Золото Русской Калифорнии

— Да прекрасно, Александр Михайлович, куда уж лучше. Канцлер застрелиться собрался, револьвер попросит.

— Канцлер?

— Точно так, канцлер. Рвением своим и темпераментом заслужили сей чин. Так что надо отметить.

— Ваше Величество!

— Я серьёзно, Александр Михайлович. Хотите стихи свои из последних прочитаю. Как раз под сегодняшний случай подходят.

— Любопытно.

— Быть знаменитым некрасиво.

Не это подымает ввысь. Не надо заводить архива. Над рукописями трястись. Цель творчества — самоотдача, А не шумиха, не успех. Позорно, ничего не знача. Быть притчей на устах у всех. Но надо жить без самозванства. Так жить, чтобы в конце концов Привлечь к себе любовь пространства. Услышать будущего зов. И надо оставлять пробелы В судьбе, а не среди бумаг. Места и главы жизни целой Отчеркивая на полях. И окунаться в неизвестность. И прятать в ней свои шаги. Как прячется в тумане местность. Когда в ней не видать ни зги. Другие по живому следу Пройдут твой путь за пядью пядь. Но пораженья от победы Ты сам не должен отличать. И должен ни единой долькой Не отступаться от лица. Но быть живым, живым и только, Живым и только до конца.

— Гениально, Ваше Величество!

— Так не зря. Александр Михайлович, ваш однокашник Пушкин мне в детстве раннем лекции о стихосложении читал.

— Да, очень сильные строки: «Но быть живым, живым и только. Живым и только до конца».

— О чём я и говорю, к месту стих. К нашему сегодняшнему ералашу как нельзя более подходит.

— Ваше Величество, дайте слово, что сутки не подойдёте к телеграфному аппарату.

— Александр Михайлович! Даю слово! Не переживайте так. Всё образуется. Пошумят поляки да и успокоятся. А вы стреляться надумали. Нет! Нам ещё Россию в первые державы выводить. Ваше здоровье, канцлер!

— Ваше здоровье, Ваше Величество!

Глава 21

Январь 1860 года в Санкт-Петербурге именовали не иначе как «сибирским месяцем». В столицу империи прибыла внушительная делегация, составленная из чиновников, промышленников и общественных деятелей Красноярска, Иркутска, Томска, Енисейска, Ачинска…

Пришло время исполнить обещания, данные юным Константином сибирякам — открыть первый за Уралом Университет. После продолжительных споров, с привлечением в судьи императора, города-конкуренты согласились, что Томск наилучшая кандидатура для высокого звания «Сибирских Афин», ибо Красноярск и Енисейск нацелены на золото и на освоение Великого Северного пути, тем более случаев успешного прохождения Севморпутём уже четыре (три из Архангельска в Калифорнию и один обратный). Кроме того Красноярску предназначено стать центром «Сибирской железнодорожной сети». Да. именно так. Ссылка в город на Енисее инженера Дьяконова Владимира Власовича, всё несчастье которого заключалось в том. что десять лет назад «пригрел змею», взял на работу на Тульскую дистанцию дороги Москва-Севастополь террориста, пытавшегося убить великого князя Константина Романова, привела к ожидаемому результату. Сибирское купечество после пары намёков Константина быстро сорганизовалось и открыло акционерное общество «Сибирские железные дороги». Сначала до Ачинска протянули рельсы, по докладам жандармов, первоначально ведущие акционеры изрядно, напоказ, погулеванили, отвели так сказать душу. Гоняли на поездах в один-два вагона по трассе, прям оргии на ходу устраивая, что оказалось жутко модным делом. На пароходах по Енисею гоняться наперегонки совсем не то, не модно, не современно. А по рельсам да по шпалам оригинальничать — на века прославиться можно, в легендарные личности выйти, в местный фольклор. Увы. нувориши во все века и во всех странах одинаковы, как ни строжил золотопромышленников, заставляя в школы вкладываться, в училища, но никак не в кутежи — слабо помогает. А тут — паровоз в Сибири, рельсы завезены по Енисею и по Севморпути, диковинка похлеще чем «Антилопа-Гну» Козлевича в уездном городишке, провоцирующая советских чиновников и нэпманов к разгулу и разврату.

