Золотое руно

— Это лучше, чем ничего. Вот смотри. Здесь говорится, что «Блю Джейз» [19] уволили менеджера. Так вот, я этого не знал. Они к тому дню не выигрывали уже много недель. И потом первую же игру с новым менеджером, Мануэлем Борхесом, выиграли с разгромным счётом. Это же здорово.

— Ну и что? Какое это будет иметь значение, когда мы вернёмся?

— Я играл в городской лиге «Своей игры», я тебе никогда не рассказывал? Матчи проводились в торонтских пабах. Лига называлась «Канадская Инквизиция». Два дивизиона — «Торквемада» и «Леон Яворски».

19

Торонтская бейсбольная команда.

— Кто и кто? — переспросила Кирстен, пытаясь голубыми ногтями на пальцах рук дотянуться до таких же на ногах.

Аарон шумно вздохнул.

— Ну, если не знаешь, кто это, то в лигу вряд ли попадёшь. Томас Торквемада был тем парнем, что стоял за жестокими методами испанской инквизиции.

— «Никто не ждёт испанскую инквизицию!» — сказал я с большим удовольствием, хотя динамик моего краба вряд ли справился должным образом с воспроизведением моего британского акцента.

— Вот, Джейс там был бы на своём месте. Именно этим каждый фанат викторин отвечает на упоминание об испанской инквизиции.

— Не хочу спрашивать, почему, — сказала Кирстен.

— «Монти Пайтон», — ответил Аарон.

— Ах, — осмотрительно сказала она, но я знал, что у неё не было ни малейшей идеи о том, что это значит. Она пододвинулась ближе к нему. Аарон воспринял это как разрешение продолжать.

— А Леон Яворски — это особый прокурор Департамента Юстиции на слушаниях по поводу Уотергейтского скандала, который привёл к отставке Ричарда Никсона. Никсон был…

— Тридцать каким-то президентом США, — прервала его Кирстен. — Кое-что я знаю и сама.

Аарон снова улыбнулся.

— Прости.

— Так какое это всё имеет отношение к чтению старых газет?

— Ты разве ещё не поняла? Когда я вернусь, я буду не в контексте текущих событий. Если меня спросят, какая гипнолента лучше всего продавалась в прошлом году в Великобритании, я не буду знать, что ответить.

— Гипнолента?

— Да что угодно. Кто знает, какие технологии появятся ко времени нашего возвращения. Нет, если только не будут начисляться очки за вопросы типа «Какое имя носил искусственный квантовый интеллект, управлявший звездолётом «Арго»?», я оказываюсь абсолютно вне игры. Но зато в том, что касается вещей столетней давности, типа кто выбил первый гранд-слэм [20] после того, как «Блю Джейз» уволили менеджера в 2174, я буду на коне.

20

Бейсбольный термин — удар, за который начисляется максимально возможное количество очков.

— Вот как.

— Кроме того, я готовлю себя к футуршоку, который мы испытаем, когда вернёмся.

— «Футуршок», — повторила Кирстен. — Термин, предложенный Элвином Тоффлером, писателем двадцатого века.

— Правда? — удивился Аарон. — Я не знал. Может, и от тебя в моей команде была бы польза.

Интересно, откуда она знает про Тоффлера? Быстрый просмотр её личного дела дал ответ. Студенткой она посещала курс под названием «Технологические пророки: От Уэллса до Вайнтрауба».

— А что ещё есть в той газете? — спросила Кирстен, неожиданно заинтересовавшись.

Аарон скользнул пальцем по иконке листания, просматривая статьи.

— Гмм. Вот, к примеру. «Исследовательница из Лондона, Англия», — жители Онтарио — единственные в мире, кто считает необходимым уточнять, о каком Лондоне они ведут речь, чтобы не перепутать британскую столицу с одноимённым заштатным городком в их собственной провинции, — «утверждает, что разработала прибор, позволяющий стимулировать рост дополнительных конечностей даже у взрослого человека».

— Правда?

— Так здесь написано. Она подала заявку на патент. Назвала его «Дай себе руку».

— Ты выдумываешь.

— С чего бы? Сама посмотри. — Он протянул планшет так, чтобы Кирстен был виден текст. — Подумай о том, какое это может иметь значение. Ты же знаешь, что все манипуляции с ДНК, которые дали И-Шиню вторую пару рук, нужно было проделать, когда он был не более чем оплодотворённой яйцеклеткой.

— А я думала, что он тарк [21] во втором поколении, — сказала Кирстен.

21

Раса четырёхруких марсиан из романов Эдгара Райса Берроуза.

— Правда? Ну ладно, тогда все манипуляции с ДНК его отца и матери, которые сделали их такими. Ко времени нашего возвращения, возможно, у всех будет дополнительная пара рук.

— Для чего?

— Кто знает? Может, подросткам-католикам будет проще одновременно креститься и дрочить.

— Аарон! — Она хлопнула его по плечу.

— Просто версия.

— Может быть, и правда стоит попробовать, — сказала она. — ЯЗОН?

— Да, доктор Хоогенраад.

— Я принимаю твоё предложение. Загрузи мне, пожалуйста, старый номер «Де Телеграаф».

— За какую-нибудь конкретную дату?

— Ну пусть, скажем, за февраль. К примеру, за четырнадцатое число. День святого Валентина.

— Очень хорошо. Голландский оригинал или английский перевод?

— Оригинал.

— Секунду, загрузкаданны…

— ЯЗОН? — сказала Кирстен.

— Од-од-однусекунду. Уменяпроблемысмоими… смоими… ими…

— Джейс, с тобой всё в порядке? — спросил Аарон.

— Нзнаю. Ткого-ткого- такогонедолжнобыть шесть-эф, шесть-семь, семь-два, шесть-один, шесть-дэ, шесть-дэ, шесть-пять, шесть-четыре…

На пляже у меня было 114 крабов. Примерно половина из них отключилась сразу; у остальных камера оказалась зафиксирована на том, на что они в этот момент смотрели. Я видел голограмму белых утёсов Дувра на перекрывающих друг друга картинках, получаемых от двух дюжин крабов. Однако что-то в них было не так: тени на них переместились в предвечернюю позицию, хотя изображающая солнце лампа оставалась в зените. Голограмма замигала, рассыпалась муаром интерференционных узоров, расфокусировалась и пропала. На её месте возникли голые стальные стены с пятнами ржавчины. Чайки возмущённо заорали; люди выражали удивление более спокойно.

Где-то в другом месте из пищевого процессора пролилась сырая питательная масса.

Свет включался в пустых помещениях и гас в комнатах, где находились люди.

Предохранители вылетали по всему «Эскулапиусу», переводя медицинское оборудование в ручной режим. Доктора кидались к постелям пациентов.

Видеоканалы перепутывались: голографическая оргия И-Шиня вклинилась в коллоквиум Ариэля Вейтца по неферритовому магнетизму; его анимация атомов кальция, испытывающих притяжение и отталкивание, вспыхнула на каждом видеомониторе корабля; рябое лицо ведущего новостей Клауса Кёнига заменило собой голограммы звёздного неба в транспортных трубах, и вагончики устремлялись прямо ему в рот.