Золотая молния

— Нет, не все! — возразила девушка.

Недоумевающий и раздраженный Лайонз взглянул на нее.

— Ты серьезно думаешь, что мне следует убраться отсюда?

— Да, я именно так думаю.

— И бросить здесь двоих моих людей?

— Ты не оставишь здесь ни одного человека, — вмешался старый Кроссон с недоверием и надеждой. — Он просто держит их в качестве заложников, приятель.

— А он вернет их?

— Конечно, вернет.

— Какие гарантии?

— Гарантии? — переспросил Кроссон, словно удивляясь, что подобный вопрос вообще следовало задавать. Затем пояснил: — Мальчик никогда не лжет. Он вообще не знает, что такое ложь. Его обещание тверже, чем вон та гора.

Рейнджер слушал с глубочайшим интересом. Для самого себя он решил, что в то же мгновение, как выпутается из этой идиотской ситуации (если, конечно, вообще удастся выпутаться), он отправится на Аляску. Ураганные ветры и жгучий мороз ему казались пустяками после такой калифорнийской весны. В тысячу раз лучше целый год бороться с метелями, чем провести еще хоть один день в этом таинственном лесу. Нет, он вернется, отдаст Менневалю все его деньги, за исключением расходов на поездку, и предложит самому отправиться на юг, если он так хочет все знать о Кроссонах.

Менневаль? Да уж, даже Менневаль не мог бы тут справиться!

Вернулись Уалли и его спутник.

— Там нет никаких следов, — сообщил Уалли, — ни одного следа.

Нэн коротко вскрикнула.

— Ты слышишь, Чет? — прошептала она предводителю, но Рейнджер вполне отчетливо разобрал ее слова.

— Слышу, — нетерпеливо отозвался Лайонз и бросил быстрый взгляд на своих людей. — А чьи следы вы видели?

— Волчьи. Их тут было не меньше полдюжины.

— Такое впечатление, что они что-то тащили, — добавил второй.

— Совершеннейшая ерунда и вздор! — заявил разгневанный предводитель и щелкнул пальцами: — Нэн!

— Да, Чет? — В ее голосе звучала мольба. — Ты собираешься уезжать отсюда, Чет?

— Да, я потерял двух человек. Но не получу достаточного удовлетворения, если сломаю шеи этим двум старым обманщикам. Уеду отсюда… И посмотрю, отдадут ли мне назад моих людей! — При этом Лайонз внимательно следил за Уалли и вторым бандитом, чтобы увидеть, изменятся ли от его слов выражения их лиц. Но двое мужчин вообще не прореагировали на заявление главаря. — Ну, Уалли, — громко поинтересовался он тогда, — а как бы ты поступил на моем месте?

Уалли, не задумываясь, ответил:

— Я бы оглушил эту парочку, а затем понесся как ветер, чтобы выбраться на дневной свет. Потому что здесь день похож на зеленую ночь. У меня от нее мурашки по коже.

— Мы уберемся отсюда, но не станем оглушать этих двоих, — решил Лайонз. — Кроссон, — обратился он к старику, — из меня сделали дурака. На этот раз я проиграл. Но когда я получу назад моих людей, я вернусь. Ты меня слышишь?

Старик вздрогнул. Он был так возбужден, что даже сделал несколько шагов к Лайонзу, как человек, собирающийся напасть.

— Если ты вернешься, приятель, то совершишь большую ошибку, — предупредил Питер Кроссон. — Ты теперь меченый… Меченый человек. Ни ты, ни любой из твоих людей никогда не смогут вернуться в этот лес, рассчитывая выбраться из него живым!

— Я меченый? — переспросил предводитель.

— Именно меченый. Меченный для этих мест.

— Может, ты мне объяснишь, чем это я отмечен? Глазами деревьев?

— У деревьев есть глаза, — мрачно и загадочно подтвердил Кроссон. — И у других тоже.

— И еще языки, чтобы рассказать вам о нас, не так ли?

— Правильно, — согласился Кроссон. — Слушай!

Не очень далеко и ужасающе отчетливо прозвучал вой нескольких волков. Затем так же неожиданно оборвался. Нэн вдруг обеими руками ухватилась за луку седла, казалось, она вот-вот упадет, если ее не поддержат.

— Ты едешь? Чет, ты едешь? — умоляла она.

— Я знаю, что ты чувствуешь, — отозвался Лайонз. — Словно теперь полночь, а у тебя полуночный кошмар. Да, я собираюсь убраться отсюда. Ребята, — обратился он к бандитам, — вряд ли стоит рассказывать о том, что здесь произошло, когда мы выберемся из этого леса.

У компаньона Уалли было темное некрасивое лицо с желтыми глазами. Его губа изогнулась, словно пасть рычащей собаки, когда он ответил своему предводителю:

— Я предпочел бы никогда не возвращаться сюда. С меня достаточно. Оружие — это хорошо. Но здесь сам воздух… — Он неопределенно взмахнул рукой.

— Мы уезжаем, — резко произнес Лайонз.

Поредевший отряд Лайонза сел на лошадей.

— Где искать моих людей? — осведомился Честер у Кроссона.

— Куда бы ты ни поехал, найдешь их на своем пути, — пообещал старик.

Лайонз несколько секунд мрачно смотрел на него, затем кивнул:

— Ладно, Кроссон, мы уезжаем, но если здесь какая-то нечестная игра, если мне не вернут моих людей, я подожгу лес и разнесу вдребезги все то, что не уничтожит огонь.

Он повернул лошадь и скрылся в широкой петляющей аллее.

В пути Лайонз молчал. Девушка и мужчины, замыкавшие процессию, также не произносили ни слова. Все они скакали, держа оружие наготове, то и дело оглядываясь по сторонам, исследуя череду деревьев вдоль аллеи.

Светлое пятно впереди становилось все шире и ярче, сообщая им, что уже почти весь лес остался позади.

Девушка прошептала:

— Мы найдем наших людей? Мы найдем их, Чет?

— Нет! — воскликнул он. — Со мной сыграли грязную шутку, меня сумели одурачить. Клянусь небесами, что эти негодяи считают меня ребенком, которого они могут…

Тут всадники обогнули группу могучих деревьев, росших очень тесно друг к другу, и прямо перед собой увидели двух своих спутников, вытянувшихся на сосновых иголках. Но в каком виде! Их одежда была изодрана в клочья, кровь сочилась из множества порезов. Руки и ноги были крепко связаны, к тому же обоих мужчин привязали друг к другу. Рты надежно затыкали кляпы.

— Я отплачу за это! — закричал Лайонз. — Я пролью за это море крови!

Он спешился, разрезал жестокие режущие путы, сделанные из ивовых прутьев и коры. Но освобожденные люди не вскочили на ноги. Вместо этого один из них приподнялся на локте и уставился на своих друзей глазами идиота, а другой, перевернувшись на живот, закрыл лицо руками и разрыдался, как маленький ребенок.

Глава 20

Подъехавшие заставили мужчин подняться. На них не было серьезных ран, но один из них казался оглушенным, словно его одурманили наркотиками, а другой продолжал истерически рыдать, как испуганная девочка. Присутствие товарищей не помешало ему всхлипывать и бешено трясти головой, будто случилась трагедия.