Приходилось закрывать глаза на сие непотребство, ибо «паровозные истории» значительно увеличивали число акционеров «Сибирских железных дорог». Да, такой вот анекдот приключатся. У мелкотравчатых приказчиков даже вошло в обычай ненароком «засветить» парочку акций СЖД, дабы прослыть у сибирских мадам и мамзелей неотразимыми брутальными негодяями, эдакими «паровозными ловеласами». Но сейчас, когда Дьяконов проложил дорогу от Красноярска на запад до Ачинска и на восток до Канска, когда собственных средств СЖД хватило на изыскания до Байкала, встал вопрос о прокладке рельсового пути на Иркутск и далее. Но образовалась «проблема проблем». Рек сибирских «замостить» придётся ого сколько, сотни мостов потребуются, только больших с полсотни. А где взять столько металлоконструкций? Ну а создание железнодорожных паромов, по примеру Красноярского, дело хлопотное и затратное. Тут ещё и мой дальневосточный сатрап. Николай Николаевич Муравьёв, просил высочайшего разрешения на устройство одноколейного железнодорожного пути от Владивостока до станицы Константиновской (Хабаровска моей реальности) но прожект был покамест «положен под сукно». Слишком уж большая сумма вырисовывалась, каковую лучше потратить на освоение Маньчжурии-Желтороссии.

В утешение дал Муравьёву титул графа Маньчжурского и порекомендовал ускорить темпы переселения крестьян из нечернозёмных губерний, на что и затратить часть средств Дальневосточного наместничества, предназначенных к железнодорожному строительству. Спасибо «двойной матрице», исправно поставляющей из глубин памяти «первой» жизни, хотя бы раз услышанные или прочитанные ТАМ интересные факты и сведения. Очень помогает такой «инсайд оттуда» при подборе и расстановке кадров в данной реальности. Так. здесь и сейчас с Муравьёвым-Маньчжурским работает Дмитрий Завалишин, поставленный на ревизионное управление наместничества. Графу я телеграфировал, прося терпеть выходки Завалишина, ибо Дмитрий Принархович хоть та ещё язва, но несомненный патриот России и её дальневосточных областей. Муравьёв, помнится, ответил крайне сдержанно, но привлёк Завалишина к переселенческой Программе. Отныне за Маньчжурию можно не волноваться. Муравьёв оттуда с помощью наймитов-самураев. числом уже за семь тысяч штыков (катан) выселит китайцев, а Завалишин пускай попробует устроить «поселения Солнца», чего так жаждется ссыльному декабристу.

Да. по декабристам. Никакой амнистии по восшествии на престол я не провёл, брат и Горчаков осторожно пытались «провентилировать» вопрос, но безуспешно. Нечего поважать бунтовщиков, пускай в Сибири сеют искры просвещения, а не на Сенатской площади раздувают пожар гражданской войны.

Чем хорошо затеянное мной «постепенное раскрепощение» а не мгновенное ОСВОБОЖДЕНИЕ по образцу 1861 года нашей реальности, — помещик старается не наглеть, ведь в любой момент крестьянин подаёт прошение и становится вольным человеком, правда, безземельным. А чем кормить семью, лишившись надела, выйдя и из крепости и из общины? Вот тут как раз кстати проходятся по деревням вербовщики железнодорожных артелей. Если мужик трудолюбив, руки растут из правильного места, так гарантированно заработает. Тем более, помня приключения вахтовиков 20 и 21 века, воспетые Владимиром Семёновичем Высоцким в песенке про речку Вачу, весь заработок новичкам на руки не выдавался, дабы не вводить в искушение гульнуть в ближайшем кабаке. Нет! Артельный три четверти заработанного переводил «на карточку» — в Промышленный банк, обслуживающий железнодорожные подряды. Филиалы банка находились почти во всех уездах европейской России и добытчик, вернувшись к семье с баранок связкой, в девяносто девяти (ну ладно, пусть в девяноста пяти) случаев из ста ехал с супругой и ребятишками «в банку», после чего счастливое семейство совершало «шопинг» по лавкам уездного городка. Всем хорошо, всем прибыль: банку, местным торговцам, самому забивателю костылей не пропившего денежку, до семьи донесшего заработок. А когда жена «железнодорожника» в новом платке пройдёт по деревне, потрындит с соседками у колодца или на лавочке, как правило ещё пару-тройку пейзан их половины выпннывают в ряды «пролетарьята». Но медленно процесс идёт раскрестьянивания, медленно. Ну, дак «скоро только мильёны у царя прибывают» — такая вот новая поговорка в народе сложилась, наслушались «дорогие россияне» пересказов господ о невероятных богатствах императора, изрядно наживающегося на сибирском и калифорнийском золоте и на ухватах да котелках с топорами производства уже трёх десятков больших и малых «железоделательных» заводов.

