Золотая жила(Записки следователя)

Задержали его на рынке при продаже поддельных документов. Привели ко мне на допрос. Это был мужчина лет сорока, обрюзгший, без единого волоса на голове, с шипящей картавой речью. Конечно, он все отрицал. Пришлось произвести эксперимент. Дунаева узнала его по голосу. Оказалось, Император и Золотарь вместе отбывали срок в колонии. Золотарь вернулся позже, и Император изготовил ему фиктивную трудовую книжку.

Теперь Император уже не запирался, стал охотно рассказывать о своих проделках. О том, как он «кинул» Дунаева, то есть сделал «операцию» по извлечению у него нетрудовых денег. Он также назвал случаи, когда лично видел, как Дунаеву вручал деньги Кирюхин. Путем шантажа он вынудил Дунаева передать ему чуть ли не девять тысяч рублей.

Таким образом, дело стало продвигаться вперед. Но сам источник, откуда черпались деньги, был еще неизвестен. На удивление всем, новая ревизия никаких недостач не выявила. Повсюду в артели были излишки.

На следующем допросе Император дополнил свои показания. Он рассказал о Дунаеве больше, чем мы знали, и даже то, что тот передавал деньги на хранение Золотарю.

Встал вопрос об аресте Дунаева. Доказательства его вины уже были. В это время Дунаев хотел повеситься: нашел глухую посадку, привязал к дереву веревку с петлей, залез на дерево… Но веревка оказалась слабой, не выдержала его грузного тела.

Золотарь после отсидки изменился: осунулся, почернел, согнулся…

— А чего там, я человек маленький… Мне давали — сохранял. Знают мою честность. Чужого не беру.

— Кто приносил? — спросил я его.

— Это резонный вопрос. Император, Дунаев, Ленька Грибанов, бухгалтер Кирюхин… Все они отпетые жулики!

Ну и ну! Они жулики, а кто он?

Так бывает всегда: воруют вместе, делят на равные доли, клянутся в верности, но стоит одному из них угодить за решетку — и забываются старые клятвы, каждый-готов проглотить другого, выгородить себя, а остальных утопить в ложке воды.

И Золотарь, и Император, и тот же Грибанов уже побывали в заключении и, казалось, должны были бы усвоить золотое правило: сколько веревочке не виться, а конец придет, но выводов не сделали.

Преступники, как говорится, «посыпались», а нас это не радовало: удалось разоблачить далеко не всех дельцов.

Хотелось знать, что скажет организатор всей этой аферы Дунаев.

А он выглядел жалким, обиженным. Мол, не выдержал клеветы, хотел уйти в «потусторонний мир». На первом допросе вел себя так, словно только сейчас следователь открыл ему глаза на то, что говорили его подчиненные.

— Нахалы! Опозорили всех! Да как они посмели на меня, на мою работу! — вспыхнул он. — Я им верил, как себе! А они, мерзавцы!

— Деньги от них получали? — спросил я.

— Что вы имеете в виду? — вытаращил глаза Дунаев.

— Ну скажем, взятки? Долю от похищенного?

— Да как вы смеете подозревать меня, ответственного работника, в таких темных делах! — вскочил он. — Я… Я все делаю… достаю. Планы выполняю…

Пришлось сделать ему очную ставку с Кирюхиным.

— Не отказывайтесь, Степан Саввич! — медленно произнес Кирюхин. — Я же давал вам лично… Помните, золотые часы?

— Ты что, белены объелся? Какие часы? — не выдержал Дунаев.

— Вам — часы, а паспорт остался у меня. Следователь забрал его, — продолжал Кирюхин. — Не коробьтесь, Степан Саввич, деваться некуда… Закрылась ваша лавочка!

— Перестаньте выслуживаться перед следователем! Я чист! — взбеленился Дунаев. — И не жаль меня? Я ведь тебя на работу пристроил! Забыл, как у меня в ногах ползал?

— А кто заставил нас воровать? Вы что мне говорили? Мол, у вас расходы, не хватает зарплаты.

— Цыц, сукин сын! — набросился на Кирюхина Дунаев.

— Раз так, я вам напомню о тысяче, — вскочил Кирюхин. — Помните, в желтом конверте передал?

— Признаю… Было дело, ехал в командировку… Всего двести рублей… Растратил на благо артели, ради плана.

— Тысячу я дал в машине, — перебил Кирюхин. — Шофер видел…

— Ты же, мерзавец, и меня надул, там было всего двести рублей…

Следствием была полностью доказана вина Дунаева как организатора и вдохновителя компании дельцов.

Когда увели Кирюхина, Дунаев смягчился:

— Что со мной будет? С работы снимут! Жене неприятности!

— С должности вас уже сняли. Что же касается вашей бывшей жены, то беспокоиться нечего, она честный человек.

Следствие продолжалось. Собравшись в моем кабинете, Тутов и другие мои помощники готовились к окончательному наступлению.

А чуть позже Дунаев и его компания предстали перед судом.

ЗОЛОТАЯ ЖИЛА

В работе мне везло. Правда, часто это везение сопровождалось трудностями, недосыпанием и занятыми выходными днями, но такова уж наша работа.

Как правило, мне поручали так называемые скучные дела, побывавшие уже в руках других следователей.

Вот и сейчас новое дело, «фруктовое», как его назвали. Дело о лимонах, апельсинах, яблоках, грушах и винограде. О товаре скоропортящемся. Два-три дня полежит такой товар — часть его приходит в негодность. На базах составляются акты на гниль, которую затем вывозят на свалку.

Как проверить правильность списания фруктов на гниль? Ведь их уже нет в наличии, остались только документы. Масса документов!

Ушел домой поздно, спал плохо. Утром зашел в гастроном, там как раз продавали лимоны на штуки. Стал в очередь. Купил пять штук по разной цене. Стоимость одного лимона зависела от его объема, то есть калибра. Спешат реализовать. Нашел директора магазина, маленького, круглого, краснощекого.

— Почему нарушаете правила торговли?

— Спешим, а то погниют, — улыбнулся тот.

— Так красть легче, — вырвалось у меня.

— Что вы, что вы? У нас — все честно! — обиделся директор. — Ну, съедят лимончик. Не больше. Кислятина… зубы сводит…

По пути на работу я зашел в бюро товарных экспертиз к знакомому эксперту Тихомирову Юрию Ильичу. Выложил ему на стол свою покупку и сказал:

— Определи цену!

Юрий Ильич посмотрел на меня, надвинул на глаза большие очки в роговой оправе и стал разглядывать лимоны.

— Лимоны разные, — стал объяснять. — Калибровка не одинаковая, и цена разная. Самый малый — нестандартный — продается на вес — два рубля пятьдесят копеек за килограмм. Остальные же…