Золотая чаша

– Не понимаю я вас, – раздался снова голос Лии. – Что плохого в том, чтобы заработать на этом немного денег? Если не вы, так кто-нибудь другой их все равно получит. Лично я намерена разбогатеть. Я не собираюсь всю жизнь оставаться на этой работе. Когда-нибудь, когда я достаточно узнаю, я открою собственный магазин модной одежды.

– Делай, что хочешь, – коротко ответил Дэн. – Это твое право.

– Лия, – вмешалась Хенни, – ты ведь, кажется, принесла свою папку. Покажи нам рисунки, те, что ты мне показывала.

Мими поднялась.

– Да, пожалуйста. Мы выпьем кофе в гостиной, и Лия покажет нам свои рисунки.

Сделанные карандашом и в большинстве своем ярко раскрашенные рисунки изображали грациозных стройных дам, похожих на тех, которых можно увидеть в журналах мод.

– Весьма неплохо, – заметил Пол, пораженный мастерством, с каким были сделаны рисунки, и оригинальностью изображенных на них фасонов. – Полагаю, это копии?

– Да, большинство из них, но я также придумываю и собственные фасоны. Вот этот мой, – достав из папки один из рисунков, Лия пустила его по кругу. – Это robe de style. [43] Думаю, лучше всего здесь подойдет голубой муар. Мне нравятся волнообразные цветовые переливы этой ткани. Напоминает воду.

43

Модное платье (франц.).

– Оно восхитительно, – воскликнула Мими. – Иди сюда, Фредди, – обратилась она к юноше, стоявшему в стороне от кружка зрителей. – Посмотри, какое чудо.

– О, он их все видел. Я, наверное, утомила его до смерти этими рисунками.

Улыбка Фредди, напоминавшая улыбку родителя, с гордостью демонстрирующего свое любимое, не по годам умное чадо, говорила, что он совсем не был этим утомлен.

Лия с жаром продолжала.

– Я бы также использовала здесь кружево, причем кремового цвета. Я всегда считала, что оно намного лучше, чем чисто белое.

– Верно, – согласилась Мими, которая была вся внимание.

– А количество оборок зависит от того, для какой женщины предназначается платье. Так для некоторых я бы сделала пышные двойные оборки. А для женщин типа… типа, например, тети Эмили я вообще не стала бы ими увлекаться. Возможно, пустила бы одну по спине и одну посередине юбки. Когда шьешь платье, непременно надо учитывать, какая женщина будет его носить, причем здесь играет роль не только ее внешность, но и то, в каком доме она живет, и многое другое. Мими была приятно удивлена.

– Ты умная девушка и я понимаю, что ты имеешь в виду. Скажи, как бы ты сделала это платье для меня?

– Сборки я пустила бы на три четверти вниз от талии, – Лия наклонила набок голову и прищурила глаза, внимательно изучая Мими. – Хотя, нет, я пустила бы их до половины. Не так просто и строго, как для тети Эмили, но и не так пышно и экстравагантно, как… как для женщины другого типа.

– Разумно, – сказала Мими. – Так вот какой я тебе представляюсь! А теперь ответь, только честно, что ты думаешь о том, как я вообще выгляжу? Какие изменения ты бы внесла в мою внешность?

– Я должна ответить честно?

– Да, конечно.

– Хорошо. Ты элегантна, у тебя достаточно запоминающаяся аристократическая внешность. Но я бы предпочла видеть тебя более эффектной.

– Думаю, я стану одной из твоих первых клиенток. Предсказываю тебе большое будущее, – Мими хлопнула в ладоши. – Аплодисменты в честь мадам Лии.

Дэн спросил:

– А что бы ты изменила во внешности Хенни? Какого она типа?

– Никакого. Она ни на кого непохожа, – ответила с необычайной серьезностью Лия. – Даже в черном платье она прекрасна, как вы сами можете видеть.

Это было правдой; широкая кость и высокий рост, казавшиеся в молодости огромным недостатком – во всяком случае, в глазах родных и ее собственных, – сейчас, в сорок, придавал ей чрезвычайно величавый вид. Она держалась с бессознательной гордостью и достоинством; перерезавшие лоб три параллельные морщины, как и залегшие под ясными миндалевидными глазами тени, говорили о ее неустанных заботах.

– Говоря по правде, – заметила она, – мне ужасно жарко в этом черном платье, и я мечтаю сейчас лишь о том, как бы поскорее вернуться домой и наконец-то его снять. Еще раз благодарю вас всех за то, что вы пришли в такую жару поддержать нашу демонстрацию.

С этими словами Хенни поднялась, и Дэн обнял ее слегка за плечи. Неожиданно она сделала движение рукой, словно благословляя их всех.

– Семья… вы все – это самое главное.

Не все, подумал Пол с сожалением, вспомнив о матери, которой не было сейчас вместе с ними.

Проводив гостей, Мими бросила на себя взгляд в висевшее в прихожей зеркало.

– Пол, я действительно выгляжу недостаточно эффектно, как ты считаешь?

– Ты хороша, как есть. Я бы ничего не стал в тебе менять.

– Ты очень добр. Ты всегда так говоришь.

– Но это правда.

Они расположились в библиотеке, Пол за своим столом, решив заняться бумагами, которые сыпались, как из рога изобилия, Мими в кресле с книгой.

Через какое-то время она подняла голову.

– Мне кажется, Дэн с Хенни вряд ли отнесутся с одобрением к подобной работе.

– Что тебе кажется?

– Я говорю о честолюбивых замыслах Лии, ее решении создавать одежду для богатых женщин. Тех, кого Дэн, кажется, называет «социальными паразитами». Ты согласен?

– Но это же смешно… Дэну нравятся хорошо одетые женщины, да и Хенни явно на ее стороне. А почему бы и нет? Это такой же труд, как и всякий другой. И потом, у нее, похоже, действительно есть к этому способности.

– Я часто задавалась вопросом, почему Дэну так не нравится Лия? Он с трудом это скрывает.

– Подозреваю, он понимает, что она положила глаз на Фредди. По правде сказать, для меня загадка, чем мог привлечь ее Фредди. Они же с ним такие разные, как масло и вода.

– Ну, догадаться нетрудно! Ее привлекает его утонченность и образованность, чего ей самой явно недостает. И потом, он красив… правда, его красота несколько женственная. Мне бы он никогда не понравился, – закончила она с оттенком превосходства в голосе.

Пол намеревался разобраться с цифрами; болтовня Мими его отвлекала, но он привык подавлять свое раздражение, когда ему мешали; однако этот разговор о тайнах влечения не на шутку заинтересовал его, и он решительно закрыл гроссбух.

– Это твое объяснение ее мотивов, а что ты можешь сказать о нем?

– Думаю, она единственная девушка, которая когда-либо за ним бегала, а это не может не нравиться, не так ли? Кроме того, он к ней привык и не чувствует в ее обществе никакого стеснения. Бедный, невинный Фредди!