Золотой иероглиф

— Ты мне мозги-то не парь… Стольник, или вылазь, пехом топай.

Конечно, этот тип мог заломить по случаю ночного времени и два стольника. У меня при себе было три, но не докладывать же ему об этом…

— Слушай, земляк… У меня есть немного, но, боюсь, стольника не наберу.

Водитель засопел.

— Сколько наберешь?

Я держал бабки в разных карманах и, когда извлек из одного пачку разномастных купюр, стриженый даже присвистнул:

— Дешево ты отделался, я гляжу…

Набралось почти девяносто рублей: полтинник, две десятки, пятерка и куча мелких и грязных бумажек.

— Дешево… — проворчал я. — В бумажнике зеленая сотняга была и еще бабки… Девяноста тебе хватит?

Не знаю, что щелкнуло в лысой башке у водителя, но он забрал полтинник и две десятки, оставшуюся мелочь отдал мне.

— Поехали, хрен с тобой… Терпила.

Я промолчал. Обострять отношения сейчас мог только полный идиот, а я таковым себя все же не считаю.

… Еще до того, как въехать в город, меня начало укачивать и клонить в сон. Руки и ноги ныли, в желудке было мерзко.

— Сигаретки не будет? — спросил я.

Стриженый вытащил пачку «Житан» а и нажал прикуриватель. Сигарета мне бодрости не прибавила, но не дала и окончательно расслабиться — не ронять же ее на пол!

Все же я то и дело клевал носом, хотя и не позволял сонливости побороть меня. Водитель оказался молчуном… Интересно, кто он? Судя по машине, птица не такого уж высокого полета, но и не из тех, кого кличут «лохами». Мелкий рэкетир или лавочник… Я, видимо, все-таки задремал, потому что не сразу понял, что стриженый обращается ко мне с вопросом.

— Чего?

— Пашешь где, спрашиваю?

— В речпорту, — соврал я на всякий случай. — Рулевым на рейдовом буксире.

— Тачка есть?

— Откуда?

— А че, платят хреново?

— Как везде.

Стриженый замолчал, не иначе, поверил.

— А че на дороге оказался?

— Говорю же, бумажник забрали и выкинули…

— И че будешь делать?

— Не знаю пока… С женой посоветуюсь.

Водителя, по-моему, даже передернуло от отвращения к моей персоне. Но это было и к лучшему — пусть помалкивает. Не нравился он мне, и разговаривать с ним не хотелось.

Машина тем временем въехала в черту города и, миновав пост ГАИ, двинулась к центру.

— Имей в виду, я не знаю, куда тебе надо, но дальше вокзала не поеду — у меня там дела, — сказал парень.

— Вот там и высади.

Стриженый промолчал.

До вокзала мы доехали без происшествий. Парень остановил машину возле секции коммерческих киосков, и к ней сразу же подошли двое, с рожами, еще менее приятными, чем у водителя.

— Давай, резче вытряхивайся…

Я не стал заставлять себя упрашивать и, покинув машину, двинулся прочь от вокзальной площади. Все эти мелкие гопники — существа непредсказуемые, и если «братаны» вдруг скажут, что не жалкие семьдесят «рябчиков» надо было стряхивать с лоха, а раскручивать конкретно, то черт знает, чем все это может кончиться.

Чтобы доехать до Учительской, я взял такси — хватит мне отрицательных эмоций. Усталость тут же дала себя знать, и всю дорогу я благополучно продремал на переднем сиденье.

— … Рота, подъем!

Я так и подпрыгнул. На меня смотрела ухмыляющаяся физиономия водителя.

— Не спи, замерзнешь… Приехали.

Приехали. Я вышел из машины (расплатился еще в момент посадки — видимо, моя внешность была далека от респектабельной) и направился к знакомому дому, в одной из квартир которого имели удовольствие проживать мы с Татьяной.

Первый час. Танька в ту памятную ночь заявилась примерно в это же время (бесстрашная баба!), а в хате уже орудовали. Логично предположить, что орудуют уже и сейчас… Но не меньше логики и в предположении, что орудовать начнут позже, когда убедятся, что неожиданного возвращения хозяев не произошло.

Тем не менее переть буром через двор и греметь потом ключами на лестнице было нельзя. Я прокрался к подъезду, выбирая наименее освещенные участки и иногда прямо-таки вжимаясь в стену. Если бы меня сейчас заприметили менты, то мне долго пришлось бы доказывать, что я не имею дурных намерений.

В квартире было тихо и пусто. Плотно закрытую дверь с новыми замками я отпер достаточно быстро и не наделав особого шума. Во всяком случае, такой осторожности я еще никогда не проявлял при возвращении домой. Свет зажигать было нельзя, но я убедился, что в хате полный порядок, и, самое главное, копии японского документа не тронуты: оба листка по-прежнему лежали на месте — в одном из ящиков шкафа.

В качестве орудия против жуликов мне не хотелось использовать смертоубийственные предметы — еще не хватало потом сесть за какую-нибудь падаль! Поэтому я вытащил из ванной швабру и отломал от нее перекладину: конечно, не самурайский меч, но кольями я еще с казанских времен шуровать научен.

Стоило мне сесть в кресло, как голова стала клониться на грудь. Вот еще новости!

Варить кофе нельзя — шум кофеварки может спугнуть жуликов. Я осторожно налил в стакан холодной воды и размешал в нем изрядную порцию растворимого напитка. На вкус получилось так себе, но небольшого взбадривающего эффекта я все же добился.

Жутко хотелось курить. Но запах табака мог все испортить, да и запас сигарет я по дороге пополнить не успел. Так что все было к лучшему, кроме разве того, что сидеть без движения и не иметь возможности заснуть оказалось довольно мучительным испытанием.

Через час после моего появления в квартире я подумал, что все же обманулся в своих подозрениях — вряд ли кто полезет сюда ради бумажки, имеющей не столько коммерческую, сколько историческую ценность… Кстати, завтра же надо перевести документ и начать разбираться с этими Дзётиинами; чем черт не шутит, может быть, мысль, что пришла в голову, когда я нарезал круги вокруг самоходки, не такая уж вздорная?.. Еще через час я решил, что спорол огромную глупость, решив пойти на ничем не оправданный риск, а где-то к половине третьего собрался на все плюнуть, поспать до шести-семи и отправиться на выручку товарищам.

Но тут раздавшийся из прихожей тихий скрежет дал понять, что я все-таки не ошибся, и что надо взять в руки палку. После того, как замок отчетливо щелкнул, повисла мертвая тишина.

Что за черт? Прошло пять минут, десять… Неужели воров что-то спугнуло? Проклятье! Кто теперь мне поверит, что я предотвратил попытку проникновения в квартиру посторонних?

Но вдруг я услышал тихий скрип двери и легкие шаги. Видимо, жулик ждал, поднимется тревога или нет. А тревога не поднялась…

Я отступил от дверного проема в сторону, давая типу войти в комнату. И он не заставил себя ждать: на фоне окна я увидел черный силуэт с какой-то качающейся шишкой на голове — колготки! Тип зажег фонарик и остановился, как бы в размышлении — откуда начинать? Наверное, Таня выдала Лене недостаточно точную информацию относительно местонахождения копий.