Так-то народ прав, деньги у царя-батюшки есть и немалые. На данный момент 105 с четвертью миллионов золотых рублей в «личной кубышке». Эти деньги могу потратить в любой момент, не ограбив семью и страну. Правда, примерно половина суммы запрятана глубоко-преглубоко в резиденции наместника Русской Америки, но оно вполне осязаемо, то золото.

Михаил Христофорович Рейтерн, ставший министром финансов сразу же после моего восшествия на престол в 1855 году, примерно представлял размеры личного капитала императора, заработанного в Сибири и в Америке (не считая обязательного «наследства») и потому относился к особе государя благоговейно. Ещё бы, по 3–5 миллионов рублей ежегодно я тратил на «человеческий капитал», щедро наделяя стипендиями толковую молодёжь из разночинцев и обедневших дворянских семей и финансируя переселенцев на Дальний Восток и за океан. Крылатое выражение императора-стихотворца: «Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами» на все лады пересказывалось и дополнялось сторонниками Константина.

Рейтерн давно и настойчиво порывался устроить ревизию в Русской Америке, подозревая, что чиновники и золотопромышленники заокеанских губерний обкрадывают казну на многие и многие миллионы, едва удавалось сдерживать ретивого финансиста. Не объяснять же ему всю схему, куда уходит золото Русской Калифорнии. Сверхдоходы старообрядческой общины со стороны если смотреть, прям запредельные, (что староверы и император «работают пополам» знали все кому интересно) но надо учесть и огромные траты бородачей на безопасность. Оружие то для защиты колонии они из своей половины закупали, «царскую долю» не трогали. Да много там статей расходных, всего не перечислить.

Неожиданно для Петербурга старообрядческая община из «Беловодья» вбухала четыре миллиона долларов в трансконтинентальную железную дорогу, должную связать южные штаты с Тихоокеанским побережьем. В принципе, деньги их, но жаль будет, когда кавалерийские полки северян разберут «железку». А они непременно сие проделают, начнись война САСШ и КША. Пока янки сдерживает решительная позиция Великобритании. Джентльмены с туманного Альбиона пошли на риск, заключили в конце 1859 года военный союз с джентльменами из солнечной Алабамы, даже несколько стационеров поставили в портах Юга. Вашингтон в ответ начал обхаживать Наполеона, прям таки упрашивая императора Франции сделаться ещё и правителем Мексики (малолетнего сына на престол пристроить) и подумать о возвращении Техаса. Такое вероломство вашингтонских политиканов разъярило южан, ситуация на Восточном побережье стремительно накалялась. В том. что война между КША и САСШ рано или поздно начнётся, сомнений уже не оставалось.

5 января 1860 года я принял делегацию Конфедеративных Штатов Америки и заявил о признании КША Российской империи, об обмене посольствами и о рассмотрении ряда пограничных вопросов. Заключение военного союза, на чём так настаивали дипломаты Конфедерации, во главе со стариной Бьюкененом, предсказуемо назначенным послом КША в России, отложено на потом. Дескать такие архиважные дела с кондачка не решаются, надо посоветоваться, обсудить и далее из репертуара величайшего дипломата всех времён Жоржа Милославского. Но перебьются, перебьются дикси с военным союзом. И дело даже не в боязни сцепиться с Севером, защищая Юг от агрессивного соседа. Помогать Конфедерации Россия и без заключения договора о взаимопомощи обречена — сколько там толку то от англичан будет? Разве что помогут уничтожить флот северян, но скорее — заблокировать его в гаванях. А сухопутных частей из Великобритании на театре военном не будет, всю пехоту бритты держат в Канаде. И тут взоры джентльменов из Лондона и джентльменов из Ричмонда предсказуемо обращаются к Петербургу…

Нам же крайне важно потянуть паузу, в идеале выторговать территорию до Большого Солёного озера, чтобы держать под контролем богатый золотом район в Неваде. Уже скоро калифорнийские золотые прииски начнут истощаться, а развитие Русской Америки к сожалению слишком завязано на добыче жёлтого металла. Как «лёгкие деньги» приходят, так и уходят, превращаясь в пароходы, оружие и боеприпасы. Хотя и не торговлей единой поднимается захваченная у Мексики территория, промышленность кое-какая появилась, даже клипера строятся своими силами, металлургический завод и литейка без выходных и перерывов работают на нужды флота. Но медленно, чёрт побери до чего же медленно идёт «индустриализация Калифорнии».