Золото смерти

Кто то, закрытый звездной маской, Разбрасывал карты азартным чернокожим, А под столом бульдог деньги растаскивал С глазами на человеческие похожими. За дверью, прикрытой очень плотно, Возились женщины, как над трупом коршуны. И деньги сыпались, как кусочки рвотные На чью то бороду взъерошенную. Стол был круглым, и качался медленно, Как головы игроков, швырявших масти. А на верхушке в треугольнике равнобедренном Качалась точка человеческого счастия. Я — кусочек основания треугольника; О, пространство хрустни своими пальцами, С вами, с вами я, с оскорбленными, с раскольниками, С монастырскими кликушами и скитальцами!

1913

«Близорукие глаза и больная фантазия…»

Близорукие глаза и больная фантазия Превращают свечи горящие в старух, Утомительных в своем однообразии, Читающих свои молитвы вслух. А желтое тело — это богатырь из былины Изучаемой за уроком русского языка. Вот солнце! Вот небо, вот гул пчелиный, Вот ветерок. И все — кусок от куска.

1912

«Если длинные вереницы дней…»

Если длинные вереницы дней, Головные боли, достиженья, неудачи — Только искусственное сочетанье теней, А на самом деле все иначе. Ветер, напоминающий век и юг, Неожиданная теплота суконного платья. Крестный ход, трепещущая хоругвь И вечное напоминание Распятья. В этот день даже воздух не как всегда, Это настоящее просветленье От бессмысленного страданья и труда И от ослепительного наслажденья.

1914