"Золотой" конвой

— Скажи, что произошло? — растерянно повторила жена. Володя потрогал свою челюсть с отсутствующим зубом. Его взгляд упал на стрелки будильника. Кузнецов схватил советский раритет и ткнул им в лицо Оли.

— Зачем ты сделала это? Кто тебя просил? Меня могли убить.

— Кто тебя мог убить? — чуть не плакала женщина.

— Фашисты. Они выбили мой зуб.

Владимир притронулся к своему боку и скривился от боли.

— Умеют же сволочи бить.

Мужчина поднялся на ноги и зашагал, прихрамывая к ванной комнате.

— А с ногами что? — уже и не знала о чем спросить Оля.

— С ногами? Это ты Оленька виновата. Зачем было с меня кроссовки снимать?

Причем Оленька звучало не так ласково, как обычно, а даже грубо, с каким-то негативным подтекстом.

— Но, кто же спит в обуви? — не знала она, как оправдаться перед возмущенным мужем.

— Я сплю. По твоей воле мне пришлось бегать по лесу босиком.

— Какому лесу? — простонала супруга.

— Я тебе уже говорил, но ты не хочешь меня услышать. Когда я здесь засыпаю, то переношусь в 1941 год. И это не выдумки и никакой психиатр здесь не поможет. Заснул я в обуви, а ты ее сняла, и я очутился в другом мире босиком. Знаешь, каково бежать под пулями по лесу с босыми ногами?

— В тебя стреляли?

— Стреляли? Это детский лепет. Меня пытали, и если бы я не проснулся, то, наверное, просто умер во сне. Я же тебе говорил. Здесь врачи бессильны. И не надо думать, что все это происходит у меня в голове. Мне выбили зуб, я поранил ноги.

Владимир похромал на кухню и вытащил из мусорного ведра белый халат.

— А в этом я катался на грузовике с моим дружком и изображал из себя санитара. Ты понимаешь, что нельзя списывать все на воспаленную психику и приносить вещи из двадцатого века? Звездочку на кровати помнишь? Ты думаешь, откуда она взялась в нашей квартире? Это я ее притащил из своих видений. Она принадлежала красноармейцу Хабибулину, которого застрелили под Смоленском, — на повышенных тонах пытался вразумить свою жену Владимир.

— А навозом от меня прет потому-что благодаря некоторым, которые отключили будильник, мне пришлось нырять в дерьмо, чтобы спасти свою шкуру, — вычитывал Кузнецов. Оля если и не могла понять всего этого, то понимала одно, она виновата и, причем очень серьезно. Женщина, словно домашняя собачонка, проследовала за Владимиром в ванную, как за хозяином. Соседям могла показаться странным такая ночная активность Кузнецовых. Далеко не каждые за полночь принимали ванную, но для Володьки это была объективная реальность. Надо было смыть с себя налет 41 года. Он не только понежился в теплой воде, но и тщательно прополоскал зубы. Надо ж ему было так упасть, что навоз и в рот попал. Ольга ждала его на кухне с аптечкой в руках. На столе стояла тарелка с нарезанными кусочками колбасы, в сковородке яичница, а еще были помидоры и недопитая бутылка водки. Женушка решила реабилитироваться. Если честно, то Володьке и правда хотелось есть, после стольких перипетий. Ноги обработали перекисью водорода и перебинтовали. Олька объявила, что завтра они обязательно едут в поликлинику. Мало ли какую инфекцию мог занести в раны. Пусть врачи посмотрят. К тому же непременно надо было совершить визит к стоматологу. Десна опухла и слегка кровоточила. Поесть так и не получилось, но водки он выпил, за упокой души Митюшина. Олька в этот раз составила ему компанию. Она сама наливала и после каждой рюмки не стеснялась закусывать, и делала это так аппетитно, что Володьке оставалось только глотать слюнки. Водку она принесла не для того, чтобы споить мужа, а чтобы помочь ему развязать язык и рассказать наконец-то, что с ним происходит. Пожалуй, Володьке это было необходимо больше даже, чем Ольге. Носить все в себе не было сил. Он где-то сбивчиво, а порой и эмоционально поведал жене о своих приключениях. Причем сделал акцент на том, что имел в руках карту Смоленского клада, который по нынешним деньгам мог потянуть на 400 миллионов рублей и в результате нерасторопности Ольги, они все это профукали. Судьба давала ему шанс. Даже если бы он отдал клад государству, то на полученные проценты они смогли бы поменять своего «опеля» на «японца», и прикупить квартирку в престижном районе, но Оленька провалила такую продуманную операцию. Иметь в семье жену с чувством вины перед тобой, мечта каждого мужчины. Это открывает большие перспективы, не только смотаться на рыбалку или посидеть с друзьями в гараже, но и на большее, о котором Вова пока и не мечтал. После всего увиденного не верить словам мужа было просто глупо. История понятное дело неординарная и больше даже смахивает на фантастику, но ее Вовка не писатель фантаст, а простой служащий и выдумать, а тем более все так обставить, он не мог, да и зачем это надо? Если у Владимира в связи с последними событиями был один вопрос, как быть дальше? То у Оли таких вопросов была масса. Что делать Вове с этими путешествиями во времени? Что она скажет маме? И как отстирать новый ковер? Причем очередность вопросов была хаотичной.

Утро их застало на кухне. Если Володька был еще пока в отпуске, то Ольге пришлось сделать несколько звонков, чтобы утрясти вопросы по работе. Не могла же она бросить мужа одного и в таком состоянии? Вопрос с поликлиникой решили. Заражения не было, и стоматолог остался доволен профессиональным ударом противника, который лишил зуба Кузнецова. Такому искусному удалению, мог позавидовать каждый стоматолог. Володя такого оптимизма не разделял. Он хотел бы посмотреть на этого шутника доктора, окажись тот в дюжих лапах немецкого диверсанта. Ему бы не только зубы подправили, но и заодно камни в почках подробили. Веселые нынче пошли доктора. Сошлись на том, что будут, ставить мост. Лишиться зуба, еще не самое худшее, что могло произойти. Проблему с ковром отложили на потом. Оставалась любимая теща. Володька представил себе, как явится на глаза Галины Николаевны с выбитым зубом, и рассказом, достойным пера братьев Стругацких. Настроение сразу же исчезло. В голову лезло название советского фильма «Визит к Минотавру». Нынешняя ситуация ничем не лучше. Минотавр есть, но он до Тесея не дотягивал, и доморощенная Ариадна из Донецкой области, еще неизвестно чью сторону примет. Переступив порог квартиры, он под пристальным взглядом тещи почувствовал себя лабораторной мышью, под микроскопом научного сотрудника.

— Как проходит отпуск? — начался допрос.

— Хорошо, — ответил Кузнецов, засветив при этом отсутствие зуба на нижней челюсти. Этот пробел в его жевательном органе не остался без внимания, как и подобающая походка.

— Я бы сказала, что даже очень. По крайней мере, плодотворно, — завуалированно молвила Галина Николаевна.

— Мама, тут такое произошло! — вышла из-за спины мужа Ольга. Володька скривился словно от головной боли. Эх, сейчас понесется рассказывать его фантастическую историю, — подумал Кузнецов.

— Ты представляешь? Мы к тебе собрались и по пути решили зайти в магазин. Там какие-то наглые типы начали ко мне приставать. Я их вижу впервые и повода никакого не давала.

Владимир с интересом посмотрел на жену. Это, что-то новенькое! Никакого магазина и наглых типов не было.

— Володя это заметил и попытался вразумить их, — продолжала Оля. Теща еще раз перенесла свой взгляд на выбитый зуб зятька. Эта незапланированная потеря была финалом действия, которое дочь назвала простым словом вразумить.

— Что нельзя было вызвать полицию? — рассматривала Галина Николаевна альтернативные способы решения подобной проблемы. Тут Володя решил подыграть жене.

— Мне что надо было стоять в сторонке и ждать пока приедет наряд?

— Мама о чем ты говоришь? Вова поступил как настоящий мужчина и не побоялся троих хулиганов.

Кузнецов улыбнулся краешком рта. Олька могла рассказывать истории не хуже чем он. Вот, что значит чувство вины у женщины. Чтобы реабилитироваться она слепит из него героя. Настоящий Рембо! Один против трех. Под это дело легко было списать зуб, раны на ногах и бледный вид.

Не меньше его была удивлена и теща. Отношение к такому происшествию у нее было двоякое. В первую очередь гордость за дочку. Вон какую красавицу она вырастила, что мужики не оставляют без внимания. Это не «серая домашняя курица», а павлин, не меньше! Хотя с павлином она, наверное, перегнула. Ольга яркая женщина, но свой хвост перед мужиками не раскрывает. Только за это Вовочка должен был ей быть благодарен. Муженька дочка выбрала неказистого. Сказать, что ни рожи, ни кожи, нельзя, но и красавцем не назовешь. Достатком он тоже не блистал. Тут любовь, ничего не попишешь! Может поэтому она его воспринимала с некоторой прохладцей? А здесь один против трех! Это поступок достойный уважения.

— Рассказывайте, как это было? — захотела она узнать подробности. Владимир опередил Ольгу. Если женщину сейчас понесет, то весь полученный эффект будет смазан. В рассказе все должно быть правдоподобно. А еще лучше оставить некую недосказанность. Он поступил как былинный витязь, скромненько описав суть происходящего, не вдаваясь в подробности. Вроде — бы, как и нечем хвалиться, так рядовой поступок. Но, у тещи была еще одна домашняя заготовка, чтобы как говориться спустить зятя с Олимпа.

— Володенька, а что мне Оленька говорила, что у тебя с головой проблемы? В Москву к профессору собираетесь?

По выражению лица супруги Кузнецов понял, что формулировки возможного диагноза были несколько иными, и мама явно сгущала краски, определив его больным на голову.

— Глупости. Пару дней меня действительно мучали кошмары, но теперь все прошло. Ни какие профессора нам не нужны, правда, Оля? — обратился к жене Владимир, чтобы создать стойкую коалицию в защиту его морально-психологического состояния. Их откровенный разговор с супругой способствовал укреплению взаимопонимания. Причем его утверждения об окончании полосы путешествий во времени зиждились на основе того, что Митюшин погиб, а именно он и притягивал к себе Кузнецова. В ее глазках еще светились огоньки сомнения, но открыто противоречить утверждениям мужа она не решилась.