Золотая рыбка
Шрифт:
ломал голову, вычисляя, когда полюбил тебя по настоящему, а в какой
момент ты продала меня.
– И когда? Когда полюбил?
Глеб нахмурился.
– Когда я потерял тебя, то стал думать, что любил сразу - с
первой встречи. Если я вообще правильно понимаю, что ты имеешь ввиду.
– И смог предать любимую женщину, ждущую ркбенка?
– Да нет же! Меня убедили, что ты вела двойную игру, изображая мою
возлюбленную и проделывая за моей спиной аферы вместе с отцом. Ведь
деньги "Оникса" у тебя.
– У Комитетчиков. Не морочь мне голову. Тебе все было известно с
самого дня, или ещё раньше.
– Значит, нас обоих здорово крутанули!
– Выбираешь удобную версию? Сейчас окажется, что и насчет беременности
я все выдумала.
– А разве нет?
– Глеб бросил насмешливый взгляд на плоский живот Полины.
– Не имеет значения. Я знаю, что в апреле с тобой говорил один человек. Он
рассказал, каким чудом я спаслась и предлагал тебе помощь, если ты
скажешь на суде правду.
– Правду?! Извини, ты наивна...Неужели не поняла, с кем имеешь дело? Я то
смекнул и хотел выжить.
– Глеб закурил, шагая из угла в угол.
– Да что я мог
заявить суду? Что Иночка - порядочный человек, бескорыстная, милая девушка, которая не могла увести деньги?...Детский лепет. Да я и не был совсем уж уверен в твоей невинности. И в искренности пожилого господина, рассказавшего мне жалостливую историю: "Полина стала жертвой нападения!"
– Не был уверен в моей преданности, значит...Ты ведь говорил о любви.
– Полина смотрела на свои мнущие платок руки.
– Мы собирались стать семьей..
– Любовь, семья! Ха! Когда висишь над пропастью без страховочного каната
и каждую минуту можешь сорваться...
– Глеб покачал головой.
– Здесь
совсем иной расклад, другие эмоции. И мысли, знаешь ли, крошка, совсем не веселые.
– Понимаю.
– Полина поднялась.
– Теперь мне все ясно.
Глеб преградил ей путь: - Да я сам ненавижу этих сучар! Я все это время
хожу в смертниках, ожидая, когда меня уберут за ненадобностью.
– Справедливо. Свою роль ты отыграл, растоптав меня и отца. Ты слабый,
маленький, жалкий. У меня нет даже ненависти.
– Полина печально
улыбнулась.
– Я постараюсь забыть тебя.
– Спасибо. Смешно было бы рассчитывать на большее...Другая постаралась
бы закопать меня. Ты - само благородство, детка.
– Он горько усмехнулся.
– Я буду мстить. Не тебе - им. Вчера Красновский перевел все личные
деньги и счета "Атланта" в мой фонд. Завтра утром очередь Писецкого. Он будет работать с на центральном пульте.
– Постой...
– Глеб отступил.
– Ты и вправду "ревизор" Крафта?
Она рассмеялась: - Так говорят? Вот и отлично. Открою тебе серет: Крафта
больше нет. Но появился некто, пытаюшийся занять его место. Он уже в
Москве.
– Черт! Черт! Черт!
– Глеб с силой застучал по лбу костяшками. Мальцев опоздал!
Я труп. Ну это и так было ясно.
– Ты надеялся переиграть их? Как?
– Полина смотрела в упор и её взгляд лишил Сарычева сомнений и колебаний. У него было лишь одно желание поскорее
посвятить её в свой план.
– Зайди, сядь, мне надо рассказать тебе кое что.
Они снова оказались на кухне, где когда-то завтракали после первой проведенной здесь вместе ночи. Прошла вечность, воспоминания не всплыли
из темного небытия. Совсем другие проблемы связывали теперь эту пару.– Понимаешь, меня списали в отход. В отчаянии я готовил в паре с одним психом деверсионную акцию. Грабеж. У меня ведь тоже руки чесались умыть эту братию. Не из пушек же палить? Задумал очистить закрома Комитета.
– Я тоже. И мы опять в разных лагерях. Я увожу у тебя добычу из-под носа. Но я работаю не на себя. Объяснять бесполезно. Тебе недоступны такие вещи, как сочувствие чужой боли, сострадание ближнему. Но они существуют. Есть некий фонд, занимающийся новейшими медицинскими разработками. Я намерена изъять
деньги для него.
– Не стану мешать.
– Глеб нахмурился.
– Имей ввиду, что ты отняла у меня последнюю надежду на спасение. Таково твое милосердие и сострадание к ближнему. Даже если я поверил в Фонд и твое бескорыстие, мною ты, считай, пожертвовала.
– Нет. У меня другие правила игры.
– Может, возмешь меня в долю?
– Зло хохотнул Глеб.
– Разумеется. Я ведь твоя должница: проживание в комфортабельной
квартире, дорогие вещи, рестораны, подарки...Иллюзия счастья - она дорогого стоит.
– Перестань! Я не торгуюсь, не выжимаю процент и не нуждаюсь в подачке. Мне необходимы деньги, что бы спасти свою шкуру - сбежать, исчезнуть! Все заначки я потратил на подготовку дела... Послушай меня, ведь мне уже удалось подкупить охрану Кладовой! Кладовая - это местечко, где у них установлен центральный компъютер с выходами на тайнички. Через него можно запустить руку в большой карман и откачать необходимую сумму. Или...или очистить до дна.Так вот:я купил себе право на вход в Кладовую. Нельзя же доверять дело Мальцеву? Он сумел выявить коды счетов и мы собирались произвести глобальное изъятие.
– Глеб торопился раскрыть карты, сражая Полину масштабом проделанной работы. Важно заручиться её поддержкой и обговорить долю в участии.
– Все это надо осуществить очень быстро. Может, нам стоит хоть на время заключить перемирие и помочь друг другу? Хочешь верь, хочешь нет, но если я не подсуечусь - летальный исход неминуем.
Полина с сомнением взглянула на Глеба: - Я могла бы помочь.У меня есть могущественные друзья. Но мне самой помощник и соучастник не нужен. Завтра Писецкий сам проделает необходимые операции.
– Он твой агент?!
– Я очень сильно попросила его. Думаю, он не откажет в просьбе.
– А ты не переоцениваешь свои силы? Ты знаешь как проникнуть в Кладовую?
Что делать с охраной?
– У меня есть кое-какие планы. Надеюсь справиться с этим делом самостоятельно.
– Ладно.. Но учти - я все равно буду рядом и если надо - подстрахую.
– Не очень старайся, я обещала и помогу тебе, а вот украсть деньги не
позволю.
– Вокруг Полины словно возникло напряженное поле, заряженное
презрением.
– У нас разные представления о"самом лучшем". Для тебя это
дворец на персональном острове и власть. Для меня - возможность сделать
жизнь на нашем земном шарике хоть немного радостнее.
– Отойдя к двери,
Полина пристально вгляделась в человека, которого недавно считала главным
в своей жизни.
– Не стану применять к тебе силу, внушая подчинение. Но