Золотая кровь

Выпроводив полицейских, я вернулся в кресло. Слуга принёс свежий чай и немного сладостей на тарелке. Больше всего мне нравились джалеби — мучные шарики с сахарным сиропом. Когда их выпекает настоящий мастер, они просто потрясающи на вкус. Мне повезло: кондитер в отеле был знатоком своего дела.

Поедая джалеби и обильно запивая их чаем, я ждал следующего посетителя. На этот раз прошло куда больше времени. Только на рассвете вошёл слуга и, поклонившись, доложил, что меня желает видеть господин Танит Фуад из Дома Фаюм. По срочному делу.

Отставив чашку, я поднялся с кресла. Наконец-то!

— Пригласи его, Софак. Нехорошо заставлять такого человека ждать.

Представитель Дома Фаюм явился спустя три минуты. В сопровождении моих телохранителей. Однако их я кивком оставил за дверью. Обменявшись приветствиями, мы с Танитом остались одни и, усевшись возле журнального столика, уставились друг на друга. Я — в ожидании, он — в раздумье.

— Рад знакомству, господин Кормон, — проговорил, наконец, делегат, сопроводив слова лёгким кивком. — Вижу, вы сегодня не спали.

— Да, не удалось. Сначала покушение, затем полиция. Ну, и волнение сказалось. Сидел вот пил чай, и вдруг мне сообщили о вашем визите. Полагаю, вы приехали так рано по какому-то крайне важному делу. Интересно, какому.

— Думаю, вы всё понимаете, господин Кормон, — после краткой паузы, ответил Танит. — Разумеется, меня привела к вам новость о покушении.

— А это уже попало в новости?! — притворно удивился я, взглянув на часы. — Надо же, как стремительно разносится информация о таких вещах!

Делегат Фаюмов тонко улыбнулся, сверля меня чёрными, как маслины, глазами.

— Нет, господин Кормон. В новостях этого не было. И я хочу надеяться, что не будет. Для этого я здесь в такой ранний час.

— Поясните, прошу, — сказал я, приподняв брови.

— Думаю, вам известно, что наши Дома договорились не придавать огласке давнюю вражду родов Кормон и Амин. И мы благодарны вам за то, что вы не стали обращаться в Великие Палаты и даже к Совету своего Дома после нападения на ваше поместье. Уверяю, правление Дома Фаюм высоко оценило это. И меня уполномочили просить вас поступить на этот раз таким же образом. А именно — отозвать заявление из полиции и не придавать огласке факт сегодняшнего нападения.

— Разве род Аминов имеет отношение к инцидентам, которые вы упомянули? — спросил я, позволив себе недвусмысленную улыбку.

— Полагаю, вы знаете ответ, господин Кормон, — ответил мой собеседник. — Как и все.

Я кивнул. Будем считать, что карты сброшены. И поговорим в открытую.

— Что ж, господин Танит, вы правы. Я не заблуждаюсь насчёт того, кто стоит за попытками меня убить. Как и насчёт того, что Амины не успокоятся, пока не доберутся до меня. Не станет меня — исчезнет и род Кормонов. А этого им и хотелось бы. Я уважаю договорённость между Домами, но дело в том, что отсутствие доказательств участия в нападениях Аминов освобождает меня от необходимости ему следовать. Не так ли?

Мой гость прищурился и ничего не ответил. Я решил расценить это как согласие.

— А значит, я могу придать дело огласке, если захочу. Вопрос: хочу ли я?

— Хотите, господин Кормон? — спросил после паузы Танит.

— Нет. Зачем? Однако есть то, что мне нужно. И я был бы не против получить это в обмен на молчание. Иначе говоря, я отзову заявление, если Дом Фаюм гарантирует мне, что род Амин перестанет покушаться на меня, не нападёт на мои каменоломни или транспорты, перевозящие грузы, а также вернёт мне сестру.

Танит откинулся на спинку дивана и возвёл глаза к потолку, словно прикидывая, что ответить. Так он сидел секунд восемь, а затем уставился на меня.

— Господин Кормон, ваши условия понятны. Однако они неосуществимы. Вернее, не все из них. Дом Фаюм гарантирует безопасность ваших предприятий, включая каменоломни и транспорты, связанные с перевозом грузов. Однако запретить роду Амин личную месть против вас как представителя рода Кормон мы не можем. Это регламентируется традициями и законом. Амины в своём праве. И я уверяю, что они не согласятся от него отказаться ради таких небольших уступок с вашей стороны, ведь, как вы верно подметили, против них нет улик. А если бы и были, они знают, что вас убедил бы не пользоваться ими ваш же собственный Совет.

Чёрт! Мужик был прав. Я и не рассчитывал, что он радостно согласится на всё, что я ни порошу. Нарочно просил максимум, чтобы выцарапать хоть что-то.

— А сестра? Её мне вернут?

Танит покачал головой.

— Это относится к личной мести. Мне жаль, господин Кормон. Совет Дома Фаюм в данном вопросе бессилен. Впрочем, едва ли госпоже Асо грозит опасность. По крайней мере, пока живы вы.

— Значит, только безопасность предприятий?

— Что не так уж мало. Насколько мне известно, благополучие вашего рода сейчас напрямую зависит от выполнения текущего заказа. В моём лице Совет Дома Фаюм гарантирует, что ничто со стороны рода Амин этому не помешает.

Что ж, действительно, это куда больше, чем ничего. По крайней мере, я смогу сократить расходы на охрану каменоломен. И всё же, грех не поторговаться ещё. В конце концов, это же Египет.

— Мне нужны субсидии на восстановление поместья, — заявил я. — Только гарантий безопасности мало.

Танит слегка прищурился, глядя мне в глаза. И, кажется, решил согласиться. И правильно сделал, потому что в случае отказа мне пришлось бы упереться, иначе я просто потерял бы лицо.

— Сколько вам нужно? — спросил Танит.

Я назвал сумму. Слегка завышенную, конечно.

— Мы можем дать половину, — сказал мой собеседник. — В конце концов, это лишь жест нашей доброй воли. Подобные потери находятся в сфере вражды родов. Дома не обязаны за это расплачиваться.

Ничего: стрясут по крайней мере часть с Аминов. Чуть помедлив, словно раздумывая, соглашаться ли, я кивнул.

— Хорошо, пусть так. Будем что-нибудь подписывать?

— В этом нет нужды. Вы сами убедитесь в этом.

Распрощавшись с Танитом, я, наконец, отправился спать. Однако сразу сделать это мне не удалось: в спальне обнаружились дремлющие, но явно дожидающиеся меня Алхери и Калиадна. Каким-то образом обеим рабыням удалось пережить атаку штурмовиков Аменти, и теперь они старались держаться как можно ближе ко мне. Вот и теперь пробрались в спальню, и как только я вошёл, набросились на меня — и не только с расспросами. Так что уснул я только в десять утра. К счастью, выдался выходной, и в школу идти было не нужно.

После обеда меня ждало важное дело: нужно было отправиться в поместье и лично проследить за восстановлением некрополя Кормонов, где предстояло похоронить Сирофана и Нефертари. Управляющий уже связался с жрецами Дома Аменти и договорился о погребальном ритуале, но провести его раньше, чем будет подготовлено место захоронения я считал нецелесообразным. Поэтому сейчас тела родителей находились в Центре временного содержания — иначе говоря, в камерах стазиса, способных сохранять трупы довольно долгое время. Центр тоже принадлежал Дому Аменти. Жрецы культа смерти полностью монополизировали похоронный бизнес.