Золото
Шрифт:
— Я тоже.—
И все это без слов, это эмоции, это чувства.
— Привет, Машка, привет любимая. — Наконец нахожу слова я и тут же слышу ответ:
— Я соскучилась, Даня. — Говорит она и снова тянется за поцелуем.
— Я тоже, милая. — Соглашаюсь я и тону в ее глазах, губах, руках.
Но отрываемся и она спрашивает с улыбкой:
— У тебе ведь время как обычно до утра?—
— Да, конечно, Машка. — Соглашаюсь я и она снова улыбается открытой радостной улыбкой, а затем предлагает:
— Давай сходим в одно место на часик, а потом уже к тебе?—
Я заинтригован и конечно же соглашаюсь,
— Куда идем и зачем?—
Но ответ я получаю лишь на первую половину этого вопроса:
— На малую арену «Лужников». А зачем? Увидишь, тебе понравится, я уверена. — Говорит Машка и тянет меня за собой.
Мы идем, тут не далеко, вот и скверик, и следом невысокое здание, а на нем громадная надпись:
* * *
Рок-Панорама 87
* * *
— Опа. — Думаю я. — Круто.—
Она улыбается и спрашивает:
— Ну как, идем?—
Я киваю, потом подхватываю ее за талию, поднимаю в воздух и кружу вокруг себя со словами:
— Машка, ты волшебница.—
Она смеется и потом признается, что случайно через знакомых узнала о проведении этого фестиваля в «Лужниках», а затем и достала билеты.
— Это не так просто было. — Рассказывает она. — Все-таки тут зал всего на семь тысяч человек и сегодня завершение фестиваля. И не поверишь, кого мы сейчас увидим.—
Я делаю умоляющее выражение лица, но она не ведется и снова говорит смеясь:
— Увидишь, все увидишь.—
На нас уже оглядываются прохожие, с улыбками оглядываются. Все-таки интересное мы впечатление производим, мои два метра почти и ее чуть больше полутора, да еще и контраст ее белокожей рыжины с моей темноволосой смуглостью.
— Но, улыбки добрые. — Отмечаю я и мы проходим.
Занимаем места, согласно купленным билетам. Тут все довольно не формально и она уже перебралась ко мне на колени. Зрители одобрительно поглядывают и даже показывают большой палец.
— Одобряют вкус, то ли мой, то ли Машкин, а скорее обоих. — Думаю я и тут же понимаю:
— Мы тоже вполне вписываемся в местную тусовку. Джинсы, кроссовки, футболки, кожанки и молодость. Мы тут вполне свои.—
Проходит минут пятнадцать, наслушались не слишком известных коллективов и вот, оно, время пришло.
Я в легком обалдении смотрю как на сцену выходит тот самый, еще совсем молодой, Вячеслав Бутусов и группа «Наутилус Помпилиус», в своем самом первом составе, еще с Умецким и Кормильцевым.
Я обнимаю Машку, целую в губы, прижимаю к себе и говорю:
— Спасибо милая, я не знал, что они уже тут. Но я отомщу, неоднократно и тебе, надеюсь тоже понравится. — Смеюсь я и она смеется мне в ответ, а потом говорит, одновременно с ответным поцелуем:
— Я знаю, что ты их слушаешь, услышала, что они ту выступают и решила сделать сюрприз. Давай послушаем, говорят у них тут пять песен будет. А потом сбежим к тебе, за местью. Я буду ее ждать—
Я киваю головой соглашаясь и мы слушаем этот «глоток свежего воздуха», именуемый НАУ.
А Бутусов уже поет:
* * *
Я испытывал время собой
Время стёрлось и стало другим
Податливый гипс простыни
Сохранил твою форму тепла
* * *
И снова понимаю гениальность его текстов и нереальность музыки. Такие простые слова и в них столько….
Машка все сильнее ко мне прижимается, тоже попадая под воздействие этого гипнотического ритма.
А следом уже звучит:
* * *
Первый опыт борьбы против потных рук
Приходит всегда слишком рано
Любовь — это только лицо на стене
Любовь — это взгляд с экрана
* * *
И новые мысли:
— Нет девочки, у Вас этого не будет, я не допущу.—
А Машка как будто чувствует и уже вся вжалась в меня. Я успокаиваю и целую ее.
Но концерт продолжается и следом уже летит:
* * *
Я слышу гарь, я чувствую гарь
Я знать не хочу ту тварь
Кто спалит это небо
* * *
— И я тоже не хочу. — Понимаю я. — Хватит нам уже этих войн.—
И я еще крепче прижимаю к себе свою милую Машку.
Но Слава Бутусов уже берет новый аккорд и выдает новую тему:
* * *
Можно верить и в отсутствие веры
Можно делать и отсутствие дела
Нищие молятся, молятся на
То, что их нищета гарантирована
* * *
И вновь я согласен с уральским рокером:
— Можно, только ничего хорошего из этого не выйдет. Жить надо просто, жить. —
И Машка, поудобнее устраивается у меня на коленях, как показывая, как именно надо жить.
А НАУ завершает свое выступление своим вечным хитом: