Золотой контур

А здесь уже как-то привычно стало. Два года назад я вернулась из города, где получала высшее образование, и всё это время провела именно в этой школе. Я собираюсь получить здесь хороший стаж работы хотя бы назло этому индюку.

Я мило улыбаюсь:

– Хорошо, я всё сделаю.

Возвращаемся в мой кабинет. Баг спрашивает:

– Что ты собираешься делать?

– Сейчас проверю почту, потом пойду в библиотеку.

– Зачем?

– Мне нужно найти десять книг из школьной классики, выписать оттуда узнаваемый отрывок. Затем я вернусь в класс, переведу все отрывки на английский и сделаю презентацию. Потом… Домой.

– Сколько ты убьешь времени?

– До семи я точно проработаю. В девять буду дома.

– В девять? Почему в девять?

– А я сегодня пешим ходом.

– С чего бы это?

– У меня машина на нуле, а топлива нет. Поэтому приходится добираться так…

– Я привезу тебе топливо.

– Буду признательна, – отдаю ему ключи от машины.

– Я починил «Спайдера».

А вот и радость в моей жизни! Мой любимый мотоцикл, который в последнее время глох при повороте направо и, когда я поворачивала руль в левую сторону, ехал исключительно прямо. Я всегда отдаю свою сломанную технику именно Багу, потому что мне удобно, а ему не трудно.

Я протягиваю ладонь в ожидании ключа. Баг улыбается:

– Скажешь "спасибо"?

– Могу ещё поклониться.

Он закатывает глаза, вздыхает, но ключи отдаёт. Я сажусь за работу, а Баг покидает школу.

Приехав вечером домой, я обнаруживаю там маму. Я в бешенстве! Конечно же, я знаю, что у неё есть ключ, но я просто хожу с ума от злости, когда кто-то без спроса находится в моём личном пространстве.

– Мам! Надо предупреждать, когда приезжаешь.

– Прости, Катирюш. Я не смогла до тебя дозвониться. Опять!

Пропускаю это мимо ушей. Мама вновь обращается ко мне:

– Ты кушать хочешь?

– Нет.

Я сажусь на диван и вижу какой-то синий свёрток. Я разворачиваю его и понимаю, что это набор для новорожденного. Я чуть ли не кричу:

– Это что?

– Анну выпишут в понедельник, и мы с ней хотели отметить выписку у тебя: посидим , винца купим. Поживем тут до четверга все вместе. Ты же не против?

– Против. Я не хочу, чтобы это всё было у меня дома. Могли бы и спросить.

– А по-другому никак не заставить тебя посидеть с племянниками.

– Не люблю детей.

– Как же ты не померла ещё в своей школе?

– Этих учить надо, любить их меня никто не просит.

– То чужие дети, а это, считай, свой. А то от тебя внуков я уже не жду.

– Хоть в чём-то я с тобой согласна: не жди.

– Ты меня разочаровываешь!

– А ты вламываешься в мою жизнь без разрешения со своими правилами. Хотя мне уже не тринадцать!

– Ты и тогда не упускала возможность огрызнуться на мать.

– Потому что я не хочу терпеть то, что мне не нравится.

– Знаешь, дочь, я живу с постоянным ощущением того, что ты нас с Аней не признаёшь как семью! Ты как не мой ребенок! Я вот совсем не люблю эти твои…

– Мам, заткнись!

– Ты не смеешь так разговаривать с матерью!

– Я имею право говорить в своём доме всё, что я посчитаю нужным!

– У тебя абсолютно нет уважения ко мне.

– А ты меня прям уважаешь?

Мама меняется в лице. Её багровый тон кожи сменяется на мертвенно-бледный, нижняя губа начинает дрожать.

– Катюш, но я…

– Не надо разводить сопли! Заявляешься ко мне в квартиру, без моего ведома хочешь тут организовать детскую комнату, а потом начинаешь качать права. Всю жизнь мечтала!

– Кать, прости, я просто подумала…

– Много думала. Всё, ладно. Не спускать же тебя с вещами по лестнице. Оставайся.

С этими словами я хватаю легкую кожаную куртку и выхожу из дома. Я долго сижу в кафе, заказав только кофе и куриный суп. Суп приятно разливается по желудку, и я довольна. В десять вечера мне сообщают, что кафе закрывается, и я ухожу. Куда идти? Я иду в ближайший ночной клуб.

Даже не пытаюсь потанцевать. Я в платье, хорошо выгляжу. Сижу у барной стойки. Через пару часов я пьяна. Дальнейшие события этой ночи для меня – секрет.

Пятница.

В шесть утра у меня звенит будильник. Я нащупала на прикроватной тумбе телефон, пытаясь попутно открыть хотя бы один глаз. Голова гудит так, будто внутри происходит мотокросс с ритуальным сожжением мозга. Не стоило пить накануне рабочего дня.

С другого края кровати раздаётся:

– Какого х…

После этого человек начинает кашлять. До меня доходит, что я нахожусь в чужой квартире с незнакомцем в постели. Интересно.

Он пытается подняться, но со стоном падает обратно. Разворачивается и собирается уснуть. Ладно, я могу уйти сама, без сопровождения.

Cобираю свои вещи, умываюсь, покидаю квартиру. На такие случаи у меня в сумке всегда лежит сменный комплект одежды, зубная щётка, расчёска и косметичка. Так, где я вообще? Смотрю адрес дома, прикидываю. Заказываю такси до школы.

Спустя минут 15 я оказываюсь около школы. Директор, увидев меня, бегом направляется в мою сторону:

– Рады Вас видеть, Катерина Максимовна. Все документы у Ильи Александровича. Ни пуха ни пера!

– К чёрту, – добавляю я, заходя в автобус.

Дети здороваются со мной, я сажусь рядом с Ильёй.

– Доброе утро?

– Относительно доброе.

– Много вчера выпила?

Я удивлённо поворачиваю голову в его сторону, потом понимаю:

– Перегар?

Он улыбается и отворачивается к окну. Затем разворачивается и добавляет:

– Тебе очень идёт это платье.

– Я знаю.

– Обычно леди в таких случаях говорят "спасибо".

– Я знаю. Но я не леди.

На этом диалог прерывается. Я читаю план мероприятия. Скучно. К тому же ехать надо через весь город по пробкам. Я встаю в проход:

– Господа ученики! Давайте обсудим, что вас сегодня ждёт…

За разговором с детьми дорога проходит быстро. Но я всё время обращала внимание на то, как филолог всю дорогу изучающе меня разглядывал.

Мы высаживаемся из автобуса и смотрим на принимающую школу. Что за…