Золотая "Цапля"

Анна Алексеевна разложила по папкам заявления и обязательства, собрала наши «айдишки», и, попросив несколько минут подождать, вышла из кабинета.

Проводив её взглядом, Глори обняла Витала.

– Милый, хватит нервничать, от этого морщины появляются. Всё будет нормально поверь мне, я живу здесь дольше вас всех.

Тот, в ответ, хмыкнул и дотронулся губами до её виска.

«Истечение розовых соплёв» прервало возвращение Анны Алексеевны, со стопкой карточек в руке. Она вернула нам орденские «айдишки» и вручила новые карточки, похожие на орденские, и отличавшиеся лишь восьмизначным номером и отсутствием масонской символики.

– Это ваши паспорта и военные билеты, в одном флаконе.

– А теперь — в военкомат?
– спросил Саша.

– Пожалуй будет лучше, если вы займётесь регистрацией своей фирмы, а я, тем временем, позвоню в «пе-пе-дэ», оттуда прилетит кто-нибудь из штаба авиации и решит все ваши вопросы. Налоговый Отдел, в том же здании, где и Кадастровый, на втором этаже, а когда всё будет ясно, с летунами, я вам позвоню.

Когда мы уже вышли из Отдела Кадров, я тихонько спросила мужа:

– Саш, а как расшифровывается «пе-пе-дэ»?

– Пункт Постоянной Дислокации, - ответил он, и, увидев мою критическую гримаску, добавил, - согласен — уставщина-солдафонщина, но…

08 число 08 месяца 24 года. 13 часов 46 минут. Демидовск. Алехандро Бланко

Мы вышли из Налогового Отдела и отправились обратно, в Отдел Кадров. Наш вопрос был решён, со сверхзвуковой скоростью. Немало, в своё время, натерпевшись, от отечественной, африканской и бразильской бюрократии, я был изрядно в шоке от увиденного.

Там, проверив наши «ай-ди» и, главным образом, местные удостоверения, нам быстренько помогли составить заявление на регистрацию компании-партнёрства, занимающейся межанклавными и внутренними авиаперевозками, назвали размер взымаемых налогов ( Глори немедленно сунула свой хорошенький носик, в предложенную брошюрку и удовлетворённо заулыбалась), потом унесли заявление к начальнику, и, к исходу второго часа, вручили нам свидетельство о регистрации авиакомпании «Небесная тропа» ( попытка Витала, протолкнуть грингоязычный вариант «Sky road», была решительно отвергнута тремя голосами, против одного).

Уже на подходе к Отделу Кадров, у меня в кармане заиграл мобильник, и голос Анны Алексеевны сообщил нам, чтобы мы сразу поднимались на второй этаж, в военкомат.

Дождавшись на верхней площадке, когда поднимется Глори ( она хоть и одела сегодня протез со ступнёй и шарниром, но лестница, всё равно требовала приставного шага), мы подошли к двери с табличкой «Военный комиссариат» я постучал и,с услышав ответ, открыл дверь.

В довольно большом, метров пятьдесят, кабинете, стояли три письменных стола с компьютерами и около двух десятков стульев вдоль стен. За одним из столов сидел, сильно немолодой майор в местной серо-зелёной повседневке, за вторым — тоже немолодой старший лейтенант, в камуфляже цветов саванны, а рядом со столом майора сидел лётчик, в жёлтом тропическом лётном костюме ( я, в своё время, выменял себе такой за пару литров спирта, когда наш экипаж занесло в ТуркВО) и в синем берете с кокардой из традиционной авиационной «птички», наложенной на венок из дубовых и лавровых листьев, с маленькой красной звездой вверху.

Вколоченные училищем рефлексы сработали и сейчас, я сделал два шага, принял строевую стойку и отрапортовал:

– Старший лейтенант Белый, прибыл для постановки на военный учёт, - и только потом, сообразив, что назвался своим старым именем, добавил, - здесь я Алехандро Бланко.

Лётчик встал и представился:

– Командующий ВВС Русской Армии полковник Гаранин.

– Второй пилот Рогнеда Бланко, - краем глаза я увидел, что Рэгги встала рядом со мной, и, тоже попыталась изобразить строевую стойку. Маладца, однака!

– Командир экипажа Витал Дункан…

– Второй пилот Глория Кисевич-Дункан…

Наши компаньоны встали слева от меня, а на лице наблюдавшего за этой сценой майора, образовалась добродушно-ехидная усмешка.

Гаранин шагнул к нам, и пожал руки нашей четвёрке, начиная со стоявшей на правом фланге Рэгги. Рукопожатие его было крепким ( чувствовалось, что полковника бог силушкой не обидел) и располагающим.

– Рад с вами познакомиться! И особо — со спасателями.
– Дунканы смущённо улыбнулись, а полковник продолжил.
– И, кстати, Глория вы уже определились, кто вы — Гаечка или Рокфорочка?

Майор, старлей, Витал дружно рассмеялись, а через секунду, к ним присоединилась и Глори.

– Пока ещё нет, товарищ полковник.

– Вообще-то меня зовут Алексей Сергеевич, - Гаранин сделал приглашающий жест рукой, - давайте присаживайтесь и поговорим.

Он переставил свой стул, и, жестом предложил его Глори, а сам сел на место майора. Мы, взяв себе стулья, сели рядом с Глори, а майор - сбоку от своего стола.

– Ну что ж, товарищи, давайте познакомимся, - и полковник остановил свой взгляд на мне, - Алехандро, раз вы выбрали себе такое имя, так и пользуйтесь им.

Я, секунду собрался с мыслями, и начал:

– Алехандро Бланко, шестьдесят восьмого года, в девяностом закончил Балашовское, потом, до осени девяносто третьего, служил в Приволжско-Уральском. В девяносто третьем уволился, надо было семью кормить, а тут предложили поработать в Африке. Там летал до две тысячи второго, когда расплевался с боссом и перебрался в Бразилию. А уже из Сан-Паулу — сюда.

Налёт около семи тысяч, из них, примерно половина на «двадцать шестом», остальное - «Л-410» - в училище, «Ферчальд Метро», «Бичкрафт 200», «Цессна 421», «де Хевиленд 114» - в Бразилии, и, уже здесь, совсем немного — на «Сибишке».

– Это ваш головастик?
– спросил Гаранин.

– А откуда… - вклинилась Рэгги.

– Оттуда?
– усмехнулся Гаранин, - Рогнеда, вы хоть представляете себе, что такое Новая Земля?

– В смысле?
– непонимающе ответила жена.

– Новая Земля — это население Израиля, намазанное на территорию Соединённых Штатов. В Порто-Франко кто-то чхнёт, и через пять минут ему приносят телеграмму из Одессы: - «чтоб вы все были здоровы»!

Все сдержанно похихикали, а взгляд Гаранина остановился на Рэгги.

Она заменжевалась, видимо опасаясь, что полковник начнёт копать её биографию.

– Ну… Меня зовут Рогнеда. Так родители назвали.
– Брови Гаранина и майора заметно приподнялись, а Рэгги продолжила.
– Мне двадцать два года. Перешла сюда в начале сухого сезона, в первый же день познакомилась с Сашей. И он стал меня учить летать. Налёт — двести сорок семь часов, в основном, «де Хевиленд», и немножко - «Пчёлка», ну, «Сибишка».

– Товарищ полковник, - обратился я к Гаранину, - мне довелось летать с разными людьми, и, если про кого-то можно сказать - «прирождённый лётчик», так это про Рогнеду.