Золотая ложь

– Да, – признался Райли, чувствуя себя неловко под ее взглядом.

Она смотрела на него молча, а он гадал – что она видит? Нет ли помады у него на лице? Может быть, у него спутанные волосы, как у Пейдж? Он отчетливо помнил, как она ворошила его волосы.

– Что случилось? – спросила бабушка.

– Ничего.

– Ты выглядишь… смешно.

– Это, должно быть, оттого, что я занимался уборкой.

– Наверное.

– Вот твой халат. – Он взял со стула перед туалетным столиком халат. – Твой любимый.

– Да, ты угадал. – Нэн снова посмотрела на него долгим взглядом. – Пожалуй, я вернусь к Милли, если ты не хочешь, чтобы я помогла тебе с уборкой.

– Нет, я справлюсь. Останься у нее на ночь. Завтра тоже будет полно работы.

– Ты переночуешь здесь, дорогой?

О сне он думал меньше всего.

– Пока не знаю. Посмотрю, насколько поздно закончу.

– Если останешься, поменяй простыни на кровати. У меня есть чистые в холле в шкафу. Давай помогу тебе, прежде чем я уйду.

– Нет, – сказал он отрывисто. – Я уже поменял. Поэтому можешь спокойно вернуться к Милли.

– Ты уже поменял? Должно быть, я все-таки научила тебя чему-то. – Она улыбнулась. – Ну, не слишком усердствуй.

Райли пошел за ней вниз по лестнице, молясь, чтобы бабушка внезапно не остановилась и не захотела взять что-то еще. Но они спокойно дошли до двери.

– Я прослежу, как ты войдешь в дом Милли, – сказал он.

– Ты всегда беспокоишься обо мне, Райли.

– Это моя обязанность.

Нэн встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Спокойной ночи, милый. – Она спустилась по ступенькам, а внизу остановилась. – Кстати, передавай привет Пейдж. – Бабушка улыбнулась, а он почувствовал себя снова четырнадцатилетним подростком. – Надеюсь, ты не заставил ее прятаться в шкафу, как Дженни Марксон.

– Пейдж, конечно, не в шкафу, – ответил он.

Нэн посмеивалась до самого дома Милли.

Когда Райли закрыл дверь, Пейдж оказалась у него за спиной.

– Я страшно смущена, – сказала Пейдж. – Она знала, что я здесь.

– Я ничего не мог сделать. – Он шагнул к ней. – Итак, где мы?..

Она уперлась ему рукой в грудь и держала его на расстоянии вытянутой руки.

– Кто такая Дженни Марксон?

– Она вне конкуренция, если ты беспокоишься об этом. Думаю, у нее уже несколько детей и по крайней мере один муж.

– Она была твоей подружкой? – продолжала допрос Пейдж.

– Примерно недели две в десятом классе.

– Вы занимались с ней сексом в твоей спальне?

– Мы пытались, но бабушка рано вернулась домой.

– Так что я не первая. – Пейдж скрестила руки на груди и слегка надулась, что получилось очень сексуально.

Он усмехнулся.

– Ты явно не первая.

– Вы занимались с ней сексом?

– Что касается секса, к сожалению, эта спальня никогда не была счастливой для меня. Надеюсь, сегодня мы сможем изменить это.

Она увернулась от его объятий.

– Ты что, шутишь? Твоя бабушка знает, что я здесь. Я не могу заниматься с тобой сексом в ее доме.

– Несколько минут назад тебя это не беспокоило.

– Легкое помешательство, – призналась она.

– Ты мне нравишься такая, слегка сумасшедшая. – Райли обхватил ее за талию, она не увернулась. – Хочешь знать, что еще я люблю?

– Не думаю, – сказала она, хотя любопытство сжигало ее. – Мне надо домой.

– Я могу пойти с тобой. В своей спальне, несомненно, тебе более комфортно.

Она колебалась, но он прочел ответ в ее глазах прежде, чем она его произнесла. У нее было время подумать – достаточно времени, по-видимому.

– Здесь много нужно сделать, – сказала она.

– Это никуда не денется.

– Райли…

– Мгновение ушло. Улетело. Я понимаю.

– Это не значит, что я не хочу. – Она посмотрела на него таким взглядом, что он испытал прилив паники. О чем он думает? То, чему он придавал мало значения, вероятно, очень важно для Пейдж. Она не девушка на одну ночь или подружка на три дня, чтобы покрутить любовь и разбежаться. Она из тех, кто хочет иметь семью, детей, жить с мужем долго и счастливо.

– Хорошо.

– Труднее сделать выбор, чем просто воспользоваться случаем, ты знаешь? Наверное, меня можно назвать трусихой.

– Или умной.

– Я не считаю себя умной. Я испытываю разочарование…

– Я тоже. Что ж, ты должна идти.

– Я хочу помочь тебе с уборкой.

– Почему?

– Потому что я хочу и потому, черт возьми, что я не хочу сейчас идти домой. Или ты считаешь, что если я не буду спать с тобой, то я должна уйти?

Он с улыбкой покачал головой.

– Ничего подобного.

– Но чтобы не поддаться искушению, мы будем убирать здесь. – Она вошла в гостиную. – Эта комната принесла тебе счастливые минуты?

– Нет.

– Хорошо.

– Не так уж хорошо для меня, – рассмеялся Райли.

Она опустилась на колени рядом с кучей фотографий на полу.

– У твоей бабушки столько фотографий.

– Она говорила, что разложит их в альбомы, когда я был еще ребенком. У нее так и не нашлось времени.

– Это ты? – Пейдж подняла с пола фотографию ребенка.

Райли присел на корточки рядом с ней, взглянул на снимок.

– Нет, это моя мать.

– Прости, я не догадалась. – Она перебирала фотографии его матери в разном возрасте. Райли не хотел их видеть. Он старался не вспоминать свою мать вообще. Но, когда Пейдж перекладывала фотографии, он поймал себя на том, что заглядывает через ее плечо. Сердце сжалось. На карточке мать держит его на коленях, кажется, это его третье Рождество. Она пыталась дать ему куклу, но он отталкивал игрушку.

– Вот это ты. – Пейдж посмотрела на него с нежностью. – Узнаю манеру хмуриться.

– Я хотел пожарную машину. А не дурацкую тряпичную куклу.

– И это тоже ты. – Пейдж смотрела на фотографию, запечатлевшую бабушку с внуком, окончившим неполную среднюю школу. – Снова хмурый. Ты когда-нибудь улыбался в камеру?

– Не вижу смысла запечатлевать подобные моменты. – Райли замолчал, вспоминая тот день. С этого Рождества он стал жить у бабушки. Его перевели в другую школу, чтобы он закончил восьмой класс. Мать должна была прийти на выпускной, но она уехала на выходные. Очень длинные, они тянулись шесть месяцев. Тогда-то его дедушка и бабушка сказали ему, что дальше он будет жить с ними.