Золотая медаль (пер. Л.Б.Овсянникова)
Шрифт:
Это было так неожиданно, что все затихли. Тем более неожиданно было для Мечика. Первые секунды он не знал, что сказать, и схватился рукой за воротничок, будто он душил его. Потом быстро оглянулся вокруг. Встретил насмешливые взгляды одноклассников — ребят и девчат. Понял — все на стороне Вари.
— Если вам некрасиво, то не слушайте, уважаемая молчальница! — в конце концов смог выдавить из себя. — Рад услышать ваш голос!
Нина видела все это, слушала разговор, ощущала, как искренне волновались за Марийку ее товарищи. Странное чувство сжимало ей грудь — было такое впечатление, будто она
Холодные мурашки пробежали по спине. Девушка вздрогнула, ей страстно захотелось ощутить прикосновенье плеча любого из этих юношей и девчат, почувствовать от них хорошее, дружеское слово.
Нина наскоро проглотила остатки пирожка и подошла к товарищам. В эту минуту она больше хотела бы увидеть возле себя Марийку. Представила, как сидит сейчас там, за дверью, ее подруга и никак не может закончить задачу. «А что если бы такое произошло со мной?»
На миг показалось, что это не Марийка, а она сама, Нина, безнадежно сидит над черновиком и слышит голос Татьяны Максимовны: «Подавайте тетради, урок кончился. Вы, Коробейник, тоже не решили задачи?»
Большие настенные часы в коридоре показывали, что до конца урока осталось три минуты.
— Ну, теперь — все! — промолвила Жукова. — Ах, жаль Марийки!
И сразу же после этих слов из класса вышла Марийка. Ее окружили с радостными и тревожными вопросами:
— Подала?
— Решила задачу?
— Почему так промедлила?
Марийка развела руками:
— Чего вы волнуетесь? Все в порядке. Пришлось немного посушить голову. У меня же, вы знаете, к тригонометрии не очень блестящие способности.
— Ну, поздравляю! — сказала Нина. — А Юля уже совсем решила, что ты не успеешь закончить.
Мечик элегантно кланялся:
— Рад, что мой прогноз не оправдался. Я пророчил тебе не совсем приятное для шахматиста состояние!
Прозвучал звонок, мимо учеников с грудой тетрадей прошла Татьяна Максимовна.
Дежурной сегодня была Нина. Она вошла в класс, отворила форточку и, проходя мимо стола, увидела на нем газету.
«Забыла Татьяна Максимовна!» — подумала девушка и взяла газету. Под нею лежала ученическая тетрадь. На обложке стояла фамилия Полищук.
— Марии! — вырвалось у Нины.
Она поняла, что газета случайно прикрыла тетрадь, и Татьяна Максимовна не заметила ее.
У Нины почему-то очень заколотило сердце. Надо сейчас же догнать Татьяну Максимовну и отдать ей тетрадь. Если это сделать чуть позже, учительница уже тетради не примет.
Нина быстро перелистала страницы. Вот оно… «Контрольная работа по тригонометрии». Задача… А это что? «Первый способ…» «Второй способ…»
Кровь застучала у Нины в висках. Вот почему Марийка так долго сидела над задачей! Она решила ее двумя способами!
Девушка осмотрелась. В классе никого не было. Положила тетрадь снова под газету… Пройдет еще каких-то десять минут… Полищук получит двойку, как за невыполненную контрольную работу.
На протяжении нескольких секунд перед Ниной мелькнули в воображении лица Юли, Вовы Мороза, других учеников, которые волновалось под дверью класса, ожидая, решит ли задачу Марийка. Мелькнула фигура самой Марийки, когда она вышла из класса, —
спокойная, с чувством удовлетворения от успешно выполненной работы. И уже совсем неожиданно прозвучал голос отца, ярко припомнились его серые глубокие глаза. «Чтобы не осталось в сердце ни одной капли этого свинства…» Кажется, так он сказал?Нина порывисто закрыла тетрадь и бросилась с ней в учительскую комнату. Но Татьяны Максимовны там не было. Тогда Нина постучала в дверь с табличкой «Директор».
— Войдите! — услышала голос.
Татьяна Максимовна сидела за столом.
— Что у вас, Коробейник?
— Я принесла тетрадь! С контрольной… Это Марии Полищук…
— С контрольной? Уже поздно. Я все тетради забрала.
Волнуясь, Нина рассказала, как нашла тетрадь на столе под газетой.
— Татьяна Максимовна, я вас прошу принять… Марийка в этом не виновата. Она подала своевременно… Она решила задачу даже двумя способами…
— Вот как! А вы откуда знаете? Полищук вам говорила об этом?
Нина замялась.
— Нет… Я сама глянула. Примите, я очень вас прошу!
И только теперь заметила, что Татьяна Максимовна не одна. Сбоку, у окна, стояла Юля Жукова. Неизвестно почему Нина зарделась.
— Давайте тетрадь, — промолвила Татьяна Максимовна и начала внимательно пересматривать Мариину работу.
Нина не сводила глаз с ее лица. Оно быстро прояснилось.
— Чудесно! — сказала Татьяна Максимовна. — Второй способ чрезвычайно интересный. Блестящая работа! Благодарю вас, Коробейник.
Потом она обратилась в Жуковой:
— В субботу сбор молодых избирателей. Про Лукашевич я договорилась, она будет выступать в концерте.
Из кабинета директора Нина вышла вместе с Жуковой.
— Как тебе посчастливилось заметить тетрадь? — спросила Юля. — Подумай, еще немного — и Татьяна Максимовна не приняла бы работу.
Но Нина чувствовала, что Жукова хочет сказать что-то другое, какие-то другие слова…
— Сейчас у нас астрономия? — промолвила Юля. — Одним словом, любимейший предмет нашей Марийки.
Она остановилась, пристально глянула Нине просто в глаза и вдруг поцеловала ее.
— Спасибо, Нина!
Жукова быстро пошла в класс, а Нина ощутила, что к горлу подступил горячий комок, и надо было сделать усилие, чтобы не заплакать.
Но на сердце было так ясно и хорошо, и дышалось так легко, как бывает только после майской грозы.
20
Юрий Юрьевич сдержал слово и рекомендовал Нину Коробейник как способного начинающего автора руководителю литературной студии.
Руководил студией известный писатель, книги которого Нина читала и любила. Ему передали Нинину рукопись, и в назначенное время она пошла справиться о судьбе своего рассказа.
Нине казалось, что вместе с этим решается и ее собственная судьба. Девушка не могла избавиться от волнения, охватившего все ее существо. Она не представляла, как встретится с писателем, что ему скажет. А может, он сам ей скажет… Да, наверно, так и будет. Но что за слова суждено ей услышать?
Союз советских писателей помещался в уютном особняке на тихой улице. Нина дважды подходила к массивной парадной двери, не отваживаясь открыть.