Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Золотая струна для улитки
Шрифт:

«Откапывая ошибки, теряют время, которое, быть может, употребили бы на открытие истин…»

…Считаете, я забыл о стихосложении? Вовсе нет:

Глубоких истин караванУтерян в жизненной пустыне.Найти следы его решилиПастух, философ и султан.В копилку опыт положивИ утоляя знаний жажду,Философ
верил, заслужил
Он повстречать его однажды.Из рассуждений он своихТалмуды книжные составил,Но пыл бедняги поутих.Философ поиски оставил.Себя султану утруждатьОхоты нет. Страною правил.Оазис истины искатьОн верноподданных отправил.Пред ним сложили щит и мечВассалы, стоя без ответа.Срубил их головы он с плечИ успокоился на этом.Пастух трактатов не писал,Не гнался он за караваном,Его усердно не искал,Ходил и пас своих баранов.Спросить мы можем у троих,Где истина и в чем сокрыта?Любой ответит нам из них:«Я знаю, где она зарыта».Философ к книгам подойдет,На власть свою султан сошлется.Один пастух не ошибется:Он просто встанет и пойдет.

– Пойдешь? – Алка нашла для Андреа нового многообещающего психолога.

– Прости, не могу.

– Как? Я договорилась, твое обычное время.

– Извини, Ал, я занята.

– Чем? Треньканьем в переходе? – Зоя все-таки не удержалась – выдала тайну.

– А что такого?

– Тебе не стыдно? Я бы поняла, если бы ты там искала себя, играла бы свою музыку. Я тебя видела. С твоим талантом играть три паршивых аккорда в компании с малолеткой! Не понимаю, что ты там делаешь?!

– Пасу своих баранов.

25

– Вернемся к нашим баранам. Наташа, отойди от занавеса. Не нужно смотреть на соперников. Давайте повторим еще раз…

Наташа это и делает. Не отрывает глаз от сцены и бесконечно повторяет: «Партнер поднимает партнершу, и она прыгает. Партнер поднимает партнершу, и она прыгает». На подмостках юный танцовщик крутит в руках хрупкую девочку, напоминающую фарфоровую статуэтку. Музыка достигает апогея, балерина замирает летящей птицей над плечами партнера. Наташа зажмуривается и не перестает твердить: «Она сейчас прыгнет, она сейчас прыгнет». Зал готов взорваться аплодисментами. Строгое жюри приготовилось к совещанию. Партнер отпускает одну руку, чтобы позволить партнерше спуститься на землю в легком прыжке. Наташа приоткрывает один глаз, ее лицо искажается в гримасе ужаса. Балерина отрывается от опоры и устремляется вниз.

– Она разобьется! – раздается отчаянный крик из-за кулис.

Зал вздрагивает. Музыка заканчивается. Испуганные конкурсанты спешат удалиться со сцены, забыв о поклонах. Твердо стоящая на ногах статуэтка надменно осматривает бледную как полотно черноволосую девочку с раскосыми глазами. В темном трико, с красной гвоздикой в пучке, она, прижимающая к лицу мрачное дерево кастаньет, кажется еще

более бледной.

– Ты что, с ума сошла? – наступает балерина на Наташу.

– Она разбилась! Разбилась! – Танцовщица фламенко отступает к стене и падает в обморок.

– Наташенька, – Роза крепко держит внучку за руку, – не переживай. Еще столько конкурсов впереди. Главное – это здоровье, дочка. Скажи, почему тебе стало плохо?

Роза притворяется: она сидела в зале и слышала крик Наташи. Она все понимает, но врачи советовали разговаривать, спрашивать, допытываться. И Роза пытается, она так боится, что внучка опять замолчит.

– Так почему, солнышко?

Молчание.

– Ты испугалась?

Кивок.

– Может, съездим к доктору?

Мотает головой.

– Пойдем домой?

Пожимает плечами.

– А хочешь, съездим в магазин? Купим тебе плащ, новые сапатеадо, юбку? Или даже две юбки? – Слава богу, деньги у Розы теперь есть. – Конечно, надо купить. Подумаешь, сорвалось выступление. Разучишь новые движения, другую композицию и выступишь в следующем году.

Упрямое мотание головой, нахмуренные брови, заплаканные глаза, опущенные плечи.

– А хочешь, поищем какой-нибудь другой клуб? В конце концов, это не ты им не подходишь, они тебе. Найдем тот, где не станут требовать пластику, не будет сцены, конкурсов. Просто зал для занятий. Будешь танцевать в свое удовольствие.

Наташа молчит. У Розы дрожат губы, к ресницам подкрадываются капельки слез:

– Ну что ты молчишь, деточка?! – Она прижимает к себе внучку и легонько качает в объятиях. – Скажи что-нибудь, пожалуйста!

Господи! Неужели все повторяется? Она снова замкнется в себе, и придется ждать чего-то неизвестного, что сможет разбудить Наташу. Когда-то таким толчком стал фламенко. Роза думала, танец спасает ребенка, а оказывается, душит воспоминаниями.

Наташа размышляет. Все просто. Она не может танцевать на сцене. А танцевать без сцены?

– Я не буду больше танцевать, бабушка.

«Говорит». Камень горестной глыбой рушится с Розиных плеч.

– Как хочешь, – она обнадеживающе пожимает детскую ладонь, – как хочешь.

26

– Ну, не хочешь, как хочешь… – Даже в телефонной трубке Андреа слышит, что Олег надулся. – Я уже обещал. Теперь все просто подумают, что я не хочу, чтобы у других было нечто подобное.

– А ты что, хочешь?

– Все равно такого же салона, как у меня, уже не получится.

– Да, не получится. Поэтому я не хочу.

– Будет другой, Андреа. Я же тебя разрекламировал. Сказал, что ты новый Хунде… Гудех… Хмунде…

– Хундертвассер?

– Точно. Откуда ты все знаешь?

– Хундертвассер созданием музыкальных салонов не занимался. Когда твоим друзьям понадобится построить завод [50] , обращайся.

– Это окончательный ответ?

– Окончательный.

– Слушай, Андреа, может, на работе проблемы? Я договорюсь, начальство отпустит, ты же знаешь.

50

Завод по переработке мусора был построен в Вене по проекту Хундертвассера в 1990–1991 гг.

– Не в этом дело, Олег.

– Тогда в чем?

Музыкальный салон Олега – это ребенок Андреа и Марата, и рожать без Марата она не хочет.

– Знаешь, я женюсь…

– Поздравляю.

– Жаль, не на тебе.

– А ты не жалей.

27

– Не жалеешь? – Свекор кладет тяжелую ладонь на маленькую руку Андреа. Они сидят в уютном кафе в центре города.

– О чем?

– О принятом решении.

– ?

– Я об усыновлении, дочка. Воспитывать ребенка, да еще и неродного, одной, без мужа, непросто…

– Пабло – мой сын. Наш с Димом сын. Вы предлагаете мне отказаться от ребенка, которого выбрал Вадим?!

– Я предлагаю тебе еще раз подумать.

Прошло две недели после похорон. Свекровь уехала сразу после поминок, а свекор не торопится покидать Москву. Живет в гостинице, занимается какими-то делами. Андреа не интересуется, у нее нет времени. Андреа собирает бумаги, ездит в детдом, готовится к суду. Ей некогда думать о прошлом, все мысли о будущем, о маленьком мальчике, который ждет не дождется, когда мама заберет его домой. Андреа думала, весь мир ждет вместе с ней. И вот…

Поделиться с друзьями: