Золотое руно (сборник)

– Или, – сказала Митико, – может быть по-другому. Он сообщает нам, что, поскольку Хаск – его сводный брат, то у них кровь одинакового тосокского типа, и эта улика может инкриминировать Станта так же, как и Хаска.

Прингл поджала губы.

– Какая жалость, что всё это случилось на глазах присяжных. Ладно, возвращайтесь на свои места.

Юристы отошли от судейской кафедры.

– Миз Зиглер, – сказала судья Прингл, – вы можете продолжать, если у вас есть вопросы, не касающиеся области, в которой мистер Стант воспользовался своим конституционным правом отказаться от ответа.

Зиглер посмотрела на Станта, затем пожала плечами.

– Больше вопросов не имею.

– Мистер Райс?

Дэйл, который к тому времени ещё не успел усесться за стол, развернулся к Станту.

– Мистер Стант, бывают какие-либо не связанные с линькой обстоятельства, при которых с тосока могут опадать чешуйки?

– Конечно.

– Какие именно?

– Абразивное трение.

– Вы имеете в виду, что если вы зацепитесь за что-нибудь, то чешуйка может отвалиться?

– Нужно довольно серьёзно зацепиться, но да, такое возможно.

– Возможно ли оторвать чешуйку намеренно?

– Это довольно болезненно, но возможно.

– Вы упоминали химикат, который может стимулировать линьку.

– Да. Он называется десподалк .

– Этот десподалк – вы сказали, что обычно он хранится на вашем корабле?

– Да.

– В медицинских целях.

– Да.

– Вероятно, у вас есть реестр имеющихся на корабле запасов?

– Да.

– И вы сверялись с этим реестром, чтобы выяснить, не пропало ли какое-то количество десподалка ?

– По просьбе детектива Переса, да, я это делал.

– И пропало ли?

– Согласно реестру нет, но…

– Спасибо. Теперь…

– Нет, подождите…

– Я задаю вопросы на этом этапе процесса, мистер Стант. Вы не можете меня прерывать.

– Но вы заставили меня поклясться – именем Бога – говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды, и…

– Я хотел бы перейти к следующему вопросу, – сказал Дэйл.

Стант повернулся к судье.

– Мой ответ был неполон.

Прингл кивнула.

– Я разрешаю мистеру Станту закончить свой ответ.

– Спасибо, – сказал Стант. – Количество десподалка на борту корабля соответствовало записям в реестре. Но реестр – это то, что вы могли бы назвать открытым компьютерным файлом; если кто-то захотел бы его модифицировать, то сделал бы это без труда. Кто-то запросто мог взять контейнер с химикатом и изменить реестр так, чтобы всё выглядело, будто ничего со склада не забирали. Я лично не знаю, сколько десподалка было на борту, когда мы покидали наш мир, так что не имею возможности определить, уменьшилось ли это количество.

– Ваша честь, – сказал Дэйл, – я прошу вычеркнуть последний комментарий из протокола.

– Ваша честь, – сказала Зиглер, – я ведь просто снова получу тот же самый материал во время повторного опроса.

– Комментарий останется, – сказал судья Прингл. – Давайте двигаться дальше.

– Обжегшись на молоке, ваша честь, – сказал Дэйл, – вопросов больше не имею.

– Повторный опрос? – спросила Прингл.

Зиглер встала.

– Просто прояснить несколько вещей, ваша честь. Мистер Стант, этот химикат, стимулирующий линьку…

– Десподалк .

– Я полагаю, ваш посадочный аппарат снабжён комплектом первой помощи?

– Да.

– И содержит ли такой комплект десподалк ?

– Нет.

– То есть единственный способ, каким здесь, на Земле, можно получить доступ к этому веществу – привести его с вашего базового корабля, верно?

Зиглер явно занималась обоснованием версии о предумышленном убийстве.

– Верно.

– Спасибо. Также, мистер Стант, вы сказали, что приходитесь обвиняемому сводным братом…

Дэйла осенило – как, без сомнения осенило Зиглер сразу после завершения первичного опроса. Если Стант и Хаск – сводные братья, и если они родились почти одновременно, и если линька происходит через регулярные промежутки времени, то их периоды линьки должны быть синхронны. Но Стант не сбрасывал кожу с момента прибытия на Землю, тогда как Хаск сделал это почти четыре месяца назад – что наводило на мысль о том, что линька Хаска была вызвана искусственно, предположительно, для того, чтобы избавиться от запачканной кровью кожи. Дэйл моментально вскочил на ноги.

– Возражение! Нарушение правил повторного опроса! Вопрос об отношениях Станта и Хаска уже задавался во время первичного опроса и более не должен обсуждаться.

– Ваша честь, я просто пытаюсь прояснить кое-что в семейных отношениях тосоков.

– Не выйдет, Линда, – сказал Дэйл.

– Мистер Райс… – сказала Прингл.

– Простите, ваша честь, – сказал Дэйл, поворачиваясь к судье. – Но вопрос о семейных отношениях тосоков был раскрыт в первичном опросе; во время повторного миз Зиглер может касаться только тех тем, которых касался я во время перекрёстного опроса.

– Принимается, – сказала Прингл. – Вы знаете правила, миз Зиглер.

– Хорошо. Стант, вы помните, что мистер Райс во время перекрёстного допроса спрашивал вас о сбрасывании кожи? Так вот, вы сказали, что в естественных условиях оно происходит по стабильному, предсказуемому графику, верно?

– Да, это так.

– И не будет ли этот график синхронным с…

– Возражение!

– Больше ни слова, миз Зиглер.

– Но ваша честь…

– Ни слова.

– Да, ваша честь.

– Если у вас есть что сказать, не нарушая правил повторного опроса, продолжайте. Иначе вернитесь на место.

Зиглер на пару секунд задумалась. Наконец, она пожала плечами и вернулась за стол.

– Вопросов больше не имею, ваша честь.

Дэйл посмотрел на присяжных. Некоторые лица были озадачены, но некоторые медленно кивали. Должно быть, они догадались о том же, что и Зиглер с Дэйлом, и они непременно поделятся своими догадками с остальными после сегодняшнего заседания, наплевав на рекомендацию не обсуждать обстоятельства дела.