Золото

Это был Джуд Мать твою Роуз.

Её мир с визгом дал по тормозам. Она стояла и пялилась на великолепно совершенное лицо Джуда Роуза. Казалось, что не было этого года, и она вновь старшеклассница, которая не сводит глаз с женатого мужчины и думает, что он любит её. Она не могла ни дышать, ни думать. Все звуки притупились, будто она находилась под водой.

Она могла сказать, что и Джуд шокирован её появлением. Они не виделись и не разговаривали с тех самых пор, как он ушёл. Он выбрал Фелисити. Он выбрал остаться с женой и сыном. Часть её понимала, почему он так поступил, но это не помогало затянуть рану, которая вновь стала пульсировать при виде его.

Брайна отшатнулась, как только пришла в себя.

— Я подожду снаружи, — выдохнула она.

Брайна поспешила по коридору, поднявшись по лестнице, она привалилась спиной к стене. Её дыхание было неровным. Брайна боролась со слезами, которые так и норовили хлынуть из глаз. Она не плакала даже когда он ушёл. Слёзы не существуют в её жизни. Она не плачет. Она ненавидит плакать. Всякий раз, когда она представляла момент их встречи, Всякий раз, когда мечтала, что он всё же объявится, она читала, что будет собранной и холодной. Но не вышло.

Ей не удалось окончательно оправиться. Казалось, у неё под кожей множество мелких осколков, и как бы она не двигалась, они впивались всё глубже под кожу, стремясь к её сердцу.

Брайна понимала, что не должна что-то чувствовать к Джуду, но не могла ничего с этим поделать. Она не могла просто его выбросить. Он был для неё всем. Он был всем для неё тогда, когда они были вместе, и даже сейчас не покидал её мысли. Она всё ещё носит его треклятую подвеску. Но он обманул её и лишил сил. Сейчас она хотела контроля, который он украл у неё.

Джуд не может так легко вновь её обессилить.

— К чёрту, — пробормотала она.

Через несколько мгновений на лестнице показался Эрик.

— Эй, ты в порядке?

— Да, — её голос дрожал. Брайна понимала, что явно не выглядит, будто она в порядке. Поэтому отвернула лицо от Эрика. Господи, она, должно быть, выглядит, как полное дерьмо.

— Брайна, — мягко начал он, — что произошло?

Она просто покачала головой.

— Я правда, не хочу об этом говорить. Давай, просто пойдём.

Закинув сумку на плечо, она стремглав бросилась к выходу, не давая ему возможности возразить. Эрик последовал за ней, потому что выбора не оставалось. По дороге к его Джипу он выглядел так, будто хотел что-то сказать, но не стал. И она была благодарна ему за это. Ей нужно было ещё немного времени, чтобы прийти в себя.

Несколько минут спустя, они добрались до его машины на крытом паркинге, и она сделала глубокий вдох, прежде, чем забраться на пассажирское сидение. Эрик завёл двигатель, но не двинулся с места.

— Ну же, ты собираешься мне рассказать, что это всё было? — Спросил он.

— Нет, — ответила она.

— Уверена? Обычно, когда ты расстроена, вымещаешь гнев алкоголем. Нам нужен ликёр?

Брайна взглянула ему прямо в глаза.

— Нет, я в порядке. Нет надобности в ликёре.

Он недоверчиво вздохнул.

— Хорошо. Что хочешь на обед?

— Внезапно, я поняла, что не голодна. Давай поедем… куда-нибудь.

— Я могу приготовить что-то у себя, — предложил он.

— Ладно.

Эрик арендовал дом в восточной части кампуса. Снаружи он выглядел весьма симпатично. Брайна не знала, чего стоит ждать, но внутри он тоже оказался милым.

— Ты сам тут живёшь? — Спросила она.

— Да, я на полной стипендии колледжа после травмы, и они покрывают все мои расходы, — объяснил он.

Брайна взглянула на панорамную стеклянную дверь, которая вела на задний двор, и увидела бассейн.

— А они тебя балуют.

— Знаю. Я счастливчик, — он что-то достал из холодильника. — Знаю, ты говорила, что не голодна, но я собираюсь жарить гамбургеры на гриле. Может и на тебя один сделать?

Брайна пожала плечами.

— Наверное.

Скрестив руки на груди, она последовала за ним на улицу. Брайна села на мягкую лавочку и постаралась вернуться в своё нормальное состояние. Потому что казалось, будто она под наркотиками.

Эрик разжёг гриль, тайком поглядывая на неё.

— Так значит, ты в порядке? Выглядишь…

— Как?

— Эмоциональной.

Брайна прикусила губу. Если она сейчас же не перестанет всё анализировать, она просто расплачется.

— Ты можешь не рассказывать мне, если не хочешь. Но я же вижу, что что-то произошло в колледже. Но не могу понять, что.

Может ей стоит поделиться с ним? Никто не знает её секрета, и это бремя она несёт сама. Её беспокоило только то, что подумает о ней Эрик, когда всё узнает. Было странно об этом волноваться. Он не был из тех, кто станет её осуждать. Их дружба была чем-то таким новым и свежим, и Брайна не хотела всё испортить.

— Ладно, помнишь парня, о котором я тебе говорила? — Спросила она. — С которым я провела прошлое Рождество?

— Да?

— Он оказался реальным мудаком, — призналась она. — Мы встречались несколько месяцев, когда я была в выпускном классе. Мы так много времени проводили вместе, но это были тайные отношения. Никто не знал, что между нами, что-то есть. Я думала, мы так влюблены. Я не замечала, что вся эта чарующая таинственность создана специально им, чтобы покрывать его ложь и сохранять со мной дистанцию. Как оказалось, он был женат, и не разводился с ней, хотя мне говорил обратное… ещё и ребёнок в нагрузку.

Эрик смотрел с отвращением. Она хотела бы, чтобы её не заботило его мнение, но это было не так.

— Господи, — сказал Эрик, — он был женат, ещё и с ребёнком, а даже ничего не знала? Дерьмо! Что за ублюдок.

Брайна собрала всю силу в кулак, прежде, чем сказать следующее:

— Что ж, ты сегодня встречался с этим ублюдком.

Эрик оцепенел.

— Что?

— Его имя Джуд Роуз, и он лучший спортивный агент. Думаю, Блейн подписывает с ним контракт, поэтому сегодня он был в кампусе.

Рот Эрика открылся в удивлении.

— Тот ублюдок – Джуд Роуз?

— Да, — Брайна отвела взгляд. — О том, что он спортивный агент, я тоже не знала. Это был ураган страсти и роскоши. Казалось, что я ему не безразлична, но на самом деле, он меня просто использовал.

— Мне жаль, — искренне сказал он. — Не могу поверить, что с тобой такое случилось.

— Я была добровольным участником.

— Ты не могла быть добровольным участником такого уровня обмана. Господи Боже, ты ведь была ещё школьницей!