Золото Серебряной горы
Шрифт:
— Только через мой труп! — вмешалась мама и встала между мужем и сыном. — Не пущу!
— Когда у тебя каникулы? — спросил отец.
— Со следующего понедельника, — ответил Петька, выглядывая из-за плеча матери.
— А в субботу вы учитесь?
— Нет.
— Прекрасно! Хотя погоди. А почему у сына Попова каникул нет?
— Папа, ну сколько тебе можно объяснять? Мы-то учимся по модульной системе, а он…
— Ах да, я и забыл! — хлопнул себя по лбу папик. — У вас же разные школы! Ну и хорошо, что по модульной, а то не видать бы тебе своей поездки как своих ушей, — и безо всякого перехода, вглядываясь в даль, продолжал: —
— Никаких полетов! — теперь уже обхватив Петьку руками, словно трехгодовалого ребенка, воскликнула мама. — Костя, ну сам подумай, Пете только-только исполнилось четырнадцать!
— Но не четыре же года! — громко возразил отец семейства, пытаясь отодвинуть спутницу жизни от сына. Но это оказалось не так-то просто. — Человек уже паспорт получил, а ты все его за младенца считаешь!
— С ума сойти! — будто не слыша разумных доводов, простонала мама, прижав к себе Петьку еще сильнее. — Отправить ребенка в такую даль…
— Ну, мама, я уже взрослый! — возмутился Петька, пытаясь освободиться от материнских рук.
— Да разве ж это даль? — взревел отец. — Всего каких-нибудь шесть тысяч километров! В наше-то время это сущие пустяки! Ну давай прикинем. Посадим в самолет, через какие-нибудь шесть, ну с пересадкой в Омске — восемь часов его уже встретит дядя Миша. Еще час-полтора лету на местном самолете — и все!
Мама молчала, подавленная такими неопровержимыми доводами.
— Словом, так, — продолжал папик. — Завтра я беру билет до Читы и даю телеграмму дяде Мише. Поедешь в качестве внештатного корреспондента.
Но тут в голове у мамы, видимо, созрел еще один контраргумент.
— А ты подумал о том, как Петя и дядя Миша узнают друг друга в аэропорту? — спросила она. — Ведь они же никогда не виделись!
Папик посмотрел на маму долгим укоризненным взглядом. Поистине его терпению не было предела!
— У каждого из них есть фотографии, Лида.
— Боже! Опознавать друг друга по фотографиям, как преступников!
— О, женщины! — Отец вознес руки к потолку. — Как же вы, елки-палки, любите все драматизировать! Как в каждом событии умеете отыскать источник трагедии! — воскликнул он. Потом добавил, уже серьезно: — Послушай, Лида, а ты не думаешь о том, что эта поездка станет для Петра решающей? Может, он наконец-то определится в жизни. Неужели ты хочешь, чтобы он до сорока лет искал себя, как Попов-старший: тот и бывший врач, и бывший учитель, и журналистки в конце концов никто…
Вот уж что правда, то правда. В смысле Петькиной перспективы в жизни. В третьей четверти нужно будет определиться, в каком именно лицейском классе он будет учиться: техническом, медицинском или гуманитарном, а он еще не в зуб ногой. И журналистом хочет быть, и врачом, и психологом, и переводчиком.
Мама молчала. Судя по всему, она явно не желала, чтобы их сын повторил судьбу Попова-старшего. Петька понял, что верх взяла здравая мысль и закричал: «Ура!» При этом он так махнул рукой, что стоящая на столе чашка взлетела в воздух и оказалась на полу.
Но все это уже в прошлом. Теперь же Бумажкин находился на высоте десять тысяч метров над уровнем моря, пялился в иллюминатор и был как никогда счастлив. Под убаюкивающий шум турбин он вздремнул. Снился ему утопающий в зелени «островок российского
благополучия». Чистые прямые улицы, вдоль которых протянулись крепкие добротные дома горняков. А вот и сами горняки, довольные и упитанные, чем-то похожие на московских финансистов, возвращаются со смены домой.— Уважаемые пассажиры, — донеслось до Петьки сквозь дрему, — через несколько минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города…
«Неужели так быстро пролетело три часа?» — удивился про себя Петька.
— Нижний Новгород…
Глава 4. Неувязка
Петька открыл глаза и подумал, что все это — продолжение сна. Но судя по реакции окружающих понял, что это вовсе не сон.
— Черт побери, какой еще Новгород?
— С ума спятили, что ли?
— Да ну, товарищи, это просто оговорка…
— Прям, оговорка…
— Уважаемые дамы и господа! — опять послышалось из динамика. — Наш самолет идет на снижение и через несколько минут совершит посадку в городе Нижний Новгород…
— Ничего ни понимаю, при чем здесь Нижний Новгород? — своеобразный бас прозвучал как раз за спиной у Петькиного соседа. И принадлежал он, как и предполагал Петька, Крокодилице в зеленом.
— Может Омск по каким-то причинам не принимает? — обернувшись, произнес сосед Бумажкина.
— Ах и вы здесь Сергей… Теперь все понятно. Там где вы появляетесь, всегда происходит что-нибудь из ряда вон выходящее, — пошутила Крокодилица.
— А вот как раз наоборот! Сначала происходит, а потом уже я появляюсь.
«Да где же он работает? — недоумевал Бумажкин. — В МЧС, что ли?»
Их разговор заглушили возмущенные голоса других пассажиров.
— Это что-то невероятное… Ведь Нижний — совсем в другой стороне!
— Так может, Омск не пускает…
— Прям…
— Да кто его знает…
Под эту многоголосицу авиалайнер коснулся земли и, замедляя скорость, помчался по взлетной полосе.
— Уважаемые пассажиры, — снова послышалось из динамика, — наш самолет произвел посадку в аэропорту города Нижний Новгород. Температура воздуха — минус пять градусов. В багажном отделении вы сможете получить свои вещи.
— Вот ни фига себе! — на середину салона выскочил Гималайский Медведь. — Это че это, а? Это нас выкидывают, что ли?
Народ взволнованно зашумел.
И Петька заволновался, только радостно и совсем по другой причине. Он вспомнил о своих желаниях, написанных на тетрадном листе, о книге Агаты Кристи, лежащей на дне сумки. Он представил, как старушка подмигнула ему со своей фотографии и чуть заметно улыбнулась. Мол, ты правильно сделал, дружок, что взял меня с собой в путешествие. Уж теперь-то я обязательно позабочусь, чтобы ты стал участником какой-нибудь захватывающей истории. Впрочем, ты уже стал им. «Неужели мои мечты начинают сбываться, — взбудораженно думал Петька, — да как скоро!»
Привстав, Бумажкин жадно наблюдал за реакцией окружающих. Вдруг на мгновение наступило затишье: в дверях появился бортпроводник. Он опасливо взглянул на стоящего посередине Медведя и замахал руками, будто пытался отогнать назойливых мух.
— Тише, тише, товарищи! Успокойтесь! Дело в том, что в самолете обнаружились небольшие неполадки.
— С двигателем? — вскочив, уточнил тощий офицер.
Петька успел заметить короткое замешательство на лице бортпроводника, но тот тут же взял себя в руки и сказал: