что повезло, о чём я ей и сказала.

— Вы считаете, что мне повезло? — На лице Алисы застыло выражение откровенного недоверия.