Золото красных

К машине направился полицейский. Холин выбрался из кабины. Изобразил недоумение, ткнул в капот с вопросом в глазах. Регулировщик улыбнулся, показал жезлом на столбик с трубкой аварийного вызова, Холин что-то объяснил полицейскому, тот пожал плечами, еще взмах - на сей раз жезл уперся в обычный уличный таксофон, Холин благодарно кивнул.

Чугунов наблюдал за суетой сквозь лобовое стекло и без единого помутнения очки.

Холин подошел к телефону, опустил монету:

– Сеньора Мадзони... нет?..
– и нажал на рычаг. Снова опустил монету и набрал номер:

– Сеньор Мадзони... извините... не надеялся, что вы в такую рань на работе... Относительно вчерашней просьбы?..

– не скрывая напряжения, переспросил.
– Только в течение дня... грациа... Буду звонить...

Русский вернулся в машину. Чугунов рассматривал проспекты, свернул один в трубочку, постучал по колену:

– Наш Евробанк в Париже... клоака!

Холин попытался возразить:

– Ну отчего же?

– Я проверял его в прошлом году... послали по недосмотру.

– И что же?
– Холин нервно барабанил пальцами по рулю, будто прикидывая, что же делать с машиной и слушая вполуха.

– Да, ничего...
– Чугунов отстегнул ремень...
– Уголовщина! Но... не подкопаешься, там заправляет Пономарев... то ли сын, то ли зять партийного академика... Бэ Пономарева - отца родного братских партий... кандидат в члены пэбэ... там забетонировано наглухо, танком не прошибешь...

– Зачем вы мне это рассказываете?
– нервы подводили банкира.

– Зачем?
– Чугунов постукивал свернутым в трубочку проспектом по костлявому колену.
– Вы - Холин. Так? Не Пономарев?.. Согласны. Вот и вся разница.

– Вы меня пугаете?
– голос Холина едва не сорвался.

– Я? Вас?.. Упаси Господь... просто излагаю факты... каждый подтвердит, что Холин, это Холин, а Пономарев соответственно...
– Чугунов швырнул проспект на сиденье.
– Долго нам еще прохлаждаться?

Банкир пожал плечами, после выпада с Пономаревым становилось очевидно: Пашка прав, и выход всего один, хоть и крайне нежелательный...

Холин выбрался из машины, открыл капот, нырнул в переплетение патрубков, шлангов, проводов, свитых в жгуты: несколько раз садился за руль - мотор не поддавал признаков жизни.

– Может на автобусе... или возьмем такси?
– предложил Чугунов.

Холин отверг предложение:

– Видите ли... если аварийка отбуксирует машину, то счет вкатят о-го-го... не хочется выбрасывать деньги на ветер...

– Не из своего же кармана, - философски заметил Чугунов.
– Банк оплатит...

Холин уже "перегрелся" за это утро: раннее вставание, лис Мадзони, хитро...пый Чугунов, инсценировка поломки машины и... главное, густеющая на глазах опасность благополучию. Эдгар Николаевич впал в смехотворный пафос компропаганды, наивно детски и неприкрыто дурацкий:

– Мне деньги государства не безразличны!

– Это я давно заметил.
– Чугунов продемонстрировал отменную реакцию, и Холин понял, что сморозил глупость, двусмысленность и... подставился: колкость вполне оправдана.

– Я нервничаю... из-за машины... извините.
– Холин еще раз повернул ключ зажигания и... движок ожил, работал мерно и нешумно.

– Наверное свечи подсохли, - уронил Чугунов, едва слышно, будто бормотал про себя молитву и случайно пару слов вырвалось вслух.

Холин сообразил, что на ответ пассажир не рассчитывает, выбрался из "BMW", опустил капот, победно кивнул регулировщику, тот приветственно махнул в ответ.

Часы на улице показывали половину одиннадцатого. Подъехали к представительству банка, на пороге офиса встретил Цулко сосредоточенный, без улыбки, выбритый до синевы. Пашка провел визитера по комнатам представительства, сияющим чистотой и потянул в помещение, где с ночи упражнялся в уничтожении бумаг.

Такая же бьющая по глазам чистота и девственно пустой стол: Пашка управился! Любезно осведомился:

– С чего начнем?..

Чугунов стянул плащ, бросил на диванчик для двоих, по-хозяйски расположился в удобном кресле:

– Сначала!..

Пашка глазом не моргнул, плавным жестом откатил стеллажную дверку на роликах. Чугунов увидел десятки толстенных папок с дырками на плоских корешках - для вентиляции бумаг - и аккуратно наклеенными черными цифрами: 1, 2... 50... 113...

– Дайте мне баланс...
– Чугунов вскользь взглянул на папки: раз предлагают, скорее всего в них ничего, кроме рутинной переписки, нет.

Пашка перехватил взгляд Холина, передал бразды правления начальнику. Эдгар Николаевич зашел издалека:

– Видите ли... мы как раз решили свести все показатели снова и перепроверить, но... сотрудница, выполняющая эту работу заболела и, чтобы не терять время, взяла документацию домой.

– Позвоните ей, пусть привезет.
– Чугунов не собирался сдавать позиции.

– Она больна, - с нажимом заметил Холин.

– К тому же, - встрял Пашка, - она живет за городом в только что купленном доме... еще без телефона.

Чугунов усмехнулся:

– Тогда поезжайте и заберите...

Холин подготовился к такому обороту событий:

– Это швейцарка... здесь не принято без предупреждения наезжать к больным... забрать документы - неэтично, это - недоверие - здесь своя этика... нас не поймут...

– А мы весьма ценим этого работника - добил Пашка.

– Завтра... документы должны лежать на столе.
– Чугунов окинул взглядом шеренгу папок и попросил Цулко, - дайте мне 37-ую.

Пашка вздрогнул, потянулся к папке.

– Что это вы?
– заметил гримасу Цулко ревизор.
– Памятная цифирь в вашем ремесле?

Пашка положил папку на стол. Холин повеселел, выиграны сутки! За стеной забренчал телефон. Эдгар Николаевич выскочил, задев пустое кресло... Чугунов улыбнулся одними губами, наугад раскрыл папку, принялся в сотый раз за это долгое утро протирать очки.

Холин взял трубку в соседней комнате, сделал глазами знак Пашке, чтобы заместитель вернулся к Чугунову - вдруг ревизор возжелает подслушать по параллельному аппарату. Пашка сообразил вмиг, бросился к месту недавней казни сотен бумаг.