Золотая "Цапля"

Старлей из военкомата, окинул взором кучу нашего имущества, на секунду задержал взгляд на Глори, и предложил нам грузиться в «буханку».

Дома, мы, с Глори и Алисой, принялись отпаривать и гладить форму, а Саша с Виталом, во-первых — сделали, по телефону, заказ в «Карелии», а потом — принялись обзванивать знакомых, приглашая их «на мероприятие».

От самого процесса «обмывания», воспоминания остались обрывочными. Вот мы входим в «Карелию» и здороваемся с её хозяевами… Вот я, стою держа в руке стограммовый гранёный стаканчик с водкой ( нам, с Глори сделали некоторое послабление, а Виталу набухали стандартный), на дне которого лежит пара погонных звёздочек. Я собираюсь с духом, выдыхаю, вливаю в себя содержимое стакана, едва успев придержать зубами звёздочки, и, взяв под козырёк, хрипло выпаливаю:

– Товарищи офицеры! Рогнеда Бланко — представляюсь по случаю присвоения воинского звания «младший лейтенант»… Вот я танцую вальс со Штурманом, а Глори — с Гараниным… Вот я спотыкаюсь, и чуть не падаю на входе в дом…

На следующее утро, первое, что мне приходит в голову, при пробуждении, так это «птичка перепел», а, продрав глаза, встречаюсь с полным иронии взглядом мужа, а потом замечаю, в его руках, небольшой поднос, а на нём стеклянная кружка, с мутноватым содержимым… РАССОЛЬЧИК!!!

Десятого, окончательно отойдя от последствий «мероприятия», мы приняли на борт восемь сотрудников правительства и пять бизнесменов — делегацию Русской Республики, коей предстояло утрясать результаты перемен в политической географии, и взяли курс на Зион.

Ну, а поскольку обратно нас не фрахтовали (видимо переговоры ожидались непростыми), то пользуясь случаем, сделали несколько местных рейсов. В том числе, притащили в Коринф из Порто-Франко срочный груз по заказу Сильвио. Он, к слову, в отсутствие Глори, попытался массировать глазами меня. Дабы сразу «решительно пресечь», я, у него на глазах, подошла к мужу и наградила того та-а-аким поцелуем, что у Саши аж затрещала ширинка на штанах! У итальянца грустно обвисли усы, но «массаж» прекратился, а Саша, выбрав момент, заперся со мной в самолёте и мы экспериментально установили, что при желании можем его раскачать.

А вчера, к нам, в Зионе подрулил довольно крупный местный бизнесмен. Ему было срочно надо в Кейптаун, а у собственного ТБМ-850##, в крайнем полёте загорелся датчик стружки в масле. Проверка фильтра показала что действительно — погнало. Запасной движок был, и его быстренько перекинули, но… человеку стало банально страшно лететь через залив на одномоторном самолёте. И тут, ему на глаза попадаемся мы…

В сухом остатке, мы позволили себя уболтать за двойной тариф, и, примерно через час двадцать, должны сесть в Кейптауне.

15 число 08 месяца 24 года. 13 часов 49 минут. Кейптаун. Алехандро Бланко

Мы уже третий час гуляем по улицам «града Капштадта», как окрестила его Рэгги.

Вчера, изрядно утомившись длинным перелётом, мы поделили время между ленивым отдыхом, бултыханием в море (отель, в котором нас поселил наш клиент мистер Роберт Бьюфорд, был по местным понятиям элитным и имел собственный пляж) и «нагуливанием аппетита».

Сегодняшний же день мы решили провести как туристы. Начав с района, прилегающего к отелю, мы продвигались вглубь от берега. Прибережные кварталы были явно элитной частью Кейптауна. Каменные дома, широкие улицы, скверы. Вообще зелени было много, причём как «заленточной» европейской и африканской, так и местной.

По пути мы посидели в небольшом кабачке. Усидели по вазочке прекрасного мороженого и послушали живую музыку в исполнении забавного трио из двух аккардеонистов и девушки, чередовавшей вокал с игрой на маленьком саксофоне. Звучало (и выглядело) всё очень душевно.

Постепенно кварталы стали попроще и победнее, мы уже собрались поворачивать обратно и двигать на пляж, когда в конце очередного квартала показался забор из колючки, а за ним то, что в Бразилии назвали бы самой нищей фавелой, а в Африке — бидонвилем.

Жёнушка захотела посмотреть на «это» поближе, и я не стал возражать.

Мы дошли до колючки. За ней стояли хибары, слепленные из разных подручных материалов, а между ними шатались, сидели и лежали взрослые и дети.

Оглядевшись, я увидел, что примерно в пятидесяти метрах слева в заборе были сделаны ворота. Они были открыты, и рядом стоял 90-й «Дефендер», в котором сидела пара полицейских, вооружённых штурмовыми винтовками. Мы с Рэгги переглянулись и направились к ним.

Когда до ворот осталось около десятка метров, из-за проволоки раздался неверящий возглас:

— Синьор Алехандро?!

***

На меня, как на последнюю в жизни надежду, смотрела истощённая до состояния узницы концлагеря негритянка без возраста.

— Это я! Синьор Алехандро, это я! Мерседес Перейра…

Моё сердце дало перебой. Мерседес я крайний раз видел в двухтысячном году. Тогда ей было шестнадцать или семнадцать, и это была заводная хохотушка со всеми полагающимися молоденькой девушке выпуклостями, с весёлым и добрым характером, но при этом достаточно острым язычком.

Её образ, оставшийся у меня в памяти, никак не вязался со стоящим передо мной скелетом, одетым в грязное тряпьё, хотя это тряпьё и было несколько лет назад довольно дорогим платьем.

Я всмотрелся в измождённое лицо… и моё сердце снова замерло. На правой радужке женщины примерно на десять часов было крупное жёлтое пятно. Господи! Это действительно Мерседес!!! А через мгновенье я вспомнил и её тряпьё, бывшее когда-то коктейльным платьем «от Диор» за три тысячи евро, которое отец подарил ей в моём присутствии, её восторженный визг и появление через пару минут перед нами в обновке.

— Господи!!! Мерседес!!!

Её лицо осветилось вспышкой радости, и мы синхронно двинулись к воротам. Ворота открывались в нашу сторону, и, когда я уже шагнул ей навстречу, полицейский, успевший вылезти из «дефа» и подойти к воротам, замахнулся на Мерседес плёткой. Я рывком шагнул между ними, и полицейский едва успел задержать руку.

— Мистер, — судя по едва заметному акценту и изрядным размерам туши, полицейский был буром, — им запрещено входить в город.

— А она разве в него вошла?

Полицейский молча ткнул плёткой в выложенную кусками кирпича линию ворот. Я перешагнул через неё на сторону бидонвиля, Мерседес шагнула за мной.

— Так устраивает?

— Устраивает, только учтите, мистер, что зона нашей ответственности ограничивается этой линией.

Перестав обращать на него внимание, я взял Мерседес за руку.

— Ты когда перешла? И что с отцом?

— Отца убили ещё там, — она мотнула головой, — за неделю до перехода. Я перешла с семьёй мужа. Мы пережили дожди, а потом было нападение, всех убили, Педру тоже.