Золотой иероглиф

Но человек в колготках вдруг резко развернулся и направил луч фонарика прямо на меня. Ловить было нечего, и я с небольшого размаха опустил деревянную палку прямо ему на голову. Палка с треском разломилась надвое — древесина, к сожалению, высохла до предела, но и злоумышленник молча осел на пол.

И в этот момент страшный удар в затылок высек искры из моих глаз и заставил рухнуть прямо на тело человека с фонариком.

…Лишь позже я узнал, что происходило вокруг нашей квартиры, пока мы с Таней ездили на дачу к Сорокину.

Первая попытка залезть в хату, предпринятая неизвестными в ночь с субботы на воскресенье, сорвалась: очень ответственно отнесшаяся к нашей просьбе Зоя подходила к глазку даже заполночь и вызвала милицию. Как ни странно, милиция примчалась быстро — десяти минут не прошло. Но жулики уже почему-то ретировались. Милиционеры, поговорив с Зоей, от которой убийственно разило неусвоенным алкоголем, сделали соответствующие выводы. И даже когда она стала их уверять, что хозяева (то бишь, мы) предупреждали о возможном покушении, старший опер, знавший о том, что нас уже бомбили недавно, уверенно заявил, что молния-де якобы никогда не бьет дважды в одно и то же место. Чертов философ. Зоя жутко обиделась на стражей порядка, которые не преминули сделать ей замечание насчет неумеренности в спиртном — сама она себя хронической алкоголичкой, что было сущей правдой, разумеется, не считала.

Поэтому когда Зоина дочь следующей ночью услышала доносящийся из нашей квартиры шум и с трудом растолкала улегшуюся спать в обычном подпитии мамашу, Змея Особо Ядовитая даже и не подумала звонить в милицию, решив, наверное, что, в самом-то деле, зачем ей это нужно: приедут менты, опять ничего не обнаружат и начнут ее, бедную, оскорблять нехорошими словами.

… Я не сразу сообразил, что в квартире находится еще один тип, и что он меня чем-то треснул сзади, едва не попав в основание черепа. Вот козел! Я приземлился на бесчувственное тело первого злоумышленника, заехав ему локтем куда-то в область лица, и на карачках отбежал в сторону — а ну как этот гад вооружен? А у меня-то даже швабры не осталось…

Впрочем, тип, врезавший мне по затылку, счел за лучшее сделать отсюда ноги. Если это был тот же гад, который уже орудовал здесь ранее, то он понял: я — это не Таня, ошарашенная неожиданностью. Недаром его напарник уже валяется без чувств… В мои планы никак не входило отпускать мерзавцев, нарушивших неприкосновенность частного жилища. Конечно, гнаться за двумя зайцами — дело рискованное, можно не поймать ни одного, но я, к сожалению, об этом забыл.

Я бросился за вторым типом, схватил его за ногу и рванул на себя, постаравшись удержать равновесие — у меня не было преимущества по причине крайнего переутомления всех мышц после долгого заплыва. Мужик с грохотом рухнул на пол, а я тут же ударил рукой по выключателю, не забыв прикрыть свободной ладонью глаза.

Картина оказалась следующей. Всторону двери полз какой-то мужик в темно-синем спортивном костюме и коричневых колготках одним чулком на голове. Другой лежал посреди комнаты навзничь, и чулок в том месте, где у людей обычно бывает лицо, был окрашен кровью. Порывающийся удрать то ли мычал, то ли рычал — надо полагать, от неожиданности он потерял дар речи.

Не дожидаясь, когда он поднимется, я хорошенько попинал его ногами, и только когда он распластался на полу кулем, поднял трубку и набрал номер райотдела.

Меня несколько удивил тон парня, поднявшего там трубку. После бесконечных пренебрежительно-хамских «А? Чего?» я услышал, что наш адрес уже всех в отделении конкретно достал, а завершилась тирада советом проспаться. Я, естественно, озверел и сказал несколько слов, какие милиционерам лучше не говорить, если вы серьезно относитесь к состоянию своего здоровья. Там, похоже, вняли и пригрозили немедленно приехать.

Но не успел я положить трубку, как мне по уху прилетело обломком швабры. Вот черт! Пока я вел переговоры, тот парень, которого я окучил первым, очухался и решил взяться за меня как следует.

Этот противник оказался серьезнее. Некоторое время мы ходили по кругу, чуть подавшись вперед и пошевеливая направленными вниз руками, точно две гориллы, не поделившие банан. Потом он бросился на меня, но я не дремал и влепил ему прямым прямо в кровавую блямбу. Тот оценивающе хрюкнул и врезал мне слева. Я попытался дать ему ногой по голени. Мерзавец увернулся и сделал обманное движение, но я не купился.

Такой позиционный бой не мог продолжаться долго, и мой противник попер наконец вперед, повалил меня на спину и, треснув по скуле (хорошо, хоть скользом — я успел увернуться), попытался прорваться в прихожую. Но пасаран! Я подставил ногу, и вор загремел на пол, почти так же, как и его сообщник недавно… Проклятье! А тот-то куда делся? Неужели удрал, не дожидаясь, когда очухается приятель, пока я названивал в милицию?

Но раздумывать было некогда. Я схватил вора за ноги (он тут же начал лягаться), рванул его на себя, а сам перескочил через него и загородил собой выход в прихожую. Под руку подвернулась длинная металлическая «ложка» для обуви. Так себе орудие, но все лучше, чем ничего… Почему же не едут менты? Мы своим грохотом должны уже были переполошить весь дом! Пусть у них там и летят какие-то гуси по поводу того, что по нашему адресу не может быть происшествий, но Зоя или соседи снизу наверняка уже позвонили еще раз!

…Парень медленно встал, повернулся и сдернул с головы колготки. Передо мной оказался неизвестный мне молодой мужчина, немного курчавый, с небольшими черными усами под разбитым носом. Он сунул руку под куртку, и через секунду в его ладони щелкнул нож-выкидуха с весьма длинным и, надо полагать, острым, лезвием.

— А сейчас я тебя сделаю, с-сука, — прошипел он и пошел на меня.

А милиция действительно не торопилась. Причина крылась в пресловутом «принципе пастушка». Согласно преданию, один пастушок очень любил разыгрывать народ и звал на помощь, дескать на стадо нападают волки. Первое время народ с ружьями сбегался, а потом, когда и на самом деле хвостатые разбойники начали резать скот, никто не пришел на помощь, несмотря на то, что пастушок срывал голос… Вчерашний вызов Зои был расценен милиционерами как ложный, поэтому мой сегодняшний не вызвал серьезной озабоченности; дежурный передал по рации барражирующей где-то в районе ДК имени Горького машине, чтобы та заехала и проверила на всякий случай, что там за хамло звонит и ругает доблестных стражей порядка, те сказали «добро», но тут близ дороги затеялась драка подвыпивших полуночников, и экипаж автомобиля занялся более животрепещущим делом. Так что, если бы сосед снизу (по несчастливой случайности, не имевший домашнего телефона) поленился выйти из дома и сказать в таксофон несколько слов, по менеджеру Маскаеву скоро пришлось бы устраивать поминки. К слову, сосед снизу позвонил не из-за того, что заподозрил неладное, а лишь потому, что вообразил, будто наверху происходит семейный скандал, не дающий ему выспаться перед напряженной трудовой неделей.

… Когда приехала опергруппа (в райотделе теперь уже забеспокоились), возглавляемая на этот раз опять нашим знакомцем Виноградниковым, поднявшиеся на этаж милиционеры увидели, что прямо в прихожей какой-то мужик придавил к полу другого мужика и пытается воткнуть ему в горло нож. А лежащий на спине орет благим матом и из последних сил пытается отвести руку с оружием.

Увидев такое, один из сержантов (молодой, только что закончивший школу милиции), выхватил табельное оружие и сделал бабах прямо в башку моему потенциальному убийце. Потом, правда, он чуть не со слезами в голосе уверял, что «хотел лишь прострелить бандиту руку», но, по всей видимости, на дальнейшей своей карьере в органах этим выстрелом сержант поставил большой жирный крест. Впрочем, я на месте его начальства произвел бы этого милиционера прямиком в министры внутренних дел…

Но насчет сержанта мое мнение никого не волновало. Степан Виноградников был жутко зол, что один грабитель мертв, а другого поминай как звали, а также злился и на себя, поскольку не отнесся к моему звонку с должным вниманием. И на меня майор тоже злился — потому что я решил отобрать хлеб у профессионалов и устроил засаду в квартире сам, вместо того, чтобы проинформировать о готовящемся ограблении компетентных лиц…

Хотел я ему сказать насчет компетенции, но сдержался. Не настолько старший оперуполномоченный Виноградников плохой человек или плохой мент, просто ему не повезло сегодня ночью. Хотя, если бы почесался скорее, могло и повезти. Глядишь, и на повышение бы пошел.